– РУБИ! – заорал отец Зои. – А НУ ЖИВО СЮДА! – Ой-ой, – сказала Кейко, запрыгивая на стол. – Сейчас будет весело. – А я ведь знал, что Джонатан – та ещё крыса, – яростно выдохнул Мэттью. – Знал, что Руби ошибается и что он точно всё разболтал своим предкам. Он вечно из кожи вон лезет, лишь бы впечатлить отца всякой ерундой – например, занимается спортом, хотя терпеть спорт не может. Уверен, зайцелопа он хотел стащить, как раз чтобы показать его мистеру Стерлингу. И наверняка они уже много месяцев планировали разоблачить Зверинец. – Мы разберёмся, – сказал мистер Кан. – РУБИ! – Да что, что такое? – простонала Руби, вваливаясь на кухню. Она плюхнулась на стул и стала копаться в миске с конфетами на Хэллоуин. – Незачем на меня вопить. Фу, кто сюда столько конфетной кукурузы насыпал? Кто-нибудь, скажите, что тут есть хоть что-нибудь шоколадное. – Руби, – проговорила миссис Кан зловеще тихим голосом. Сестра Зои подняла голову и наконец заметила выражения лиц присутствующих. – Ой, – протянула она. – О нет. Что стряслось? Что Зои опять натворила? – Я?! – завопила та. – Руби, – сказал мистер Кан. – Ты солгала нам о том, что дала Джонатану и его родителям чернила кракена? – Что? Нет! – воскликнула Руби – как показалось Логану, слишком поспешно. Глаза у неё забегали, и она резко встала, отбросив фальшивые тёмные волосы за плечи. – Как вы можете даже спрашивать меня о подобном?! Вы же знаете, на какую страшную жертву я пошла! Отказалась от, быть может, единственной надежды обрести истинную любовь! Возможно, я никогда в жизни не оправлюсь от этой утраты! – То есть ты точно дала им всем чернила? – спросила миссис Кан. – Всем троим? – Конечно дала, – ответила Руби и подбоченилась. – Это просто оскорбительно! Как вы можете мне не верить?! Долгое мгновение родители смотрели на неё, а она – на них, с вызовом вздёрнув нос. – Мэттью, – сказал мистер Кан, – приведи сюда цилиня. Руби и Зои хором ахнули. Мэттью бросил телефон Логана на стол и кинулся сквозь раздвижные двери наружу, в темноту. Логан сам не додумался до этого, но идея была умна. Цилинь – нечто вроде китайского единорога – мог определять вину человека или его невиновность. Цилинь по имени Кири участвовала в суде над Скребом, и в воскресенье её должны были отправить назад в лагерь «След». Если человек был невиновен, её рог светился жёлтым, а если виновен – синим. – Вы собрались использовать против меня цилиня?! – возмутилась Руби и картинно взмахнула руками. – Да как вы можете? Где ваше доверие? Где ваша вера? Я ваша дочь, в конце концов! Я не желаю, чтобы меня допрашивали, как какого-то дракона! – Всё очень серьёзно, Руби, – сказала миссис Кан. – Очень и очень серьёзно. – О да, я знаю! – выпалила Руби. – Вы не верите мне, собственной плоти и крови! Угрожаете всякими единорогами с рогами задом наперёд! Если бы о таком узнали мои друзья на Фейсбуке, они пришли бы в ужас! Мистер Кан взял телефон Логана и дал ей. – В таком случае, может быть, ты сможешь придумать некое другое объяснение вот этому? Руби нахмурилась, изучая карту. Поводила пальцем по экрану, перемещая изображение, увеличивая и уменьшая его. – Это что, шутка такая? – спросила она наконец. – Это, – проговорил мистер Кан, – твои приятели Стерлинги хотят сотворить с нашим Зверинцем. – Посмотри, сколько всего они знают, – добавила миссис Кан. – Они просто не смогли бы вспомнить всё это, если бы ты в самом деле дала им чернила. Руби машинально коснулась одной из своих сверкающих серёжек в виде красных сердец. – Нет, – пробормотала она. – Такого не может быть! Джонатан бы этого никогда не допустил! Он любит меня! – «Любит»? – переспросила Зои резко. – Не «любил»? Стеклянные двери раздвинулись, и в комнату вошёл Мэттью. За собой он вёл хрупкую цилинь. Капитан Мохнач весело махнул ей хоботом, и цилинь невесомо прошла по кухне. Её копытца не издавали ни единого звука. Логан ощутил, как тихая, мирная аура цилиня успокаивает смуту, которая творилась у него в душе. Он затаил дыхание. Лжёт Руби или нет? Цилинь всего раз взглянула на Руби, и её рог тут же вспыхнул синим. Виновна. Глава третья Зои таращилась на светящийся рог цилиня. Руби солгала о чернилах кракена. Она подвергла риску весь Зверинец ради какого-то парня – придурка и предателя. Нарушила все правила, которым их учили с детства. Зои и представить себе такого не могла – если бы родители велели ей сделать что-то, чтобы уберечь животных, она бы не раздумывая послушалась. Между прочим, именно это она и сделала. Дала чернила Джесмин. Отказалась от лучшей подруги. Зои потянулась к Капитану Мохначу и ощутила, как мамонт обнимает её хоботом за пояс. – Спасибо, Кири, – сказал отец Зои. Цилинь слегка поклонилась, затем развернулась и вышла обратно в Зверинец. – Ну ладно, да! – выпалила Руби и швырнула телефон на стол. Зои увидела, как Логан морщится, увидев это. – Не давала я Джонатану чернил, ясно? Потому что у нас с ним любовь навсегда! – И опасность, которая грозила Зверинцу, тебя совсем не волновала? – спросил мистер Кан. – Джонатан ведь пытался украсть зайцелопа. Ты вообще хоть примерно представляешь, что вышло бы, если бы ему это удалось? Зои никогда не видела отца таким ошарашенным. Или даже оскорблённым из-за такого страшного предательства – лично она себя в этот миг чувствовала именно так. Мама с папой всегда доверяли ей, Руби и Мэттью. И позволяли им практически всё только с одним условием: беречь Зверинец. – Поверить не могу, что ты нам солгала, – сказала миссис Кан. – А вот я могу, – заявила Кейко. – Она та ещё врунья, между прочим. Например, цвет волос у неё вовсе не натуральный. – И подумать только, всё ради Джонатана! – воскликнул Мэттью. – Ради этого двуличного урода! – Он вовсе не такой! – крикнула Руби и театрально вскинула руки, размахивая рукавами как крыльями. – Вы просто его не понимаете! Совсем! Он хороший! Чудесный, настоящий герой! – Он вор, – отрезал Мэттью. – И явно врал тебе, раз уж ты ничего про план с парком не знаешь. – Я уверена, что и он не подозревает об этом, – заявила Руби. – И зайцелопа он пытался украсть по уважительной, благородной причине! И никто, кроме меня, даже не потрудился узнать зачем! Мэттью скрестил руки на груди. – Ах вот как. И что же это за благородная причина такая? – Он сделал это ради Джесмин! – объявила Руби так торжественно, будто стояла на бродвейской сцене в свете единственного прожектора среди голубого тумана. Она приложила руку к груди и с жалостью посмотрела на Зои. – Он пытался её спасти. – От чего? – спросила Зои. Что-то у неё внутри ёкнуло и сжалось. – От чего спасти, Руби? – Прости, Зои, – сказала Руби. – Джесмин очень больна. – Ничего подобного! – рявкнула Зои. Капитан Мохнач выпустил её, отпрянул и тревожно затрубил. Зои сжала кулаки, чувствуя, как колотится в груди сердце. – Снова враньё! – Нет, это правда! – гаркнула Руби в ответ. – Мне Джонатан сказал! – Ну-ка успокоились обе! – прикрикнул на них мистер Кан. – Руби, о чём ты говоришь? Руби снова ненадолго примолкла, как самый раздражающий на свете Гамлет перед своим главным монологом. – Джесмин… больна страшной тайной болезнью, – проговорила она приглушённо. – Нет. Я бы знала, будь это так, – яростно возразила Зои. – Джесмин от меня ни за что бы такое не утаила. – «Или нет? Вдруг она и правда болела все эти месяцы? Вдруг я бросила её именно тогда, когда была больше всего ей нужна?» – Джонатан сказал тебе, что хотел украсть зайцелопа, чтобы спасти сестру? – спросил мистер Кан, бросив встревоженный взгляд на Зои. – Но от чего? Чем именно она больна? – Да не знаю я, – отмахнулась Руби. – Название вроде было похоже на «саркофаг»?.. Не помню. Но так или иначе это что-то очень жуткое. – Может, он и об этом наврал как сивый мерин, – предположил Мэттью. – Это очень в его духе. – И почему ты тогда молчала? – спросила Зои. – Как ты могла не сказать мне, если думала, что это правда? Руби намотала на палец прядь парика и вздохнула. – Джонатан говорил, что семья Джесмин не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Да и потом, когда он мне рассказал, было уже поздно. Вы уже заслали меня к ним чернилами кракена. И между прочим, его родителям чернила я дала, что бы вы там ни думали. Но когда узнала о подлинных, героических мотивах Джонатана, то просто не могла опоить и его, вот мы и… просто притворились, что опоила.