– Мне тут Диллард звонил. Не мог бы ты объяснить, в чем дело? Джесс похолодел. – Сказал, ты нес какой-то бред. Вроде как настучать на нас собрался. Что-то скулил насчет того, будто мы тут плохо с тобой обращаемся. Джесс затряс головой: – Нет, это совсем не то… Генерал пнул его в живот. – Заткнись. Джесс закашлялся; у него перехватило дыхание. Пока он ловил воздух ртом, Чет оторвал еще одну полоску скотча и залепил ему губы. Рот у Джесса немедленно наполнился вкусом клея, а ноздри раздулись, пытаясь впустить в легкие хоть немного воздуха. – Я от подобных разговоров начинаю нервничать, – продолжил Генерал. – И мне кажется, нам с тобой нужно кое-что прояснить. Давай-ка начнем с того, что ты можешь потерять. Слыхал я, ты вроде как без ума от этой своей гитары. Прав я, Чет? – Есть такое дело, – ответствовал Чет. – Держу пари, он скорее будет возиться с гитарой, чем с горячей телочкой. Говорил, его мечта – поехать в Мемфис и там прославиться. – Что ж, трудновато будет сделать это с дырками в руке, – Генерал кивнул, и Чет щелкнул выключателем перфоратора; гараж заполнил высокочастотный вой. Ухмыляясь, Чет медленно опустил вращающееся сверло, пока кончик не коснулся кожи Джесса. Джесс стиснул зубы, стараясь не закричать. Чет опустил сверло еще пониже, так, что оно вонзилось в руку на четверть дюйма. – М-м-мать! – заорал сквозь скотч Джесс. Чет, рассмеявшись, поднял сверло; на руке у Джесса расплывалось кровавое пятно. – Я тебе прекращать не велел, – сказал Генерал. С лица Чета исчезла улыбка. Он непонимающе посмотрел на Генерала. – Но… – Вперед. – Что? То есть, до конца? – Да, именно до конца. Чет продолжал молча глядеть на Генерала. – Ты что, оглох? Просверли его долбаную руку. – Думал, мы его попугать хотим. – По мне, он не выглядит таким уж испуганным. А теперь – вперед. Хочу, чтобы малец запомнил, кого он тут развести пытался. Генерал поморщился, отчего его лицо стало похожим на только что отжатую тряпку; он ступил вперед и ткнул Чета в грудь своим толстым пальцем. – Тебе бы, парень, надо поучиться делать, что говорят. – С этими словами Генерал, оттолкнув Чета, который еле удержался на ногах, сам взялся за дрель. Наклонившись к Джессу, он сказал: – В следующий раз, как язык зачешется, будешь вспоминать вот это, – и Генерал медленно опустил дрель, так, что сверло глубоко вошло в плоть. Руку Джесса прошила страшная, обжигающая боль. Ощущение было такое, будто ладонь горит. Он заорал, давясь скотчем; из глаз покатились слезы. Когда дрель прошила руку насквозь, Чета передернуло, как и всех остальных. Генерал даже не моргнул; он только кивал, будто слушал любимую музыку, пока сверло делало свою работу. Кровь, кусочки скотча и мяса забрызгали Джессу лицо, в ноздри ударила вонь горелой плоти. Генерал аккуратно поднял сверло и выключил дрель. Джесса отпустили, и он обмяк, привалившись к станку перфоратора. Генерал достал носовой платок, стер с щеки пятнышко крови и присел на корточки рядом с Джессом. – А теперь послушай, сынок, потому что повторять я не собираюсь. Если я еще хоть раз услышу, что ты решил стукачом заделаться… игры закончатся. И если ты еще хоть когда-нибудь меня рассердишь – неважно, как, – я посажу тебя и твою милую малышку в ящик и закопаю живьем. Это я тебе обещаю, Джесс. Ты просто подумай об этом, ладно? Когда у тебя в следующий раз в заднице засвербит. Понял меня? Джесс кивнул. – Ну вот и прекрасно, – сказал Генерал и встал. Окинул изучающим взглядом Чета, и вид у него при этом был не особенно довольный. – С Джессом мы все уладили, так что можете его отпустить. Все, кроме Джесса, кивнули, и Генерал, отвернувшись, пересек гараж и поднялся вверх по лестнице, на которой перемигивалась огоньками рождественская гирлянда, и исчез в кабинете на втором этаже. Стоило ему закрыть за собой дверь, как Чет показал в его сторону средний палец. – Ты это, поаккуратнее, – предупреждающим тоном сказал худощавый, жилистый мужик, стоявший слева от Чета. На Линэрде Боггзе была ковбойская шляпа, вся в пятнах от пота, с воткнутым в тулью орлиным пером. Его отец был большим поклонником группы «Линэрд Скинэрд»[9], так что Линэрду с имечком еще повезло. – Вашу мать, – сказал Чет. – Сукину сыну не мешало бы немного охолонуть. Если дела идут хреново, это не значит, что он может так с нами обращаться. – Ему сейчас непросто, и это его достало, вот и всё. Помню, еще совсем недавно нигде, кроме как у Генерала, дозу было не достать. А теперь каждый торчок варит свое собственное дерьмо у себя в подвале. Генерал теряет авторитет, и, как ты мог заметить, он этого не в восторге. – И все эти разговоры насчет того, чтобы ребенку что-то дурное сделать, мне тоже не нравятся. Так у нас тут дела не ведутся. Никогда. – Правила меняются. У торчков, которые на винте сидят, вообще никакого уважения нет. – Долбаные торчки, – выплюнул Чет. – Долбаный винт. Все, на хрен, псу под хвост из-за них. – Ну, это еще не все. Слыхал я, у нас тут и конкуренты появились. – О чем это ты? – Какие-то ребята из Чарльстона пытались тут кое-что толкнуть. – В Гудхоупе? Ты что, шутишь? – Если бы. Услышал, как Генерал с Диллардом об этом толковали. Как я понял, Диллард-то их и застукал. – Диллард? Охренеть! Я так понимаю, ничем хорошим это для них не кончилось. – Это ты правильно понимаешь. – Небось их теперь в пруду у Неда искать надо? Где он сомов откармливает? Линэрд пожал плечами. – Давай просто скажем, что сомов я в ближайшее время есть не собираюсь. – Черт, этот сукин сын Диллард меня иногда просто пугает. Джесс содрал с лица скотч, еле удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Потом он принялся теребить и расшатывать моток скотча, удерживавший его руку. Подошел Чет. – Дам тебе один совет, Джесс. К Дилларду больше не суйся. Не тронь дерьмо, как говорится. Может, ты думаешь, что у тебя на него что-то есть, но ты просто не представляешь, на что способен этот ублюдок. – Это не твое дело. – Не мое. Но я своими глазами видел, что он делает с теми, кто переходит ему дорожку. Он в игрушки играть не будет. Просто сделает так, что ты исчезнешь, и все. Джесс продолжал молча терзать скотч. – Что, не веришь? А спроси-ка себя вот о чем: кто-нибудь хоть что-нибудь слышал о том, куда девалась его жена? Некоторые думают, она сбежала. Что ж, я-то лучше знаю. – Как это ты знаешь? – спросил Линэрд. – А я тебе не скажу. – Все-то ты гонишь. Чет замялся; он явно что-то прикидывал. – Я видел ее труп на фотографии. У Джесса кровь застыла в жилах; он прекратил теребить скотч и поднял взгляд на Чета. Чет смотрел Линэрду прямо в глаза, и вид у него был серьезней некуда. – Фотография? – переспросил Линэрд. – Хочешь сказать, ты видел фотку жены Дилларда, и она там была мертвая? – Лучше бы не видел. – Где ж ты видел эту фотографию? – Мне ее Диллард показал. – Брехня.