Произносить эти слова больно. В голове раздается голос, протестующий против согласия с Дексом. Наверное, это мой член, потому что он эгоистичный ублюдок. Но нет, эта боль в области сердца. Самолет снижается и делает разворот, готовясь к посадке. С одной стороны светится Новый Орлеан, а с другой — чернильным пятном простирается огромное озеро Пончартрейн. Дом. Чесс там, внизу. Рука дергается от желания достать телефон и написать ей. Но стюардесса уже отчитала Грубена за эсэмэски. И мне действительно нужно прислушаться к совету Декса и на некоторое время отстраниться от Чесс. Не пытаться увидеть ее при каждой возможности, и вероятно это поможет мне прочистить голову. С другой стороны, Декс предостерегал от секса, а не от дружбы. Я все еще могу быть ей другом. Как только приземляемся, все парни достают телефоны и с головой уходят в гаджеты. Включая меня. BigManny: Только что приземлился. Есть планы, Честер? Она не отвечает. Убираю телефон подальше и стараюсь не быть нетерпеливым. Уже вечер. Возможно, она ужинает. Или вышла куда-то. На свидание. Ага, мне не нравится эта идея. Снова достаю телефон. Ничего. BigManny: Ты дома? Нет ответа. Я хочу оставить все как есть, она не обязана отвечать. Но это кажется неправильным. Как будто что-то не так. Нахмурившись, я плетусь к воротам, мои товарищи по команде болтают вокруг. Ролондо, прилипший к телефону, внезапно останавливается. — Черт, — говорит он, поворачиваясь ко мне. Тотчас по коже бегут мурашки. — Что? — Разве это не дом твоего фотографа? — он протягивает мне телефон, на котором идет выпуск новостей. Внутри все обрывается. Потому что здание, где живет Чесс, похоже на огненный ад. Не могу дышать. На секунду картинка вокруг размывается. Я начинаю бежать, сердце застревает в горле. Если с ней что-то случилось... Нет. Ни за что. Нет. Нет. Она должна быть в порядке. Она должна. ЧЕСС Так вот на что похож шок. Я всегда считала себя бойцом. Жизнь бьет по лицу, и я отвечаю тем же. Однако, сижу, пропахшая дымом, не в силах сделать ничего, кроме как уставиться на ржавое пятно на полу. Это кровь? Или йод? Непрекращающаяся боль пульсирует вдоль запястья. Правая ягодица ноет, и я сижу, чуть склонившись влево, стараясь уменьшить давление. Думаю, на ней будет огромный синяк, но никто её не осматривал, и я тоже не собираюсь. Все остальное онемело. В ушах стоит гул от суеты приемного покоя. Доносятся причудливые обрывки звуков происходящего за окружающей меня тонкой занавеской. Женщину рядом начинает рвать. Мой желудок бунтует. Я здесь уже несколько часов. Время движется со скоростью улитки. Меня наконец-то подлатали, и я свободна уйти. Но продолжаю сидеть. Нельзя оставаться здесь вечно. Но я не двигаюсь с места. Не могу. Мне некуда идти. Паника проносится по краю сознания, пытаясь вцепиться в кожу. Отталкиваю её подальше вглубь, где она не сможет меня достать. Не буду плакать. Не буду плакать. Не буду. Я напугана. У меня больше нет дома. И пожалеть меня тоже некому. Одиночество ощущается как разверстая пасть, угрожающая поглотить целиком. Медленная дрожь начинается низко в животе, распространяясь вверх и наружу. В коридоре кто-то бежит, шаркая подошвами по линолеуму. Занавеска отодвигается. Ко мне шагает Финн, хмурясь в идеально скроенном темно-синем костюме. Желание заплакать накатывает волной. Я проглатываю его, быстро моргая. — Я сломала ноутбук, — выпаливаю, запинаясь. Он продолжает идти, пока не заключает меня в огромные объятия. — Милая, — говорит он, и я едва сдерживаю слезы. Не плачь. Не плачь. Прислонившись головой к его пиджаку, вдыхаю запах шерсти и мыла. Он такой теплый и твердый, что лед вокруг сердца тотчас начинает таять. Финн гладит мои волосы, а затем отстраняется, чтобы заглянуть в глаза. Я вижу сочувствие, и мое разбитое сердце сжимается. — Ты в порядке? — спрашивает он. Нет. Ни капли. — Перелом запястья, но жить буду. Просто не знаю, где именно. Финн касается временного гипса, который мне наложили, и скользит пальцами вниз по костяшкам руки. — Это больно, знаю. — Как ты узнал, что я здесь? Почему он в костюме? Боже, он отлично в нём выглядит. — Кто-то из парней включил вечерние новости, когда мы приземлились. — Тревога появляется на лице Финна. — Здание оцепили. — А. — Не хочу переживать это снова. Его пальцы крепче сжимают мои плечи. — Я до смерти перепугался, Чесс. Не знал, была ли ты внутри...— он замолкает и снова обнимает. На этот раз сильнее. — Твой сосед, какой-то парень по имени Фред, все еще был снаружи. Он сказал, где тебя найти. Наверное, мне есть за что поблагодарить Фреда. Я издаю тихий смешок. Финн смотрит сверху и сжимает губы. — Ты должна была позвонить мне. —Я забыла взять телефон, когда начался пожар, — снова усмехаюсь, но совсем не весело. — Не знаю на память ни одного гребаного номера. Ну, разве я не безнадёжна? Я даже не помню номер Джеймса, хотя мы знакомы уже десять лет. Впрочем, это не имеет значения, он все равно сейчас в Нью-Йорке. — Прикусываю губу, чтобы удержаться от дальнейшего лепета. Финн изгибает губы в сочувственной улыбке. —Я в полной жопе без своего телефона. Фыркаю, борясь с жжением под веками. — Итак, я определенно облажалась. Парень морщится и опускает голову. — Дерьмо. Мне очень жаль. Я не очень хорош в этой хрени. По моему мнению, Финн сейчас просто идеален. — Все в порядке. Я понимаю. Просто раскисла. — Нет, милая, — говорит он с нажимом. — Ты можешь говорить все, что вздумается. — Похоже, он хочет добавить что-то еще, но просто кладет огромную руку мне на плечо, окутывая теплом. — Тебя уже отпустили? Я киваю в сторону бумаг на передвижном столике. — Сначала нужно заполнить кое-какие формы. Финн бросает взгляд на мою руку, наполовину скрытую гипсом, и берет планшет. Он упирается задом в кровать, держа ручку наготове. — Диктуй. Комок подступает к горлу, и я с трудом сглатываю, ощущая вкус пепла. Медленно отвечаю на вопросы, и он старательно записывает.