Теперь вспомнил. Дерьмо. — И даже если бы нет, — мягко продолжает он. — Я бы не хотел пропустить это. — Пропустить что? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, о чем он. — Как ты разваливаешься на части. Это захватывающе. Ты становишься все напряженнее с каждым кругом по комнате. Я опускаю руки вдоль тела и безуспешно пытаюсь заставить плечи расслабиться. — Найди себе занятие получше. — Не могу, я провожу исследование, — говорит он. — Теперь я знаю, когда ты готов потерять контроль к чертям. Как мой центральный игрок, чем больше он знает о языке моего тела, тем лучше. Я говорю себе это, но на самом деле мне хочется выбить ножки из-под его стула. — Декстер, когда я выйду из себя на поле, я тебе скажу. Я абсолютно не стесняюсь признаться, если мне нужна помощь во время игры. Некоторые квотербеки скорее бы проглотили свое левое яйцо, чем проявили слабость. Но мы команда на поле, и я верю в командную работу, а не в то, что лучше облажаться лишь бы сохранить лицо. Декс наклоняет голову и смотрит на меня так, словно я какая-то экзотическая букашка, залетевшая в окно. Черт, не могу думать о жуках. Это возвращает мое внимание к неприятному покалыванию в животе. — А сейчас? — спрашивает он. — Ты признаешься, что на тебя нашло? — В уголках его глаз появляются морщинки. – Я-то знаю, что, но признаешься ли ты в этом? Чертыхаясь, прислоняюсь к грубой кирпичной стене лофта и позволяю взгляду блуждать по гостиной Честер Куппер. Честер Куппер. Несмотря на дискомфорт, мне хочется улыбнуться. Господи, да она сущее наказание. Из тех, кому палец в рот не клади. Это своего рода даже горячо в каком-то мрачном смысле. Наверное, я тоже стал бы злючкой, если бы был девчонкой, и родители назвали меня Честером. Моя улыбка увядает. Ясно, что она считает меня засранцем. Обычно я мастер очаровывать женщин. Похоже не сегодня. Но я ожидал увидеть какого-нибудь старикана по имени Честер, кого-то, с кем я мог бы поговорить о футболе и, возможно, поскорее сбежать, попросив по-быстрому сделать пару фото. Я никак не ожидал встретить колючую девушку с темно-зелеными глазами, которые, кажется, снимают с меня кожу и видят насквозь. Она дала мне оценку и отшила с первого взгляда. Хотя я и привык к тому, что меня судят по внешности, обычно я не нуждаюсь в чьем-то одобрении. Я не должен был вести себя как мудак. На самом деле. И теперь должен раздеться перед ней и позировать перед беспощадными вспышками ее фотообъектива. Студия окружена массивными подвижными стеновыми панелями, которые можно перемещать, чтобы отделить столько места, сколько необходимо. Я пристально смотрю на эти панели. Резкие огни заставляют потолок светиться, как маяк моей неминуемой гибели. Музыка пульсирует по лофту, какой-то техно-бит со знойным женским вокалом. Она включилась, как только Джейк приступил к съемке. — Что это за музыка, черт возьми? — бормочу я. — Goldfrapp, — легко отвечает Декс. — Strict Machine, если быть точным. Отличная песня, но я ожидал, что Джейк пойдет под AC / DC или что-то в этом роде. — Это танцевальная музыка, — Я сжимаю сзади свою напряженную шею. — Я прямо вижу Джейка, разгуливающего по подиуму. Декс криво улыбается. — Я бы не хотел визуализировать эту мысль. — Не мог не поделиться с тобой картинкой, — я расправляю плечи. — Господи, зачем вообще нужна музыка? — Ты можешь выбрать другую, какую угодно, лишь бы тебе было комфортно. — Он снова пожимает плечами. — Для меня это оказалось на удивление легко. — Я чувствую себя как кусок говядины на витрине. — Класс А, высший сорт, задница квотербека. — Это от Ролондо, который выходит из ванной, где нам предложили смыть масло после съемки. Господи. Он смеется. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот начнешь бросаться своими хлопьями. В чем проблема, Мэнни? Черт, ты же много раз давал интервью. Да, давал. Дело не в наготе. — Это из-за твоих причиндалов? — Ролондо сверкает улыбкой. — Беспокоишься, что он не выдержит сравнения? — Ты же понимаешь, что я видел твое барахло, Ро. Мне незачем беспокоиться о сравнении, для меня это не проблема. Его ухмылка становится только шире. — Значит, ты все-таки смотрел. Декс качает головой. — Попался, дружище. При других обстоятельствах я мог бы улыбнуться. Теперь только отмахиваюсь от них. — Играйте в свои оленьи игры с кем-нибудь другим, мальчики. — Дерьмо, — говорит Ролондо, растягивая слова. — Ты, должно быть действительно переживаешь, если даже я не могу выбесить тебя. Я слышу, как в дальнем конце лофта мисс Куппер говорит Джейку, что он проделал отличную работу. А это значит, что Джеймс придет за мной в любую секунду. Мое сердце начинает колотиться, и я провожу холодной рукой по разгоряченному лицу. — Мне не по себе, ясно? – говорю я. — И мне действительно наплевать, что это говорит обо мне. Повисает тишина. У Декса и Ролондо мрачные лица. — Чувак, — наконец говорит Декс. — Если ты не хочешь этого делать, не делай. Скажи «нет». Я бросаю взгляд на перегородку и переношу вес на другую ногу, желание развернуться и убежать ползет вверх по моим бедрам. — Команда согласилась, значит и я согласен. — Вудсон не участвует, — указывает Ролондо. — Он под каблуком у своей жены. — Вудсон — кикер( Кикер или Плейскикер (англ. Kicker и англ. Placekicker, K) — позиция игрока в американском футболе. ). Я — квотербек. Я скажу «нет», и болельщики разочаруются. Кроме того, я уже дал обещание. Отступать было бы неправильно. Все равно уже слишком поздно. Джеймс выходит из-за перегородки. — Мистер Мэннус, — говорит он, уже по-деловому. — Давайте подготовим вас. — Отлично, — бормочу я. Я следую за ним в раздевалку, и он жестом указывает на стол, покрытый кусками ткани от бледно-бежевого до темно-коричневого цвета. — Если вам так будет удобнее, можете надеть вот это. Я хмуро смотрю на ткань. — Это? Джеймс берет светло-коричневую ткань и показывает мне. К моему гребаному ужасу, это стринги. Мужские стринги. — О, черт возьми, нет. — Почему вы все говорите одно и то же? — Угадай с двух раз. — Я даже представить себе не могу, какое дерьмо парни вывалят на любого бедолагу, пойманного одетым в этот кошмар. — Мы заретушируем их, — уверяет он, его губы подергиваются. — Ты думаешь, именно поэтому я возражаю? — я смотрю на стринги в его руке. Он отбрасывает их обратно к остальным. — Честно говоря, я на твоей стороне. Однажды пробовал примерить, и не знаю, как женщины это выдерживают. Это худшее ощущение в мире. Он смотрит на стринги, затем снова на меня. — С другой стороны, задница в них выглядит великолепно. Я не совсем понимаю, заигрывает ли он со мной, но что-то в его глазах говорит мне, что он не будет против, если я стану его личной моделью. Это не первый раз, когда парень пытается флиртовать со мной. И вероятно, не последний. Спортсмены и секс всегда идут рука об руку. — Моей задницы в них не будет, — говорю я, пожимая плечами. Он криво улыбается мне. — Тогда ладно, там есть халаты или полотенца, которые ты можешь использовать после того, как разденешься. Когда будешь готов, просто выходи в студию. Он оставляет меня раздеваться. Тишина в маленьком пространстве давит. Раздается смех ребят, но он лишь увеличивает расстояние между ними и мной. Я стягиваю с себя рубашку и пытаюсь избавиться от ощущения, что меня выставляют напоказ.