– Вот мерзкие насекомые! Хорошо, что они убрались восвояси. Графиня испытующе посмотрела на Белль. – Та сумасшедшая... она ведь не приходила сюда? – осторожно спросила она. – Нет, – покачала головой девушка. – Вот и хорошо! – с облегчением выдохнула графиня. – Запомни, Белль, она способна на все. Даже не думай оставаться с ней наедине. Белль кивнула. – Вы нашли свою родственницу? – спросила она. – О да, мы замечательно поболтали. Я бы познакомила вас, но к сожалению, она очень спешила по делам. Графиня позвала официанта и оплатила счет. – Мне пора возвращаться, – сказала она. – Уже поздно, нужно отдохнуть. И тебе тоже. У нас впереди еще много дел! Кстати, Рим в это время года бесподобен. А может, посмотрим Флоренцию? Болтая, графиня взяла Белль под руку, и та с упоением стала слушать ее рассказ об итальянских городах, о росписях в Сикстинской капелле, о магазинах на Понте-Веккьо. Слова Люцианоса и его странные предупреждения об опасности тут же были забыты, как и мысль о том, каким образом она и графиня будут путешествовать. Шагая к карете, они остановились на площади Пале–Рояль, где выступали акробаты из Шанхая, африканские шаманы и заклинатель змей из Стамбула. – Только взгляни туда! – Графиня указала на середину площади. – Сам месье Трюке! Он дает лучшие представления во всем Париже! Белль, будет большой ошибкой, если пропустишь это! Она потащила Белль к полосатому шатру, увешанному фонариками. Они вошли внутрь, где уже собралась толпа. Все внимание было приковано к трем застывшим фигурам в центре. Один мужчина сидел, склонив голову, за клавесином. Другой, с короной на голове, застыл в поклоне перед женщиной, изображавшей королеву, которая тоже присела в реверансе. Только когда Белль подошла ближе, она увидела, что это были не живые люди, а механические куклы. Голова, тело и конечности у них были из папье–маше, улыбки нарисованы, а глаза сделаны из стекляшек. – Трюке! – зашептались в толпе. – Смотрите, это Трюке! Чуть правее, слегка ссутулившись, стоял высокий худой человек в длинном темно–сером сюртуке. Он скрестил руки на груди, и Белль заметила белоснежные манжеты рубашки, выглядывавшие из-под рукавов. Он кого–то ей напомнил: лысый череп, цепкий взгляд желтоватых глаз, косая ухмылка... Мужчина обвел взглядом толпу и прищурился, а затем слегка кашлянул. В толпе зашикали, и когда последний шум стих, он достал из кармана огромный бронзовый ключ. – Ключ к жизни! – хрипловато выкрикнул он, высоко подняв его над головой. Он подошел к музыканту, вставил ему ключ куда–то в спину и повернул. Восхищенный возглас пронесся над толпой – руки музыканта коснулись клавиш, и в шатре зазвучал менуэт. Месье Трюке завел королеву. Ее грудь поднялась, словно она по– настоящему вздохнула. Она выпрямилась, подняла голову и улыбнулась. Настал черед короля. Он медленно протянул королеве руку. Пара начала танцевать, сначала немного неуклюже и дергано, но вскоре вполне грациозно. – Представляю вам короля Отто и королеву Матильду! – провозгласил месье Трюке. Публика зааплодировала. – Удивительно, правда? – прошептала графиня на ухо Белль. На какое–то время Белль почти поверила, что двигающие фигуры живые. Но тут музыка стала стихать, движения замедляться. Руки музыканта застыли над клавишами, голова поникла. Улыбка королевы застыла, а сама она словно одеревенела. Король, которого завели самым последним, еще немного потанцевал в одиночестве, но скоро и его завод закончился. Он остановился, поник и напоследок оглядел толпу. Его взгляд наткнулся на Белль, и она поразилась, сколько в нем было тоски. Рука Отто протянулась к ней и безжизненно упала. – Бедный, бедный король! – пробормотала Белль. – В чем дело, дитя? – Графиня повернулась к ней. – Он такой грустный... словно он хочет быть живым... и не может. – Так и есть, – глубокомысленно произнесла графиня. Сквозь толпу продирался мальчишка с шапкой в руках, собирая монеты для месье Трюке. Увидев его, графиня открыла маленький шелковый кошелек на поясе и вытащила оттуда серебряную монету. Белль была так очарована представлением, что ей тоже захотелось отблагодарить месье. В тот вечер, когда она бросилась на поиски отца, она сунула в карман несколько су. Медные монетки были сущими грошами, но это все, что у нее осталось. Она держала их в кармане платья вместе с носовым платком, словно слабое напоминание о доме. Страна Грез превратила ее платье в прекрасный наряд, но вдруг монеты на месте? Белль пробежала рукой по юбке, нащупывая карман. Вот и он! А вот и мелочь с платком! Белль достала пару монет. – Это очень мило с твоей стороны, – одобрительно кивнула графиня. – Жаль только, я не могу дать больше. – Пустяки! Все, что ты дашь, бесценно. А вот и наш молодой человек! Подойдем поближе, моя дорогая. Графиня шагнула навстречу улыбающемуся мальчугану и опустила монету в его шапку. Белль собралась сделать то же самое, как вдруг откуда ни возьмись мелсду ней и мальчуганом возникла странная женщина. Она оттолкнула Белль, выхватила шапку из рук паренька и скрылась. Все произошло так быстро, что Белль едва успела опомниться. На женщине была шляпа с вуалью, и девушка не разглядела ее лица. Она лишь увидела, как белый шелк юбки вихрем пронесся мимо нее. – Держи воровку! – завопил Трюке. Несколько человек метнулись вслед за женщиной. – Лови! Лови ее! Уйдет! – ревели в толпе. Но было поздно. Беглянка в мгновение ока оказалась на другом конце площади, прошмыгнула сквозь ворота и исчезла. – Она... она украла у мальчика деньги! – Белль задыхалась от негодования. Ее руки дрожали. Она положила монеты обратно в карман, боясь уронить. – Возмутительно! – согласилась графиня, все еще высматривая воровку. – Откуда она взялась? – Похоже, пряталась где–нибудь в тени, дожидаясь подходящего момента, – злобно процедила графиня. «Какая–то бессмыслица, – подумала Белль. – Разве Страна Грез не принадлежит графине?» – Но как же так, госпожа графиня? Вы пишете эту историю. Почему же эта сумасшедшая смогла в нее проникнуть, если вы этого не хотели? – Ах, Белль, это больная мозоль всех авторов, – вздохнула графиня. – Всегда есть беспокойные персонажи, которые ведут себя, как им вздумается, и ничего с этим не поделаешь! Она взяла Белль за руку. – Бедняжка, ты вся дрожишь. Пойдем, Мушар отвезет нас обратно в особняк, хватит на сегодня приключений. Она повела Белль прочь от шатра Трюке и толчеи на площади. Вокруг них сновали акробаты, смуглый черноглазый красавец в алых шароварах извергал изо рта огонь, силачи перебрасывались огромными гирями, ловкий щуплый человечек в смешном котелке жонглировал острым топором, маленькой собачкой и ананасом. Засмотревшись на него, Белль не заметила, как графиня переглянулась с месье Трюке. Не заметила она и как тот кивнул ей в ответ. И похлопал неподвижного короля по спине. И улыбнулся. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Облака бежали по темному небу, заволакивая луну и звезды. Свежий ночной ветерок обвевал лицо Белль. Экипаж графини мчался обратно в предместья. Волнения вечера улеглись, и веки Белль отяжелели. К тому времени, как они подъехали к особняку, она еле сдерживала зевоту. Услужливый Мушар вновь был наготове, чтобы помочь им выйти. – До свидания, госпожа графиня, – грустно сказала Белль. – И снова спасибо за все. Графиня уловила меланхоличные нотки в ее голосе: – Что такое, дорогая? Откуда эта грусть? – Нет–нет, мадам, мне вовсе не грустно... Не хочу показаться неблагодарной, но... – Белль посмотрела в глаза графини. – Я бы не прочь остаться здесь. Навсегда. И чтобы Страна Грез была реальностью. Графиня убрала прядку волос со лба девушки. Ее пальцы были холодны, как мрамор. – Но какая разница, реальна Страна Грез или нет? Жизнь трудна, а в книгах всегда можно найти отдушину. Погрузиться в книгу с головой – это так естественно! Разве это не то, что ты всегда делала? А здесь твоя собственная история! Так что плохого с тобой может в ней случиться? Белль кивнула. Графиня была права. – Ты просто очень устала, моя дорогая. Хорошенько выспись и возвращайся ко мне сразу, как только сможешь. Она прикоснулась ледяными губами ко лбу Белль и величественно поплыла вверх по ступеням. Двери особняка захлопнулись за ней. Белль услышала негромкое покашливание. – Прошу, мадемуазель, вам туда. – Голос Мушара прозвучал как похоронный колокольный звон. Белль пошла за ним через площадку перед лестницей к узкой тропинке, уводящей в рощу. С удивлением она обнаружила, что за то время, пока они с графиней были в Пале–Рояль, заросли деревьев, окружавшие особняк, превратились в сплошную чащу, а розовые кусты сплошь покрылись длинными острыми шипами. – Выход... он все там же? У ворот? – спросила она Мушара. – Выход там, где он всегда и был, мадемуазель, – ответил тот и протянул ей огарок свечи, с которой она пришла в Страну Грез в первый раз. Белль вгляделась в темноту и поежилась. – Я думала, вы дадите мне какую–нибудь лампу... на время. Или что-нибудь чуточку ярче этой свечи, – сказала она, поворачиваясь к Мушару. Но тот исчез. Белль двинулась по тропе. То гнетущее и тревожное ощущение, что временами накатывало на нее в Стране Грез, вновь вернулось. Она шла, освещая себе путь дрожащим светом свечи, и видела, как розовые побеги тянутся к ней, словно длинные жадные пальцы. Шипы цеплялись за юбку, ветки деревьев лезли в глаза и хватали за волосы. Белль шла под покровом исполинских дубов, вершины которых терялись в сгущающейся темноте. Какая–то птица захлопала крыльями у нее над головой, в траве что-то прошуршало. Внезапно до ушей Белль донесся крик филина. Мороз прошел у нее по коже. Она споткнулась о корни дерева, пересекающие тропинку, и чуть не упала. Впереди их было еще больше, они змеились по земле, вздымаясь друг над другом. Белль с трудом перешагивала через них. Вдруг на тропу выпрыгнула огромная, величиной с кота, жаба. Она уставилась на оцепеневшую Белль выпученными желтыми глазами. Осторожно, едва дыша, Белль пробралась мимо нее и ускорила шаг. Чем дальше она шла по тропинке, тем уже и извилистее та становилась. Немое отчаяние сдавило ее грудь. – Что, если я не дойду до книги? – прошептала она.