— Сеньор, я… Ролан покачал головой: — Ты слышал приказ? – тот кивнул, — так что давай поскорее! Морисио кинулся исполнять приказ, и через минуту обе лошади стояли перед Роланом. — Мы едем в Мадену, — сказал он, — и, если тебе дорога твоя шкура, без шуток. — Да, сеньор. Я… Ролан пришпорил коня, уверенный, что разбойник либо развернется и даст деру, либо пустит пулю или кинжал ему в спину. Но ничего подобного не произошло. Морисио последовал за ним, пытаясь на ходу что-то объяснить. Но Ролан не слушал. Ему надо было до заката попасть в Мадену. И ничего, кроме цели, сейчас его не интересовало. Они спешились около постоялого двора в небольшой деревушке. Ролан провел в седле весь день, кроме тех двух часов, что выделил себе на краткий сон, и буквально падал с ног от усталости, поэтому больше всего на свете мечтал о хорошем ужине и мало-мальски удобной постели. Он кинул повод Морисио, а сам вошел в гостиницу, сел за стол и сделал заказ хорошенькой дочке хозяина, не обратив внимания на ее заигрывания. Когда Морисио вошел в зал, Ролан указал ему на место напротив себя, где уже дымилось блюдо с жареными куриными ножками и зеленым горошком. Морисио взирал на него как на самого мессию. Он явно боялся сесть в присутствии такого господина, и никак не мог поверить, что тот приглашает за стол своего пленника. — Садись же! – приказал Ролан, и Морисио тут же бухнулся на скамью, — ешь. Тебе понадобится много сил, чтобы не отстать в дороге. Весь день завтра мы проведем в седле. Морисио смотрел на него, окончательно растерявшись. — Вы не сдадите меня констеблям? – удивился он. Тут пришла очередь Ролана удивляться. — А ты думал, что сдам? И все равно поехал со мной? Тот кивнул, опустил голову и сжал ее руками. — Тогда, возможно, такого труса стоит сдать. Петля решит все проблемы. И как только тебя на дело-то взяли? — Я умолял Рикардо не брать меня! – воскликнул молодой разбойник, — но он только смеялся надо мной! Я не трус, сеньор, просто я не вижу смысла в пролитии крови! — Особенно своей, — засмеялся Ролан, — это я уже заметил. А теперь ешь. Иначе завтра свалишься с лошади посреди пути. Морисио набросился на еду так, будто не ел неделю. Ролан смотрел на него, размышляя, а кормили ли его вообще. — Чем ты занимался? – спросил он, — ну… что ты делал у разбойников? — Я следил за лошадьми, — отвечал тот с набитым ртом, — ну и помогал лечить раненых. Больше ничем. Потом Рикардо решил, что мне пора стать мужчиной… ну он так выразился. И стал учить меня стрелять. И взял на дело. А теперь он сам убит, а я… — Ну, тебе повезло больше, — успокоил его Ролан, и принялся объяснять, — мы едем в Толедо, как я понимаю, либо куда-то рядом с ним. Едем как можно скорее, т.к. от нашей скорости зависит жизнь одного важного для меня человека. Дальше мы забираем ее… и как можно скорее скачем в Париж. Ясно? Морисио выронил куриную ножку: — Так далеко? — Да. Достаточно далеко. Теперь вот еще. По-французски твое имя будет звучать Морис. Так я и буду тебя звать. Морис молчал. Он вытер руки о скатерть и уставился на Ролана. — Зачем я вам, сеньор? Ролан приподнял бровь: — Думаю, что ты подойдешь на роль моего слуги. Я не привык обходиться сам, да и в пути разное может приключиться. Так что можешь считать, что принят на работу. — Но я же… разбойник. Я напал на вас! Как вы можете доверять мне? – воскликнул Морис в полной растерянности. — Уверен, что ты оправдаешь доверие, — Ролан допил вино и встал, — нашу комнату уже приготовили. И он стал подниматься по лестнице вслед за девушкой, которая несла свечи. Она улыбалась ему, и что-то говорила. Морис же следил за своим новым господином, совершенно не понимая логики его поступков. Логично было бы, если бы тот просто прикончил его на месте. Или сдал первому же констеблю. Но вместо этого этот странный господин пригласил его к своему столу и дал работу. Ту, о которой он и не смел мечтать. И готов взять его в Париж. Да Морис был готов следовать за ним хоть на край света. Не важно, кто он, этот человек проявил милосердие. — Морис! – раздался голос его господина откуда-то сверху. Морис бросился по лестнице и зашел в небольшую комнату, дверь которой была приоткрыта. Господин сидел на кровати и снимал камзол. — Помоги мне, — сказал он, потом указал на раскладную кровать у стены, — будешь спать там.