Гертруда пожала плечами. — Я не знаю. Я тоже не вижу особого интереса в его глазах. Он же не Савуар. А на твоем месте я бы каждую секунду проводила с невестой. Но ты решил гулять с Дианой, танцевать с Дианой, смотреть на Диану. Иногда я не понимаю тебя, брат. Ты хочешь, чтобы все вокруг решили, что ты влюблен в нее? Он сжал губы, проклиная собственную беспечность. — Почему сразу влюблен? — Потому что все, кто смотрит на Диану, влюбляются в нее. Ролан рассмеялся, но смех его не был настоящим. — Спасибо, Гера, — он остановился, и некоторое время смотрел на нее, размышляя, а не рассказывает ли она сестрам Манчини про него так же, как ему доносит о их планах..., — иди. О дальнейшем я тебе расскажу позже. Гертруда махнула ему рукой и направилась обратно во дворец. Он же стоял, размышляя о ее словах. Опасность надвигалась, а он был совершенно растерян. Как предотвратить неизвестную опасность, при этом находясь как можно дальше от Дианы? Она сама не позволит ему находиться поблизости. Поверит ли она ему? Он сел на скамью, кусая губы. И в этот момент в глубине аллеи мелькнуло голубое платье, и сердце его забилось чаще. Диана шла под руку с Савуаром. Очень кстати оказавшийся рядом куст акации спрятал Ролана в своей листве. С дороги его не было видно, сам же он отлично видел все происходящее. Возможно, Савуар это тот, кто может помочь ему. Он не дурак и должен понять, какая опасность грозит Диане. Решив поговорить с другом прежде, чем принять какое-то решение, Ролан следил за парочкой, и пытался совладать с ревностью. Анри де Савуар сжимал руку Дианы, а та смотрела на своего спутника весьма доброжелательно. Вдруг Анри опустился на одно колено, взял ее руки в свои и принялся целовать их, а Диана только улыбалась, казалось, принимая его ухаживания. Ролан рванулся было, желая оторвать его от Дианы, но во-время сдержался. Анри поднялся, схватил Диану в объятья, и вот уже губы его оказались около ее губ. Еще миг, и никакая сила не сможет удержать Ролана от убийства. Руки, вцепившиеся в ствол дерева, дрожали от напряжения, лицо его побледнело, а из прикушенной губы потекла струйка крови. Но тут Диана уперлась Савуару в грудь руками, отстраняясь от него. Она сдвинула брови, и улыбка исчезла с ее лица. Савуар разжал объяться и опустил голову. Диана явно отчитывала его, что то тихо говоря и методично двигая рукой. Вскоре Анри кивнул, обреченно подал ей руку, и вот они пошли дальше уже в молчании. Ролан сделал вдох, поняв, что все это время не дышал. Провел рукой по лицу. Волосы его взмокли, и на лбу тоже выступили капли пота. Он достал платок и вытер лицо. Руки его все еще дрожали. Такое состояние, привычное на Святой Маргарите, никак не подходит для Лувра. На корабле он мог спрятаться от чужих глаз, но в Лувре спрятаться невозможно. Черт бы побрал этого Савуара. Черт бы побрал ревность. Он должен научиться как-то сдерживать эмоции, иначе всем, кто коснется Дианы, не сносить головы. А он сам будет разоблачен и с позором изгнан из Лувра под смех всех его обитателей. Нет, он ничего не может поручить Анри. Анри влюблен, и заботу о Диане расценит, как посягательство на нее. Этого Ролан допустить не мог. Он сел на траву и облокотился о ствол. Он обязательно что-нибудь придумает. Пока Диана под защитой Савуара. Он же проводит ее в комнату. Возможно, будет достаточно просто предупредить ее. Ведь как бы Диана ни сопротивлялась, она не могла не видеть взглядов сестер Манчини, и не ощущать их ненависти. “Мадемуазель, настоятельно прошу вас два дня не выходить из комнаты. Скажитесь больной”. Слово мадемуазель подчеркнуто два раза, как в насмешку. Диана скомкала бумажку. Вот еще, раскомандовался. Сегодня они с Луизой планировали кататься на лошадях, и никто не помешает им воплотить в жизнь их затею. Диана давно мечтала погонять по полям на коне, раз уж берега океана поблизости не было. — Доброе утро! — из-за двери показалась улыбающаяся Гертруда. Она была в модном розовом платье и жемчугах, мерцающих на ее шее. Диана улыбнулась ей. — Заходите, Гертруда. Посмотрите, — она разгладила записку, и протянула девушке, — что это все значит? Гера пробежала записку глазами. — Видимо то и значит, — сказала она, разрывая листок на мелкие кусочки, — думаю, у моего брата есть основания написать вам. Иначе он бы не стал этого делать. — Какие основания? — Диана нахмурилась, — Гера, прошу вас, передайте графу де Сен-Клер, что я не нуждаюсь в его услугах. Мой танец с ним был слабостью. Я хотела поговорить о моей родине, по которой скучаю. И не более. — И тем не менее, я бы не стала игнорировать его предупреждение. — Я сама позабочусь о себе. — Хорошо, — Гертруда усмехнулась, и глаза ее вдруг сузились. Боясь принять решение самостоятельно, она размышляла, что будет безопаснее, и не убьет ли ее Ролан за неправильные действия, — я хочу пригласить вас к себе в гости. У нас дом в Париже. И мне бы хотелось показать его вам. Диана склонила голову на бок. — Хорошо. — Вас устроит завтрашний день? — Конечно, Гера. Спасибо. — А что вы хотите делать сегодня? Диана села за столик, приглашая Геру тоже сесть. — Мы с Луизой хотели покататься на лошадях. И даже не говорите мне ничего. Мы обязательно поедем кататься. Гертруда вскинула брови: — Мне кажется, что это не очень хорошая идея, мадемуазель. — Почему?