— Вас предупреждали, — продолжала Мария, не слушая ее. Она отпила глоток вина, потом сняла перстень, нажала потайную пружинку, и высыпала в остатки вина какой-то порошок из открывшейся капсулы, — а теперь перейдем сразу к делу. Прошу вас, прекрасная Диана, выпить сей напиток. Уверена, он вам понравится. В бокале шипело и дымилось вино. Диана взглянула на Гертруду. Та смотрела на дверь. Сестры Манчини, конечно же, ожидали слез и мольб, они уже видели Диану перед собой на коленях, и Мария, лежа утром в постели, решила пощадить красотку, если та будет хорошо умолять о пощаде. После пережитого ужаса, особенно, если красиво разыграть сцену с ядом, Диана, наверняка, никогда больше без слез не взглянет в сторону Луи. — Угощайтесь же, Диана, — Мария ласково улыбнулась, наслаждаясь разыгранной сценой. Диана откинулась на спинке стула, и переводила глаза с одной девушки на другую. — Даже не подумаю, — она медленно встала, пряча руки в складках платья. — Нет, ты выпьешь! — усмехнулась Мария, — и я прошу сделать это добровольно. Иначе нам придется прибегнуть к силе. Для пущей убедительности Мария тоже встала и положила на стол длинный кинжал. Он глухо звякнул о ножку бокала, и хищно смотрел Диане в самое сердце. Или Марии так казалось. Нервы ее были взвинчены после бессонной ночи, когда она просчитывала каждый шаг, боясь, что о их проделках станет известно, и уж тогда Луи точно отвернется от нее. Оливия, кинув взгляд на сестру, тоже достала кинжал и положила его рядом с оружием сестры. Дождавшись, когда оба кинжала окажутся на столе, Диана, зорко следившая за ними, вдруг с силой, неожиданной в такой хрупкой девушке, перевернула стол прямо на Марию, на красное платье которой посыпались все угощения, полились вина и расплескалось отравленное вино. Кинжалы тоже упали на пол, и Оливия, которая все еще сидела на стуле, перевернулась на спину, и теперь барахталась, путаясь в платье и скатерти. К ней подскочила Гера, помогая выбраться и подняться на ноги. Ролан! Мария с трудом удержала бокал. Она отступила, отряхивая с платья тушеные овощи, соусы и куриные крылья. Глаза ее метали молнии. В этот момент Оливия поднялась на ноги, так и не найдя в хаосе кинжал, и бросилась к Диане. — Да ты сопротивляешься судьбе! — воскликнула она, пытаясь ухватить Диану за волосы. Диана уклонилась, и тут же в руку Оливии впилась острая двурогая вилка. Кровь полила рекой, Оливия закричала и отступила. Мария же и Гертруда обступили Диану с двух сторон, и пытались зажать в угол. Диана отступила, схватила стул и бросила его в Гертруду. Пока та возилась со стулом, выхватила пистолет и наставила на Марию. Во второй руке ее сверкнул нож. — Стоять! Мария ошеломленно смотрела на свою жертву, неожиданно показавшую зубы. Оливия, пытавшаяся остановить кровь, и Гертруда, прикладывающая к голове руку, тоже замерли. Глаза Гертруды метнули снова взгляд на дверь, будто она ждала кого-то. — Я выросла на Кубе, где полно пиратов и всяких подозрительных личностей, — сказала Диана очень тихо, — поэтому я хорошо умею стрелять. И, поверьте мне, я обязательно выстрелю. Отворивший в этот момент дверь Ролан де Сен-Клер увидел весьма интересную картину. Диана, его золотоволосый ангел, стояла прижавшись спиной к стене, в одной руке пистолет, в другой столовый нож. Перевернутый стол разделял ее и сестер Манчини, одна из которых в ужасе замерла под дулом пистолета, сжимая в руке бокал вина, а вторая наложила на рану на руке белый платок, полностью пропитанный кровью. Глаза Гертруды метнулись к нему, и она села на софу, выдыхая с явным облегчением. Ролан усмехнулся, оценивая обстановку. Он сам не мог бы сработать лучше. Диана в умении вести бой с неравным соперником даст фору любому из его людей. Их взгляды встретились, и Диана медленно опустила оружие. — О, прошу прощения, что нарушил ваш девичник, — Ролан вошел в комнату и стоял теперь между итальянками, — дорогая сестрица, что же ты не предупредила, что будешь принимать гостей? Гертруда отвернулась. Мария вздрогнула от звука его голоса, быстро обернулась и выпустила из руки бокал с ядом. Он упал на ковер, разбился, и Мария наступила на осколки ногой. — У нас вышел небольшой спор о вкусе вина, — Диана положила пистолет в карман и сделала шаг вперед, — поэтому, к сожалению, нам нечем угостить вас, граф. И, хотя голос ее был почти спокоен, синие глаза смотрели на него с мольбой и благодарностью. — Я буду рад проводить вас обратно в Лувр, мадемуазель дАжени, — сказал он, — раз уж ужин не удался. Мария молчала, не зная, что ей делать. Как правильнее поступить, попытаться убить Ролана де Сен-Клер, чтобы он не мог про болтаться Луи, или же... Мария сделала два шага и оказалась рядом с Роланом. Черные глаза смотрели мягко, во взгляде была мольба. — Ролан..., — она кусала губы, которые, казалось, дрожали от желания разрыдаться, — я должна вас умолять... Мы с вами всегда были добрыми друзьями... Глаза ее наполнились слезами. Слезы запутались в длинных черных ресницах, и вот уже одна потекла по бледной щеке. Сейчас она была похожа на ту семилетнюю девочку, которую он впервые увидел много лет назад, и которая, растерянная и испуганная, точно так же смотрела на него огромными влажными от слез глазами. Тогда она потерялась в Лувре. Сейчас же она потерялась в жизни. — Мария, прекрати, — Ролан против своей воли почувствовал, что злость его улетучивается. — Ролан, — она шагнула к нему и вдруг упала на колени, — поверь, мы хотели только попугать ее! Ты же знаешь, как я люблю Луи, и как я боюсь потерять его любовь! — Пожалуйста, перестань! — он помог ей подняться, потом усмехнулся, — не бойся, я ничего не скажу Луи, не хочу, чтобы он знал, что за змею пригрел на груди. Все равно ты его не получишь! — Это мы ещё посмотрим, — прошептала Мария, — ты увидишь, что я выиграю! Ролан пожал плечами и обернулся к Диане. В комнате стало нечем дышать. Или ему так казалось из-за все еще не отступившего ужаса. Их с Герой план сработал, и отравительниц поймали с поличным, но весь страх за Диану, пережитый им, когда он боялся не успеть, а потом стоял за дверью, прислушиваясь к голосам, заставлял быстро биться его сердце. Говорить было больше не о чем. Схватив Диану за руку и потянув за собой, он поспешил выйти из комнаты, буквально пропитанной духом ненависти и страха. Диана интуитивно прижалась к нему в коридоре, ища защиты. Грудь его глубоко вздымалась, а от ее прикосновения сердце гулко стукнуло о грудную клетку. Было темно, и они были совершенно одни. Три женщины остались где-то за дверью, не имея возможности причинить Диане вреда. — Как хорошо, что ты пришел, — прошептала Диана, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.