— А где же сама Настя? Почему она так безучастна — не успокоит своего парня, не заступится за него? Ничего не понимаю, — удивилась Юля. — Наверно, давно сбежала, — предположил Олег, — кавалер-то оказался, мягко говоря, незавидный. Юля огляделась по сторонам, и сразу увидела её. Да, это была та самая девушка с карими глазами и копной рыжих волос. И звали её именно Настей. Юлю недавно познакомили с ней — это была дочь Мезенской. Ничего не сказав Олегу, она быстро встала и пошла к её столику. Девушка сидела отрешённо, ни на что не реагируя. Пьяная, подумала Юля. — Настя, тебе плохо? — спросила она, — ты меня узнаёшь? Я — Юля. Настя ничего не ответила. — Вставай, мы с Олегом отвезём тебя домой. — С Олегом? — безразлично спросила она. — Да, он здесь, мы тебе поможем. Юля помогла ей встать, и вскоре они уже поднимались на лифте в гостиничный номер Олега. — Да она под кайфом, — заметил Олег, — наркоманка. Видимо и кавалер ей под стать. — Какой ужас! — Юля просто съёжилась от страха, — что же теперь делать? — Надо вызывать родителей. Мы не можем взять на себя такую ответственность. Кто знает, сколько в неё вкололи. Умрёт ещё. — Ты знал, что она наркоманка? — У меня такое впечатление, что я её совсем не знал. Первый раз вижу. Позвони Мезенской. Только меня в это дело не путай. Очень прошу. И Олег умоляюще посмотрел на свою невесту. Глава 26 Марина Станиславовна Мезенская не знала, радоваться ли ей, огорчаться или изо всех сил возмущаться. Гости нагрянули неожиданно. Деревянкин успел предупредить её буквально за полчаса. Муж сейчас был очень нужен ей, она вспоминала о нём каждый день. Как глупо разошлись они в разные стороны, прожив вместе более двух десятков лет. И сейчас, когда она беззащитна и беспомощна, ей так нужна его помощь и поддержка. Но он приехал не один, а с дамой. С дамой немолодой, но достаточно эффектной. Не сразу, но Марина вспомнила: эта дама была на встрече выпускников в школе. Так как же она должна отнестись к ней? Как к старой знакомой? Её муж при встрече не выразил ни радости, ни удивления, как будто они расстались вчера. Его дама спокойно поздоровалась. Так кто она? Его новая пассия? Или даже жена? Говорят, с заключёнными можно развестись без их согласия, и он за долгих два года мог всё успеть. А теперь приехал делить имущество. — Проходите в гостиную, — сказала хозяйка дома, — у вас ко мне дело? — Разумеется, — ответила Ирина, усаживаясь на диван. Мезенский предпочёл стул. — Я вас слушаю, — Мезенская продолжала стоять, внимательно глядя на гостей. Никаких эмоций она не выражала. — Я встретила вашего мужа случайно, на улице. Он не знал, что вы освободились, и я его просветила, — сказала для начала Ирина. — Может быть, ты сядешь, Марина, — предложил Мезенский, — разговор может затянуться. — Даже так? — она не стала спорить и опустилась на диван рядом с Витушкиной. Пусть она не думает, что может запугать Марину Мезенскую. Но колени её дрожали. — Начнём с самого неприятного, — продолжала незваная гостья, — я должна признаться, что очень виновата перед вами. Конечно, увела мужа, теперь решила покаяться, так подумала бы любая женщина, и Мезенская не стала исключением. Чего же хочет эта Ирина? Квартиру московскую? Марина Станиславовна начала лихорадочно соображать, как бы доходчиво объяснить этой женщине, что квартиру она не получит. — Марина Станиславовна, вы помните юбилейный вечер в школе? Там и Татьяна Михайловна была, мы вместе приходили к вам решать организационные задачи. Помните? — Допустим, — ответила Мезенская, не понимая, какое отношение имеет юбилейный вечер к московской квартире. Ирина опустила глаза и вздохнула, как бы собираясь с духом. Ей было не только неприятно, но и страшно говорить о самом главном. Она молчала, и никто из присутствующих не смел нарушить это молчание. — Мой неблаговидный поступок можно объяснить обыкновенной завистью, — заговорила она, наконец, — на том вечере вы с мужем были так красивы, так счастливы, что я решила вас разлучить. — Вот как? — подала голос Марина, — ещё тогда решили? Витушкина, волнуясь, всё-таки наслаждалась замешательством Мезенской. Она специально тянула время, чтобы эта Марина перебрала в уме все возможные варианты, а до истины так бы и не дошла. У неё одна банальщина в голове вертится. — Да, именно тогда, — согласилась Ирина, — до того вечера я его не знала. Если честно признаться, я вообще не знала, что существуют такие интересные мужчины. Дай-ка, думаю, отобью. Александр Владимирович Мезенский сидел в углу и всеми силами старался не слышать того, что говорила Ирина. Больше всего ему хотелось исчезнуть, провалиться куда-нибудь, чтобы никто его не видел. Но исчезнуть было нельзя — его жена действительно нуждалась в помощи. — И что же я сделала? — продолжал звучать высокий, даже немного кукольный голос Ирины, — я не пошла по проторенной дорожке, не пыталась затащить его в постель. Но и вас засадить в тюрьму я не хотела. Я решила всего лишь пошутить. — Пошутить? С кем? Со мной или с ним? — Мезенская уже не знала, что думать. — С обоими. Мезенский, который уже знал эту историю, невольно навострил уши. Он до сих пор с трудом осознавал, как чья-то глупость могла иметь такие последствия. — Я подумала: какая красивая женщина, а какого мужика отхватила! А не потрепать ли ей нервы, чтобы жизнь мёдом не казалась? Марина усмехнулась. Жизнь мёдом ей не казалась давно, да и вряд ли уже покажется. — Вы добились своего, — сказала она. Ирина Витушкина была женщиной взбаломошной, непостоянной, но не злой. Ей вдруг стало мучительно жалко эту всеми брошенную женщину, ещё красивую, но такую несчастную. — Я не знала, что мой поступок будет иметь такие последствия. Это я написала на вас донос, это я натравила на вас ревизию, а вот то, что случилось дальше, не моя вина. Я не знала, что вы, мадам, так много напортачили, аж в тюрьму угодили. Я думала, так, слегка. И тем не менее, я каюсь и прошу, если это возможно, меня простить. Как? Мезенская не верила своим ушам. Не московскую квартиру просит эта женщина, не быстрого развода с её бывшим мужем, а всего лишь прощения. Что же это происходит в жизни? Как же это понять? — На всякий случай я должна сделать заявление: у меня ничего не было с вашим мужем и, конечно, уже не будет. Его Лариска увела, но ненадолго. Я привезла его вам, берите, держите крепче и не выпускайте из рук. Мезенская молчала. Она не сердилась на эту женщину. Это даже хорошо, что всё выяснилось. Она всегда думала: навредили ей коллеги. Не всегда она была с ними почтительна. Да и зависть — она была везде, где появлялась неотразимая Марина Станиславовна. Так значит, это не они! Значит, ей надо собираться и ехать к ним, на коленях просить у них прощения за плохие мысли и свои неблаговидные поступки. И проситься на работу, хотя бы рядовым учителем. Марина Станиславовна улыбнулась, взяла Витушкину за руку и погладила её. — Я прощаю вас, — сказала она, — как говорится, бес попутал и меня, и вас. Спасибо за то, что вы мне всё это рассказали. У меня теперь, может быть, начнётся новая жизнь. Мезенский не узнавал своей жены. Он и не предполагал, что в ней может быть столько достоинства и благородства. Неужели в её душе произошёл переворот? — Почему ты молчишь, Саша? — обратилась она к мужу, — что же нам делать дальше? — Жить, — ответил он, — жить вместе. Вот прямо сейчас поедем домой. Марина снова стала мрачной. Он же не знает, что она опять под следствием, хотя ничего не совершила. — Я не могу, — грустно призналась она, — у меня в палисаднике нашли труп, теперь я под подпиской о невыезде. И как бы в подтверждение этих слов раздался громкий, заливистый звонок в дверь. — Как я ненавижу этот звонок! Наверно, опять следователь, — угадала она. Вошёл Осипов в сопровождении Деревянкина. — У меня гости, — сообщила хозяйка дома. — Мы в курсе, — ответил следователь и отрекомендовался, предъявив удостоверение генералу. — Я вам верю, — скромно заметил тот, не глядя на удостоверение. Владимир Васильевич, на которого никто не обращал внимания, сначала смотрел на генерала, который удивил его уже внешним видом, а потом любовался Мариной. Он отметил, что с некоторых пор хозяйку дома никто не мог застать врасплох — она всегда была в норме и в форме. И только после того, как Мезенский бросил на него случайный взгляд, Владимир тоже решил представиться.