– Пятьдесят тысяч, – прошептала Айя. Бородач ухмыльнулся, он взял большую сумку Джун и принялся набивать её пачками банкнот. – Три миллиона йен тебе хватит на первое время, – он пододвинул сумку к Шизуко. – Теперь уходи. И помни, полиция не сможет защитить тебя! Айя осторожно переложила голову Джун со своих коленей на диван. – Прощай, они-сан, – прошептала она. Шизуко поднялась, ноги её дрожали, она взяла со стола свой смартфон, свою сумку и сумку китаянки. Втянув голову в плечи она подошла к двери и, вся дрожа, застыла около неё, ожидая выстрела. Бородач сидел, ссутулившись, сцепив узловатые пальцы. – Иди уже, – сказал он, не глядя на неё. Айя вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь. По щекам её потекли слёзы, она не могла вспомнить, как оказалась на улице. Было уже почти десять часов вечера. До ближайшей станции метро было недалеко. В магазине у станции, Шизуко купила большую спортивную сумку, сменное бельё, кроссовки, футболку и джинсы. В туалете вокзала она переоделась, переложила пачки банкнот в спортивную сумку, отправила туда же свой костюм и туфли. В сумку Джун она переложила свои вещи, а свою сумку бросила. Шизуко понимала, что правильнее было бы бросить сумку китаянки, но она хотела оставить себе хоть что-нибудь на память о ней. К тому же сумка Джун была в два раза больше чем её собственная. Айя только сейчас вдруг поняла, что прежняя её жизнь безвозвратно потеряна. Она распустила волосы и собрала их хвост на затылке. Перед зеркалом в туалете она вынула из глаз линзы, делавшие её глаза зелёными, и одела очки. Но даже теперь из-за зеркала на неё смотрела всё та же великолепная Айрис. Шизуко осознала, что проиграла и, в конечном счете, всё сложилось так как хотела бы этого Айрис. И с этого дня Шизуко Айи предстояло жить жизнью Айрис, предстояло стать ею. Внутри неё всё застыло, она действовала словно робот. Шизуко купила билет на сенкансен до Осаки. И через пять минут уже сидела в ярко освещённом вагоне. Кондиционеры работали здесь почти бесшумно. Шизуко вытащила свой телефон и включила его. Сквозь текущие по щекам слёзы она не разобрала сколько там было пропущенных от Сакамото. Она набрала его номер, не прошёл ещё даже один гудок, как он ответил. – Айя! Где ты? Что с тобой? Ты в порядке? – закричал он. «Боже мой, какой же приятный у него голос!» – подумала Шизуко. Ей стало необыкновенно горько и тоскливо от того, что она слышит этот голос в последний раз. – Я не в порядке, Рёта, – сказала она тихо. – Что? Где ты? – Рёта, мне придётся уехать. Кое-что случилось, и я не могу здесь больше оставаться! – поезд качнулся и тронулся с места, противоположенная платформа медленно поплыла мимо неё. – Где ты? Я уеду вместе с тобой! Чтобы не произошло, я не буду сердиться на тебя! Позволь мне… – Рёта, это конец. Я не могу больше портить тебе жизнь и уж тем более я не могу подвергать опасности твою жизнь и жизнь твоей семьи! Айи больше нет, осталась теперь только Айрис! Не ищи меня! Рёта, я так сильно любила тебя! – Айя всхлипнула. – Айя, Айрис, кто бы ты ни была! Я люблю тебя! Я могу быть с Айрис если ты так хочешь! Пожалуйста! Не бросай меня вот так! Я никогда не перестану искать тебя! Я… – Прощай, Рёта! – Айя прервала звонок. Двумя движениями пальца она заблокировал абонента с ником «любимый» и выключила смартфон. Слёзы душили её, закрыв лицо руками, она разрыдалась. Поезд набрал скорость и летел сквозь ночную тьму пожирая километр за километром, и с каждой секундой, унося её всё дальше от Рёты, от её прежней жизни. Сакамото расставлял книги которые просматривали покупатели и не вернули на место. Это была привычная для него работа и он делал её на автомате, руки его сами находили те места на полках на которых эти книги должны были стоять. «Если она поехала на юг в сторону Осаки, то могла остановиться как там, так и двинуться дальше. Когда я разговаривал с ней в последний раз, я точно слышал звук поезда. В это время был поезд на Осаку, поезд в Нагою и в Хиросиму. Это только сенкансены. Вряд ли она стала бы пользоваться обычным поездом, так что их можно смело исключить. Тогда почему я сосредоточился на Осаке?» – думал Сакамото. На поездки в Осаку уходили все его деньги которые он зарабатывал на подработке. По большей части он бесцельно болтался по улицам Осаки, надеясь на чудо. Больше ему надеяться было не на что. Он не был уверен, что Айя остановилась в Осаке, она могла поехать в Хиросиму или Нагасаки или даже в Кагосиму. И это только в том случае, если он прав и Шизуко действительно ехала в поезде, идущем в Осаку. Сакамото тяжело вздохнул. Он сам себе не мог ответить почему решил, что Айя уехала именно в Осаку. Это было предчувствие и ничего больше. Рёта подумал о том, что как-то незаметно прошёл почти год с того дня как Айя пропала. Сколько бы он не звонил ей, связаться с ней не получалось. Он звонил ей с других номеров, просил Мичи и Судо связаться с ней, её телефон всегда был недоступен. Через три месяца Сакамото заканчивал старшую школу. Он даже сам не мог вспомнить какие у него были оценки. Поступать он никуда не собирался. У него был уже собран рюкзак и разработан маршрут поиска. Если она живёт под именем Айрис, то, скорее всего, работает в каком-то ночном клубе где есть пилон. Таким образом, он смог очертить круг поисков и когда начал обходить ночные клубы в Осаке, у него затеплилась надежда. Но вот минул уже год, а результатов не было. «Она может быть в Нагасаки или в Хиросиме!» – говорил он себе. Он всё ещё не потерял надежду отыскать её. Нужно было закрывать магазин, Рёта прошёлся вдоль стеллажей и вдруг заметил одного посетителя. Из-за стеллажа он видел только стройные женские ножки и низ кремового платья. Ноги были красивые. Сердце его учащённо забилось, ему на миг показалось, что это ноги Шизуко. Он бросился в соседний проход между рядами книг. – Простите, пожалуйста, но мы закрываемся! – громко произнёс он дрожащим голосом. Повернув за угол, он нос к носу столкнулся с Судо. Вначале она залилась краской, но лишь взглянув на его лицо сильно побледнела. Сакамото подумал, что, по всей видимости, не смог скрыть своего разочарования. – Добрый вечер, Сакамото-сан! – сказала Судо. За этот год она совершенно переменилась, она очень вытянулась, грудь её выросла и стало ясно, что она у неё есть, она изменила причёску, стала пользоваться косметикой и сменила очки на контактные линзы. Одеваться она стала также подчёркнуто женственно. То летнее платье, что было на ней сейчас, выгодно подчёркивало стройность её фигуры и очень ей шло. Сакамото знал, что только за последние полгода ей признавались как минимум трижды. Она и Мичи-кун, были единственными одноклассниками с которыми он общался. – Я же просил звать меня Рёта, – мягко сказал он с упрёком. – Тогда Вы тоже зовите меня по имени! – отвечала Судо, щёки её опять порозовели. – Хорошо Мари-тян! Как скажешь! – Рёта улыбнулся. – Рёта-кун, – тихо проговорила Судо, краснея ещё больше. – Ты что-то хотела? – спросил Сакамото. – Я хотела поговорить с Вами, – призналась Судо. – Хорошо. Я провожу тебя до станции, но вначале мне нужно закрыть магазин. Рёта быстро справился с этим делом. Судо ждала его рядом с магазином. Когда он вышел, к ней пытались подкатить двое странного вида молодых человека. – Прости, что задержался, Мари! – громко сказал Рёта подходя. Судо бросилась к нему, парни, бормоча что-то неразборчивое, скрылись из глаз. – Спасибо Рёта-кун, – сказала Судо когда они зашагали рядом. – Да ничего такого. Мы же друзья! Мне показалось, что эти парни тебе докучают! Они шли рядом и Сакамото вдруг вспомнил, как год назад в первый раз провожал Шизуко до станции. – О чём ты хотела поговорить? – спросил он. – Я слышала, что Вы отказались от поступления в университет? – спросила Судо. – Да. Это так. – Но почему? Почему Вы не хотите продолжать образование? Вы могли бы поступить в тот же университет, что и я! – Судо осеклась на полуслове. – У меня бы это вряд ли получилось. Ты одна из лучших на потоке, а мои оценки ниже плинтуса, – Сакамото невесело улыбнулся. Он вспомнил грустные глаза своей матери и ему стало немного стыдно. – Вы всё ещё надеетесь найти её? – спросила Судо после долгого молчания, в голосе её сквозило отчаянье. Сакамото молчал. – Она бросила тебя! Выбросила как ненужный мусор! Вместо того чтобы гоняться за её тенью, не лучше ли будет обратить внимание на того кто всегда был рядом! – проговорила она с отчаянной решимостью. – Если бы я была твоей девушкой, я бы никогда не бросила тебя! Я была бы тебе верна! Я бы сделала всё, чтобы ты забыл о ней! – добавила она, Сакамото видел, что даже шея её покраснела при этих словах. «Она никогда не произносит её имя!» – подумал он. Они уже дошли до станции. – До свидания, Мари-тян, – сказал Сакамото, протягивая ей руку, – напиши мне в лайн, как доберёшься домой. – Зачем? Ты волнуешься за меня? – жестко спросила Судо. Она так и не пожала протянутую ей руку. – Такаги была права, ты просто добр ко всем! Идиот! – она повернулась и пошла к турникетам. Сакамото опустил руку, некоторое время он смотрел ей вслед. Потом повернулся и, ссутулившись, пошёл по направлению к своему дому. – Дурак! Дурак! – шептала Судо, слёзы душили её. Она присела на корточки, на платформе закрыв руками лицо, сумка её упала на землю, плечи её вздрагивали, она безутешно рыдала, не обращая внимания на косившихся на неё редких пассажиров. «Он так похудел за последнее время!» – думал она, и сердце её сжималось от любви и жалости к Сакамото. – Айрис-сан. Там у входа сидит какой-то бомж! – доложила ей официантка. – Я увидела его, когда выносила мусор! Я сказал ему, чтобы он убирался. Но он, похоже, не желает этого делать! Мне вызвать полицию? – продолжала возмущаться она. – Не нужно, – мягко улыбнулась Айрис, – мы всё равно уже закрыты. Лучше я дам ему что-нибудь из того что у нас осталось. – Тогда он вообще никуда не уйдёт! – надулась официантка. Айрис тяжело вздохнула. За те четыре года, которые прошли с тех пор, как она пришла работать в это заведение в Кагосиме, и впоследствии стала его хозяйкой, они и правда прошли большой путь, от захудалого бара, до стильного места в котором собиралась респектабельная публика. Бар «У Айрис» постепенно стал в Кагосиме популярным местом. Посетители приходили послушать приятную музыку, выпить хорошего пива, поесть закусок и пообщаться с очаровательной молодой хозяйкой. Айрис вспомнила, как она почти год провела сидя в четырёх стенах крошечной съёмной квартиры, едва не сойдя с ума и насколько потом тяжело ей было вновь выйти на работу. Но сейчас она уже давно втянулась и, оглядываясь назад, могла с гордостью сказать, что приложенные ею усилия начали окупаться. Все её деньги ушли на ремонт и переделку бара, по типу того в каком она была однажды в Токио. И получилось, в общем неплохо. Когда бар открылся после ремонта, она ещё немного нервничала, что её найдут якудза или полиция. Но время шло и никто не приходил. По всей видимости, про неё все давно забыли. – Я ушла, хозяйка! – попрощалась официантка. Она скрылась за дверями, но тут же вернулась. – Этот бомж всё ещё здесь! – сообщила она. – Ничего страшного. Я разберусь с этим! Иди домой, а то на поезд опоздаешь! – сказала ей Айрис. Ноги её гудели, плечи ломило от усталости, но это стало для неё привычной обыденностью. Иногда она чувствовала себя гораздо старше чем была на самом деле. Айрис набрала в картонную коробочку разных закусок, потушила везде свет, оставив только лампу ночника над баром, взяла из холодильника банку пива и вышла на улицу. Бомж сидел недалеко от входа, спрятав лицо в колени, на нём была куртка которую носят любители пикников на открытом воздухе и такие же штаны и ботинки. Его большой рюкзак стоял рядом. «Какой же он бомж? Он, скорее путешественник!» – подумал Айрис. Пахло от мужчины сильно, но этот запах как ни странно показался Айрис приятным. Она тут же вспомнила, что уже пять лет не была с мужчиной и смутилась. – Простите, пожалуйста, – сказал она, наклоняясь к нему, – могу я предложить Вам кое-что из нашей еды? Мужчина поднял голову, Айрис увидела его большие ввалившиеся глаза смотрящие прямо на неё. Лицо путешественника заросло чёрной бородой из-под капюшона выбивались длинные не очень чистые волосы. От чего-то Айрис испытала вдруг странное сладкое волнение, какое бывало у неё перед свиданием с Рётой. – Айя? – произнёс вдруг мужчина, хриплым голосом. И хотя голос его изменился, Айрис сразу же узнала его, и задрожала всем телом, она слышала только тяжёлые удары пульса в собственной голове. Коробка с едой выпала у неё из рук, банка пива жалобно звякнула о камень. – Рёта? – прошептала она. Через секунду он был на ногах, и Шизуко оказалась в его объятиях. Это были те же самые объятия, какими она помнила их все эти пять лет. Это были его ласковые сильные руки, ей только показалось, что он сильно исхудал. – Рёта, ты похудел? – спросила она, уткнувшись в его плечо и замерев в его руках. – Это ведь не сон? – проговорил он негромко. – Все эти годы я искал тебя по всей стране! Отчаявшись, я проехал все города до самого Хоккайдо и опять вернулся на Юг, потому что уже ни на что не надеялся! Этот бар ты назвала «У Айрис», чтобы я смог найти тебя? – спросил он, тем же хриплым простуженным голосом. Айя не задумывалась об этом, но сейчас, когда он так сказал, она подумал, что, наверное, так оно и было. И что она все эти годы помнила его слова о том что он никогда не перестанет разыскивать её. – Подожди, – он отстранил её от себя и произнёс голосом полным мучительных сомнений, – что скажет твой молодой человек на то, что какой-то давно не мытый тип обнимает тебя на улице? Шизуко счастливо рассмеялась. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. – Ты так зарос! – прошептала она ласково, – у меня никого нет! Все эти годы я ждала одного тебя! Я верила, что ты найдёшь меня! Сейчас мы пойдём ко мне и ты сам убедишься в этом. Я живу прямо тут в доме напротив. Я позабочусь о тебе как тогда когда мы были в старшей школе! – Шизуко Айя, я нашёл тебя и больше уже никогда не отпущу! – сказал Сакамото. Прижимаясь, друг к другу они стояли недалеко от входа в бар над которым синем огнём светилась вывеска «У Айрис». Айя взяла Рёту за руку и повела его за собой. Шизуко отперла дверь своим ключом, по узкой лестнице они поднялись на второй этаж и оказались в её квартире, одной большой комнате, где кухня была совмещена с гостиной и спальней. Две вертикальные колонны поддерживали двухскатную крышу в самой высокой точке. Сняв обувь, они прошли внутрь. – Твоя квартира, такая огромная! – вырвался у Рёты. Она счастливо рассмеялась, скорее от того, что он остался всё тем же мальчиком, всё тем же её мальчиком. Дрожащими пальцами она принялась расстёгивать на нём куртку. Рёта перебирал в пальцах её волосы. – Ты подстриглась, – сказал он.