Я выронил ручку. Господи, Кулинск! Если Сергей Иванович прав, и здесь действовала группировка, то она, возможно, связана с теми убийствами, из-за которых я сидел в КПЗ. Сестра Короткова писала, что ее сын связывался с Кировскими бандитами, может быть, он и есть представитель этой самой группировки? Митько тем временем задал последний формальный вопрос, и начал нудно объяснять права преступника. — Вы можете давать объяснения и показания по поводу подозрения вас в разбое, либо отказаться от дачи показаний. Вы можете… Варламову было наплевать на его права, но Митько, похоже, не только выполнял свой долг, но и давил на психику преступника, чтобы он не смог играть по своим правилам, которые он выдумал, может быть, совсем недавно, по дороге сюда. Митько заставил Варламова и меня расписаться и начал: — Где вы были двадцатого числа в десять часов? — Не помню. — А если попробовать вспомнить? Варламов напрягся, и было похоже, что он сейчас не вспоминает, а придумывает. — Ужинал в ресторане. — В Сахарове? — Да. — В каком ресторане? Он вновь задумался. — «Океан». Такой ресторан действительно был в нашем городе, и его реклама висела чуть ли не на каждом столбе. — Кто был с вами? — Никто. — По какому поводу вы приехали в наш город? — По делам фирмы. — А поподробнее? — … Искал здесь возможных клиентов. — Белая ГАЗель с номером… — ваша машина? — Да. — Нужно ли было ехать за информацией на такой грузовой машине? — Другой не было. — Почему вы оказали сопротивление при аресте? — Думал, что вы бандиты. — Вам, что кто-нибудь угрожал? — Нет. — А по форме гаишника, вы не догадались, кто перед вами? — А кто вас сегодня разберет? Митько перестал шагать и сказал: — Володя, положи ручку. Я послушался. — А теперь, господин Варламов, поговорим по-другому. У вас есть альтернатива. Либо вы признаетесь в ограблении склада, либо я звоню кое-кому, и все рассказываю. — Дурацкая у вас альтернатива, — ухмыльнулся преступник. — У вас же стукачей полон двор. Протокол посмотрят, и через минуту все бандиты уже будут знать, что я натворил. — Но есть одно «но», — Митько оперся на спинку стула на котором сидел Варламов и тихо добавил: — Они не узнают, кто убил Барона! Ухмылка Руслана Венеровича мигом исчезла, он облизнул губы и нервно закачал головой. — Не докажете. — А им что, нужно доказывать? Я просто кое-кому из своих коллег ненароком об этом скажу, и всё! Варламов замолчал; затем произнес: — Ладно. Я все расскажу. — Вот и отлично, — улыбнулся Митько. — Володя, дай ему ручку и бумагу. Варламов начал писать, часто останавливаясь, и ковыряясь кончиком ручки в зубах. — Я только никого сдавать не буду. Так и знайте. — Благородно. Только на суде, боюсь, это не учтется. Варламов закончил писать, расписался и встал, а, когда пришел сержант, сказал: — Вы только не думайте, что победили. Череп — человек добрый, но ментов не любит. Так что, готовьтесь к мучительной смерти. Он ушел; Митько потянулся и произнес: — Череп, череп… А что тогда говорила Молодая, а? Ну, когда прощалась с Коротковым? Я напрягся. — Кажется, она говорила о том, что поедет в Череповец. — Череповец, — повторил Митько. — Череп-овец. Понимаешь? Коротков знал эту кличку, он боялся ее. Поэтому и побледнел, когда услышал всего лишь слово, содержащее это имя. Я с восхищением посмотрел на Сергея Ивановича. Честно говоря, я уже забыл про то убийство, а он смог не только найти убийцу, но и заставить его признаться. Улыбка Митько стала страшноватой; неожиданно он через силу выдавил: — Суки! * * * Я резко обернулся. Поток людей, спешивших по своим делам не вызывал подозрения, но я все же, внимательно осмотрелся и, ничего не заметив, пошел дальше. Последние слова Варламова о долгой и мучительной смерти, наверняка, были произнесены для пущего устрашения, но меня они все-таки задели. Узнать некого Черепа я бы все равно не смог, но бдительность еще никому не мешала, и поэтому я был очень осторожен. Меня послали на задание пойти «как в старой сказке» (Король и Шут) «туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что». Вообще то я примерно знал, куда идти: на перекресток между улицами Фрунзе и Полярников. А что там мне предстояло увидеть, я не знал. Сообщение поступило от бдительного старичка, который увидел, что пьяный человек лежит на дороге, а водители автомобилей еле-еле его объезжают. Может, его уже переехали во время того, как старик звонил нам, а может, еще нет. Я приблизился к указанному месту и тут же заметил того самого старичка, который с трудом тащил здорового мужика к обочине. Рядом стояли три тетки и с жаром обсуждали последние события. Старик втащил голову мужика на обочину, и перевел дух. В это время на светофоре зажегся зеленый свет и ряд машин тронулась с места. Возглавляющая гонку, «волга» ехала прямо на ноги мужика, и поворачивать, похоже, не собиралась. И тут в дело вступил я. Выбежав на дорогу, я рискуя жизнью, преградил путь машине… Ну… если точнее… выставил на дорогу руку. Однако и это подействовало! Водитель машины, резко крутанул руль, и «волга» влетела на бордюр тротуара в каком то метре от меня. Из нее тут же вылетел долговязый мужчина с перстнем на руке и заорал: — Ты! Дебил! Чего делаешь, идиот! Я тебя порву, сволочь! — Успокойся, — сказал я, доставая из кармана удостоверение. — «Корочки» видишь? А вот этого человека, которого ты чуть не переехал, тоже видишь? Значит так, я считаю до пяти, а потом завожу дело по факту попытки убийства. Понял? Он переваривал эту мысль недолго. Послав меня на прощание, сел в «волгу» и, выехав с тротуара, аккуратно объехал препятствие.