Ей всего-то надо, чтобы я плотно кушала, тогда добрее неё на свете нет. — И с мяском и с капустой. И можно ещё с вишней. — Хорошо, Ксенечка. Ну побегу я, там новости начинаются вечерние. — Пока-пока, целую. Сбрасываю вызов и облегченно выдыхаю. — Так ты сегодня пирожки отвозила? – откровенно насмехается издеватель. — Да. Ну давай, посмейся. Красная шапочка отвозила пирожки. Ты же к этому клонишь. — Именно. А знаешь почему? От склоняет голову на бок и сверлит меня своими глазищами. Ух они у него какие! Загляденье! Интересно, это вино уже действует, которое мы с ним распиваем за поеданием ужина, или я просто только сейчас разглядела? — Потому что ты волк! И клыки у тебя большие, ага, я помню! — Волк я не из-за клыков, — усмехается он, — просто у меня фамилия Волков. Чувствую, как мои брови ползут наверх, а потом начинаю смеяться. — Да ладно! Не бывает таких совпадений. Вадим разводит руками. — Как видишь, бывают. Мы доедаем наш ужин, ещё немного болтая. Я рассказываю о том, что почти все детство провела с бабушкой. Мои родители ещё давно уехали на заработки в другую страну, и всё, что я о них помню – это как каждый раз мы с бабулей забирали деньги, которые они присылали ей на моё воспитание. Когда мне было пятнадцать, они вернулись, забрали меня, пытались делать вид, что мы нормальная семья, хотя ни я, ни они так не чувствовали. Мы были чужими друг другу. Они не знали что я люблю, а я даже не пыталась узнать что нравится им. Спустя три месяца вот таких потуг, они снова собрались и укатили заграницу. Я была только рада. Такой формат отношений мне гораздо более близок и знаком. Я снова вернулась к бабушке, а потом уехала, когда поступила в столичный университет. — Вот уже три года как я живу в общежитии, — заканчиваю свой рассказ, который Вадим выслушал к моему удивлению с интересом. — Бабушка твоя молодец, — говорит он, — и по поводу попуток она права. — Ну, я уж теперь это знаю на собственном опыте, — показываю ему язык. — Ты доела? Может в зал пойдём? Там должно быть теплее, — предлагает, кивнув на мою пустую тарелку. — Пойдём. Собрав всю посуду, Вадим загружает её в посудомойку, а сам берет начатую бутылку вина, свой бокал и кивает мне на мой. — Или тебе уже хватит? — Нет, я чувствую себя вполне адекватно. Вино и правда, очень вкусное и легкое. Не скажу, что меня совсем не ведёт, но в голову оно не ударило аж настолько, чтобы сильно захмелеть. Встаю, забрав свой бокал, и иду следом за Вадимом. В большом уютном зале мы устраиваемся на диване. — Что смотреть будем? – спрашиваю его, когда мужчина берется за пульт. — Не знаю. Ты что предпочитаешь? — Комедию можно какую-то. Он долго роется в списке фильмов, потом выбирает один из них, и садится рядом. Диван вибрирует под его весом. — Не против, если свет выключу? Не люблю смотреть, когда отсвечивает. — Выключай, конечно. Зал погружается в темноту, а на экране телевизора начинаются первые кадры фильма. Вот только я почему-то смотрю не в экран. Делая глоток за глотком алкоголя, безнаказанно рассматриваю мужественный профиль хозяина дома, у которого меня сегодня угораздило остаться на ночь. Вадим расслабленно попивает вино, закинув лодыжку одной ноги на колено другой, а вторая его рука свободно лежит на бедре. Свитер он снял, оставшись в одной лишь футболке, и я его начинаю понимать. Мне тоже в какой-то момент становится жарко. Вероятно, включенное отопление нагрело воздух, я не знаю, но свитер ощущается как шуба. Отставив бокал на журнальный столик, снимаю его и кладу рядом, оставшись в мешковатой футболке, съехавшей у меня с плеча. Когда поворачиваюсь, чтобы забрать бокал, замечаю, как Вадим смотрит на меня. В темноте его взгляд кажется опасным и будоражащим. Быстро поправляю футболку и усаживаюсь рядом. Сердце начинает плясать в грудной клетке, потому что я продолжаю чувствовать на себе его пристальный взгляд. Кровь нагревается ещё сильнее, а воздух трещать начинает. Поворачиваю к нему голову. — Похоже, фильм не смотрю ни я, ни ты, — кончики его губ слегка приподнимаются. — Похоже на то, — не отрицаю я, зачем-то рассматривая его большие губы. Во рту слюна собирается, потому что во мне вспыхивает совершенно нерациональное желание – узнать как целуется взрослый мужчина. Также, как мои предыдущие парни? Немного влажно, приятно? Или иначе? Чувствую, как к щекам приливает краска. «Ксеня, ты вообще адекватная? Нашла о чём думать, находясь один на один с мужчиной в темной комнате! Беги быстро к себе, закрывайся на замок и спи!» – орёт на меня внутренний голос. — Тогда предлагаю его выключить, — Вадим тянется за пультом, одновременно с этим клацая выключатель на бра, позади дивана, и включая приглушенный свет. — Ладно. Телевизор замолкает, погружая нас в тишину. Ну вот, самое время пожелать спокойной ночи и удалиться. — Спать хочешь? Хриплый мужской голос проходится перышком по моим нервным окончаниям. — Нет. — Чем займёмся? Он откидывается обратно и поворачивается ко мне полубоком. Мой пульс кажется оглушительным. Особенно когда Вадим обводит взглядом моё лицо, а потом спускается вниз по шее. Кожу тут же мурашками покрывает. — Ммм, можем поиграть, — стараюсь отвлечься от собственных постыдных мыслей, — Если у тебя есть настольные игры. Карты, нарды. Я ещё в шахматы умею. Глаза Вадима сужаются. Он словно думает над чем-то пару секунд. — Есть одна. Но не уверен, что ты согласишься. — Почему? — Потому что она для взрослых. Жар мгновенно расползается по телу и тяжелым шаром опускается в живот. — Я не играла ещё в такие. Насколько для взрослых? — Восемнадцать плюс. С соответствующими вопросами и заданиями. О Господи. Кровь начинает бурлить, а в горле пересыхает. — Если не хочешь, то просто отправимся спать. Хочу ли я? Ребра вздрагивают под силой ударов взбесившегося сердца. — Хочу.