– Для влюбленных, звери ли они, люди… все меняется. Все становится необыкновенным, особенным, волшебным. – В смысле? – Сашка сохнет по тебе, дорогая, – накрыла ее руку своей. – А волк так вообще с ума сходит. Но при упоминании о леснике, Яна резко посмурнела. – Он причинил тебе боль… – Ольга покачала головой. – Женя не хотел. – Само собой, не хотел. В нашем мире, увы, такое случается. Когда самка очень нравится, самец может проявить силу, грубость. А иногда и убить, если ему отказывают. Со мной могло бы случиться нечто подобное. – Как так? Семен же… он ведь такой добрый. – Семыш да. Семыш невероятный. Но мои с ним отношения начались непросто. Я была обещана другому, белому медведю. Мы редкий вид, поэтому родители изо всех сил стараются продлить род. И браки с оборотнями других, скажем так, мастей совсем не приветствуются. Но случилось мне повстречать Семена. Он с бригадой приехал на Урал строить коттеджный поселок. Это была судьбоносная встреча. Что потом началось. Преследования, драки. Мой жених решил поступить по-звериному. Сначала взять силой, а если откажу, убить. Я бы отказала. Но Сема помог мне бежать. Привез сюда, к родне. Они отстояли меня. Отец с матерью в итоге отреклись от непокорной дочери, но я обрела новую семью. – Ничего себе. Вот это страсти. – А то, – улыбнулась медведица. – Оборотни чаще слушают инстинкты, поэтому у нас всегда кипят страсти. – Только Женя все равно другой. Он неуравновешенный. – Увы, служба сказалась. Что ты к нему чувствуешь? Ну, кроме обиды. – Не знаю… Но и не думать о нем не могу. И боюсь его, точнее того монстра, что сидит внутри. – Волк не монстр, Яна. Волк его вторая сущность. Разве волк проявлял к тебе агрессию в остальное время? – Нет. – Ну вот… А в полночь волк взял верх и сделал за Женьку то, на что тот никак не решался. Правда, сделал по-звериному. Прости за вопрос. Он кончил в тебя? – Что? – аж поперхнулась чаем. – Да брось, все мы тут девочки, – лукаво усмехнулась. – Эм-м-м-м… Нет, – и залилась краской. – Ну, ясно. Он просто подчинил тебя, Ян. Как уже говорила, в нашем мире это норма. Да, сейчас все куда цивилизованнее происходит, человечнее, но и подобные акты не исключение. Единственно, женщины из наших выносливее, крепче физически и сопротивляются иногда будь здоров, пускают в ход и клыки, и когти. А ты слабенькая, нежненькая. Я, к слову, среди своих тоже считаюсь мелочью пузатой. И для Семена я то же самое, что ты для Евгена. – Но Саша… он вчера так рассвирепел. – Еще бы не рассвирепел. Сашка влюблен в тебя. И он не сторонник этого средневекового сексуального вандализма. Женька тоже не сторонник, но у него ПТС. В полнолуние у здоровых-то крышу рвет, что говорить о нем. – Но вдруг однажды ему совсем сорвет крышу … – Тут я ничего утешительного сказать не могу. Здесь уж надо либо принимать его и сообща решать проблему, либо уходить. – Да и ребенок ему не нужен. – Милая, ну кому особенно-то нужны чужие дети? А? Никому. Однако! Если будешь ты, будет и все остальное. Евген примет мальчика без проблем. А без женщины рядом, что ему с такой крохой делать? – Мне бы твою житейскую мудрость, – принялась тереть глаза. – В тебе достаточно мудрости, не прибедняйся. Только об одном прошу, если тебе Сашка не нужен, не томи его и не корми обещаниями. – Я и не собиралась, кормить… Тут к ним спустилась все еще заспанная Маша. – Утра доброго! – попыталась улыбнуться, но вместо этого зевнула. – Вы чего тут? С утра и уже жрете. Ай, красавицы. Вот потом не жалуйтесь, что задницы шире стульев. – Яне это не грозит, – подмигнула Ольга. – Пф-ф… – потом втянула носом воздух. – О! Кашка! И пока женщины суетились на своих кухнях, пока будилась детвора, мужчины собирались кто на работу, кто на очередной рейд. Сегодня была смена Семена и Саши, а вот Михаил отправился в офис, дел накопилось большое множество. Он спешно слопал тарелку каши, заел гренками и запил чаем, поцеловал детей в порядке возрастания, все ж их было у медведя трое, после чего нарядился в костюм и отправился на парковку. Саша с Семычем приехали в штаб. Собрались как всегда на летучку. Главный подразделения, Николай был сегодня чернее тучи. – Где Жека? – оглядел прибывших, коих насчитал восемь голов. Были тут и оборотни, и осведомленные люди. На что остальные пожали плечами. – Запаздывает что-то. Не похоже на него. – Да пьет небось, – брезгливо бросил Саша. – Пьет, говоришь? – злобно зыркнул на него Николай. – А зря… если так… сейчас я вас «обрадую». Помните того несчастного, что бошку себе проломил? – Ну? – Не наркоман он был, и не бешеный. Наши его обследовали вдоль и поперек. Проблема в другом. В крови нашли вещества, которые сами по себе ни о чем, а вот вместе дают реакцию. И что забавно, нашли эти вещества после второго взятия крови, а это спустя три часа после смерти. Но и это не все. Третье взятие образцов, как и первое, уже ничего не показало. Все растворилось. Ей богу, какая-то хрень. – Так, а что за вещества? – спросил Саша. – Психотропы плюс несколько неизвестных составляющих. И я вам не врач, точно не скажу. Но как выразился токсиколог, это дерьмо и вызвало приступ. Оборотень девять часов находился в пограничном состоянии, все это время организм испытывал сильнейший стресс, шла борьба сознательного с бессознательным, в итоге мозг отек. И когда медведь завершил трансформацию, то все, потерял рассудок. – Честное слово, прямо как в кино. Тайные лаборатории, секретные испытания на оборотнях, – усмехнулся волк Гриша. – А чего ты ржешь, собственно? – оскалился Николай. – О нас многим известно. И не всем из этих многих нравится то, что оборотни в принципе существуют как вид. Да и уродов хватает, которые испытывают новые препараты на зверях. – Кем был этот оборотень? – вступил Семен. – Одиночкой он был. Тридцать лет, программист. Жил один, работал, как нынче модно говорить, фрилансером, сайты клепал. Слишком много странностей. Так что, ребятки, будьте начеку. С незнакомыми тетями и дядями не разговаривайте, в машины не садитесь. Работаем четко по маршрутам. Всё, свободны. Кроме тебя, тебя и тебя, – указал на Семена, Сашу и Гришу. Когда остальные покинули помещение, Николай заговорил: – Вы бегите к Евгену. Проверьте, все ли у него хорошо. Я дозвониться до него так и не смог, по рации тоже не отвечает. Волк я мнительный и уж лучше проверить лишний раз, чем потом локти кусать. Это задание совершенно не понравилось Саше, но спорить с главным не будешь. – Лады, – Семену быстро передалось настроение Николая. Медведь занервничал. Все ж с Евгеном они уже лет так десять рука об руку. И какая бы ни случалась оказия, волк всегда шел вперед, принимал первый удар на себя. Они выступили сразу. Спустя несколько часов добрались до дома лесника. Все трое оказались на участке. Сначала проверили дом, но волка нигде не оказалось, после этого Гриша пошел обследовать территорию вокруг. – Не нравится мне все это, – пробубнил Семен. – И гнать его не стоило, что-то я перегнул палку. – Ага, надо было за стол насильника прямо с жертвой рядышком посадить, – процедил Саша. – Ты прекрасно знаешь, среди нас такое бывает. Другое дело, что Яна была не готова, да и Жека не совладал с собой. – Хватит, Семыч. Ты свою Ольгу силой не брал, Миха Машку тоже не брал. Никто из наших мужиков своих женщин в полузверином состоянии не трахал против воли. Такое, может, и есть, но разве что среди конченых ублюдков. – Не загоняйся, Жека не конченый. В тебе просто ревность говорит. Они стояли у порога дома, дожидались Гришу. Этот волк хоть и не славился храбростью, но следопытом был отменным. Тот появился через пятнадцать минут с весьма недовольным выражением лица. – Ну? – Семен аж дыхание затаил. – Херово все, – скрестил руки на груди. – Вчера здесь была потасовка. Несколько людей и наш Евген. Если считать по следам, то Евгена уложили и забрали с собой. – Блядь, – опустился Семыч на ступеньку. – Сработали идеально, – продолжил Гриша. – Значит, свое дело знают. – И куда пошли? – заговорил-таки Саня. – С мотоциклами они были. По направлению движения, скорее всего, шли к трассе, а оттуда, – развел руки в стороны, – хер знает. Я хоть и спец, но не ясновидящий. – Надо Кольке доложиться. Пусть всех собирает, будем что-то думать. – Да чего мы сделаем? – Гриша прислонился к перилам. – Это ж, мать её, Тайга. Здесь затеряться, как два пальца обоссать.