– Полагаю, надо дать ему передышку. Иначе загнется. – Хорошо, тогда на два дня отменяем инъекции. С медведями нынче напряженка. Более того, одного уже профукали. – Будет сделано. После них Светлана устремилась к начальству. Кирилл сидел в своем кабинете, который напоминал скорее пульт охраны с большим количеством мониторов, отображающих происходящее во всех помещениях лаборатории. – Доброе утро, – вошла в кабинет женщина. – Доброе. Ну? Какие результаты? Что произошло за ночь в нашем сонном царстве? – Два волка не вынесли повышения дозы. Их забрали на органы. А спецназовец наконец-то дал реакцию на препарат. И знаете, сегодня я ему ввела норму того медведя, ну, которого мы выпустили. В итоге оборотень проявил лишь первичные и слабые признаки. Мощного зверя все же вы откопали, Кирилл Аркадьевич. С ним наши шансы увеличиваются. Правда, если его ПТС не проявится в полной мере. – Так, постарайся предотвратить это. – Что и делаю. Волк содержится в отдельном помещении с низкой температурой, в относительном покое. – Надо завершить хотя бы первый цикл испытаний с положительными результатами. Заказчики давят на меня. Им нужен препарат. Если не справимся, они найдут других, а мы им еще и неустойку заплатим за срыв сроков. – Понимаю. И поверьте, стараюсь, как могу. Пограничного состояния уже добились, но пока не получается снизить уровень стресса. Надеюсь, ваш волк нам в этом поможет. Мы как раз синтезировали еще один белок. К вечеру введем ему дозу уже с этим белком. – Ладно. Действуйте, Светлана, злодействуйте. На следующей неделе у нас состоится встреча с заказчиком, хочется верить, нам будет, что им продемонстрировать. И пока двое вели беседу, Женя очнулся. Но чувствовал себя уже иначе. В теле ощущалась тяжесть, в груди давило. Но самое ужасное, с чем он очнулся, это с непреодолимым желанием увидеть Яну. Желание было на грани наваждения. Волк царапался внутри, требовал ее найти и больше не отпускать от себя. А сил подняться не осталось, из-за чего стремление становилось с каждой минутой все навязчивее, болезненнее. А Яна тем временем изводила себя. От Евгения за два дня не поступило ни одной весточки. Даже о мальчике ни разу не справился, хотя бы по телефону. Ее-то номер лесник знает, мог бы позвонить. Ольга видела ее смятение, потому предложила помощь. Под вечер они собрались в их с Семеном доме, дети возились на ковре в гостиной, а взрослые занимались кто чем. Правда, Семен с Михой и Сашей снова отправились в штаб, как сказали, у них там группа браконьеров засветилась. Маша устроилась перед телевизором, причем на второй минуте уже захрапела. Мира наконец-то дорвалась до компьютера, ну а Оля с Яной засели в кухне. – Он так и не звонил? – поинтересовалась Ольга. – Нет, – подперла голову руками. – И Саша ходит какой-то странный, избегает что ли. – Вот и Семыш что-то темнит, – прищурилась медведица. – Подозреваю, Евген опять в глубокий запой ушел. Так уже было однажды. – И что мне делать? Я себе места не нахожу. Вот засело внутри чувство, что надо мне его увидеть еще хотя бы раз. – Ну, давай попробуем склеить разбитую чашку, – усмехнулась лукаво. – Как? – Я знаю, где живет Евген. И права у меня есть. Могу отвезти, а от трассы уже проводить. Так получится ближе, чем идти сразу отсюда. Ты просто не выдержишь, еще и с ребенком на руках. – Правда? А Семен не будет против? – С чего это ему быть против? – нахмурилась блондинка, гордость тут же заиграла. – Я жена ему, а не рабыня какая-то. У нас тут свобода слова и мысли. Вот завтра они свалят по делам, а мы и съездим. – Спасибо тебе, – расплылась смущенной улыбкой. – Я всегда за любовь. – Да уж, пока о любви говорить не приходится. – Н-да? Ну, будь по-твоему, – закатила глаза под лоб и покачала головой. – Честное слово, две собаки на сене. В душе Яны временно поселился покой. Хотя, она толком не понимала, чему же так радуется. Но понимать и не хотелось. Пусть все будет, как будет. Они встретятся еще раз, Яна скормит волку пачку Алька-Зельтцера, после чего поговорит с ним и многое прояснится. Тем более, раз он пьет, значит, страдает. А по кому ясное дело. Спасть легла с улыбкой на лице, но потом убрала улыбку. Все-таки не к месту… На следующий день, как только мужчины покинули поселение, Ольга явилась в дом Саши. Одета она была в рваные светлые джинсы и футболку с принтом в виде медвежонка супермена. Волосы собрала в пучок на затылке, на лице заняли свое место солнечные очки-стрекозы в белой оправе. Ей бы еще туфли на высоком каблуке вместо кроссовок и стильная городская штучка готова покорять мужские сердца. – Ну, что? – улыбнулась Яне. – Готова? – Вот это да, – ахнула та. – А то! Мы тут стильными быть умеем и могём. Давай. Поехали. – Поехали, – Яна закинула за плечо рюкзак, после взяла мальчика, и они пошли на парковку. А соратники продолжали поиски волка. Но из раза в раз приходили ни с чем. Николай даже договорился с местными спасателями, чтобы прочесали леса с воздуха. Только и они ничего не нашли. Никаких полевых лагерей или отдельно стоящих объектов обнаружено не было. Евгений же в оный раз пришел в себя на койке в клетке, свинцовая тяжесть в теле отступила, однако появилось нечто новое. Словно он завис в том переходном состоянии, когда уже не совсем человек, но и далеко еще не зверь. Благо, пока волк себя осознавал, понимал, где находится. Вот и докторша пожаловала. Она подошла к клетке, заложила руки за спину: – Как дела, Романов? – Что вы со мной делаете? – присел на койке. Глаза тоже воспринимали пространство по-другому. Вместо ногтей чернели острые когти. – Скоро ты, на что я очень надеюсь, станешь покорным и на все согласным бойцом. Вы очень выносливые и сильные поганцы. А в пограничном состоянии ваша сила удваивается. Но соображалка, вот беда, отключается. И моя задача сохранить тебе способность мыслить в рамках наших потребностей. Увы, все образцы до тебя не выдержали стресса длительного нахождения в пограничной фазе обращения. В итоге озверели, а потом потеряли рассудок. А вот ты, дорогуша, уже пять часов в этой фазе и пока держишься. Это нереально радует. Закалила тебя армия, Романов. – Решили состряпать себе универсального солдата? – криво усмехнулся. – Что-то вроде того. Не пропадать же такому добру. Почему должны гибнуть молодые ребята на войне, когда есть вы. – Вот только не заливайте мне про свои псевдоблагородные цели, мадам. Вы тут живодерню организовали, потому что бабки не пахнут. – И это тоже, – осклабилась Светлана. – Я вот, что думаю, волчок. Ты у нас будешь не просто испытуемым, ты станешь нашим первым путевым образцом. С твоей помощью мы почти закончили первый цикл. Оказывается, дело было не столько в элементах препарата, сколько в носителе. А сейчас отдыхай, пока отдыхается… К вечеру мы введем тебе уже полную дозу. Время тянулось долго. Женя пытался совладать с собой, но выйти из пограничного состояния не получалось и скоро ему начали мерещиться призраки прошлого. То это были сослуживцы, то боевики. Иногда волк проваливался в сон и тогда оказывался в подвале, где его держали три недели, где подвергали пыткам. Однако сейчас разум выдал новую проекцию. В подвале Евгений сидел не один, с ним была Яна. Она так смотрела на него, ждала помощи, а он ничего не мог сделать. Старался выпустить волка изо всех сил, чтобы защитить, только того словно заблокировали в теле. Когда в камеру пустили газ, волк все еще спал. На сей раз его перевезли в оперблок и усадили в кресло. – Так, – командовала процессом Светлана. – Руки, ноги закрепите. Намордник, пожалуй, не надо. Он все равно будет в отключке еще несколько часов после операции. Два помощника тем временем суетились рядом. Выкладывали на стол инструменты, возились с установкой, предназначенной для введения препарата, все же сейчас вещество находилось в специальной капсуле. Через двадцать минут все было готово к процедуре. Докторша нажала кнопку на пульте кресла, и то приняло полугоризонтальное положение, затем отклонила голову волка в сторону, освободив себе доступ к шее. – Петя, – глянула на помощника, – скальпель дай. Светлана сделала надрез на шее пленника в три сантиметра слева от артерии: – Запускай аппарат. Сейчас же послышалось гудение. Клешня пришла в движение, параллельно капсула в камере охладилась до нужной температуры. Докторша установила клешню над разрезом. Та раздвинула края плоти, а из центра аппарата вылетела на приличной скорости капсула и вошла в разрез. Изнутри тут же донеслось шипение. После чего женщина проверила, правильно ли встала капсула, а удостоверившись, убрала клешню и довольно ловко скрепила края разреза скобами. – Давай дефибриллятор, активируем капсулу, – протянула руку, и помощник вложил в нее небольшой датчик. Датчик разместила рядом с разрезом и через мгновение тело Жени пробили двести двадцать вольт. Он дернулся, даже глазами моргнул. – Ну, все, – довольно заключила мучительница. – Пусть полежит здесь минут десять, а потом в камеру отвезете. И все покинули операционную. Светлана вернулась в свой кабинет, сменила халат, после чего связалась по громкой связи с Кириллом. – Процедура прошла успешно, – произнесла сквозь зевоту. – И как на этот раз будут развиваться события? – Капсула будет медленно растворяться, выпуская в кровь препарат равными дозами. Каждая последующая доза будет блокировать мозговые участки. Первая введет его в пограничное состояние, вторая задействует основные инстинкты, а третья выведет сознание на командный уровень. Итог, вы отдаете приказы, он выполняет. Но волк должен будет увидеть своего хозяина сразу, как придет в себя, тогда произойдет фиксация, затем вы скажете ему все, что нужно. – И когда он очухается? – Через часа три. – Прекрасно, я как раз закончу с делами. Все это время Женя лежал в кресле. Когти и клыки исчезли, он вернул себе человеческий облик. Однако некоторые элементы полураспада вещества, которое ему вводили днем, еще блуждали в организме и вызывали образы. Сейчас он снова видел Яну, она стояла на пороге его дома с лукавой улыбкой. На ее голове как всегда краснела бейсболка. – Жень, – произнесла таким голосом, что захотелось немедленно схватить ее, прижать к себе и поцеловать. – Где ты? – Здесь… перед тобой… – он попытался подойти, но не смог сдвинуться с места. – Нет. Тебя здесь нет. А я жду. – Ян, ты простила меня? Пожалуйста, скажи, что простила…