"Он уселся с крошкой на самый большой зелёный лист, покормил её сладким цветочным соком и сказал, что она прелесть какая хорошенькая, хоть и совсем непохожа на майского жука" "Дюймовочка" Ганс Христиан Андерсен Саша приехал в клинику и первым делом отдал лаборантам материал для анализов. После отправился переодеваться. Погода наконец-то восстановилась, светило яркое солнце, небо радовало синевой. Медведь с ночи думал, как бы сопроводить Настю на прогулку. Три дня они толком не виделись. Он разрывался между детской клиникой, штабом Николая и сюда заглядывал, но только чтобы осмотреть текущих пациентов. С девушкой пересеклись пару раз в коридоре, поздоровались и все. А так хотелось посидеть с ней подольше, поговорить, полюбоваться смущением. Именно так. Настя всегда улыбалась сквозь призму смущения. Через полчаса уже был в ее палате, но Настю не нашел. У него аж глаз дернулся самопроизвольно. – Катя? – позвал медсестру. – Да, Александр Семенович, – поднялась девушка со стула. – А где Троянова Анастасия? – Она во дворе. Уже час там сидит. И что-то так обидно стало. Почему не дождалась? Его компания больше не нужна? Не радует? Саша сразу направился во двор, нашел Настю на лавочке. Сидела та с опущенными плечами, крутила в руках кленовый лист. Однако стоило Александру показаться, как волчица мигом встрепенулась. – Доброе утро, – подошел к ней. – Доброе, – вот оно, смущение. – А почему вы здесь? – Ну, я решила не отвлекать вас от работы. Да и очень хотелось погулять. – Вы меня вовсе не отвлекаете, – опустился на лавку рядом с Настей. – Точнее, отвлекаете. Но это хорошо, приятно. – Да? – Да. – Лечащий врач сказал, сегодня на ночь снимет повязку, и я смогу открыть глаза. Главное, чтобы было темно. – Я очень этому рад. И, если позволите, хотел бы присутствовать. – Конечно. И они замолчали. Настя сначала слушала природу, а потом сконцентрировалась на сердцебиении медведя, затем втянула носом его аромат, это была смесь из стирального порошка и его собственного запаха. Девушке очень нравилось такое сочетание. А Саша вовсю разглядывал ее. Взять бы Настю за руку, ощутить тепло и мягкость кожи. Желание было настолько сильное, что он не выдержал и коснулся тонких пальцев. Она же вздрогнула, однако не отстранилась, позволила накрыть свою руку, а потом сжать. Возбуждение не заставило себя долго ждать, Сашу как волной накрыло, даже испарина на лбу выступила и, конечно же, сердце заколотилось, дыхание участилось, что не прошло мимо Насти: – Что-то не так? – повернулась к нему. – Все хорошо, – попытался вернуть себе прежнее состояние, но не вышло, тогда отпустил ее руку. – И все-таки что-то не так, – печально усмехнулась. – Вас смущает слепота? Или, может, мое прошлое? – Милая Настя, меня ничего не смущает, поверьте. И давайте перейдем на «ты». – Давай. – Идем, провожу тебя в палату. – Хорошо. Они вернулись в здание, Саша завел ее в палату. Но только хотел уйти, как Настя взяла его за руку, потом скользнула ладонью вверх, снова коснулась лица медведя, на этот раз не побоялась и дотронулась до губ. У него должно быть красивые губы, при этом не сказать, что очень мягкие. – Ты же придешь вечером? – подошла совсем близко. – Приду… – сорвалось с губ, а внутри уже все полыхало, медведь жаждал ощутить ее в своих лапах. – Я буду ждать, – провела большим пальцем по нижней губе, потом подбородку. – И, надеюсь, смогу увидеть тебя. Саша пулей вылетел из палаты и сразу же отправился в ординаторскую, надо было умыться, срочно. Эта женщина чуть не довела до исступления одним лишь касанием. Выходит, в волчице сокрыта не только сила, но и страсть. Весь день Саня старался не думать о ней, однако мысли с желаниями нахраписто лезли в голову. Пациенты отвлекали, но ненадолго. А когда появилась минутка, и Саша пошел в туалет, то даже облегчиться не смог из-за эрекции, ведь стоило представить Настю, как член становился колом. Так он и стоял в кабинке со стояком и полнейшим непониманием происходящего. Настя, к слову сказать, тоже никак не могла выбросить доктора из головы. Запах медведя продолжал витать вокруг, поскольку остался на руках, одежде. Такого влечения у нее еще ни к кому не было. В детдоме чуралась людей, а потом и вовсе выпала из жизни на целый год, успела уже попрощаться со свободой и мечтала лишь о безболезненной смерти. И вдруг высшие силы сжалились. Более того, вчера Настя узнала от Елены Владимировны, что в число спасателей входил Александр. Удивительный медведь, особенный. К вечеру к ней пожаловал лечащий врач, волк Петр Иванович, оборотень в летах, а еще от него постоянно пахло копченой колбасой. Когда он появлялся в палате, в Насте сразу разыгрывался нешуточный аппетит. – Ну-с… Готовы к процедуре? – произнес сипловатым голосом. – Да, готова. Только Александр Семенович еще не подошел. – А зачем нам Александр Семенович? – удивился седовласый волк. – Без него повязка не снимется, и глаза не откроются? – ехидно усмехнулся. – Просто… он обещал… – и замолчала. – Так что? Будем бинты снимать или отложим до завтра? Мой рабочий день подошел к концу. Хотелось бы успеть к вечерним новостям. – Будем, – и последовал печальный вздох. Петр Иванович снял повязку, убрал диски с лекарственным раствором, промокнул глаза дистиллированной водой. На все про все понадобилось каких-то пять минут. – Отлично, – пробубнил доктор. – Пока не торопитесь открывать глаза. Полежите полчасика. И главное, никакого света. – Хорошо, я поняла. – Что ж, доброй ночи, Анастасия. Когда доктор покинул палату, Настя могла больше не притворяться. Обида вышла через слезы. Не пришел, хотя обещал. Значит, испугался, не захотел. Не нужно было лезть к нему, трогать. Он все-таки медведь, а она волчица. А еще он врач, она же пациентка. Однако через двадцать минут послышался скрип двери. – Прости, – Саша произнес полушепотом. – Пришлось задержаться в приемном покое. Настя тогда мигом стерла со щек слезы, постаралась улыбнуться. – Я уж подумала, не придешь, – села на кровати. – Пыталась открыть глаза? На что она помотала головой: – Еще нет. Но теперь можно. Для Саши этот момент был не менее волнительный. Он выключил основной свет, затем настольную лампу. Палата сразу погрузилась в полумрак. Только слабый лунный свет падал на пол и стены. – Все, – подошел к ней, помог встать. – Можешь попробовать. Настя поначалу боялась боли, но желание увидеть медведя пересилило все страхи, потому она осторожно приоткрыла глаза и тут же снова зажмурилась. – Страшновато, – сжала его руки. – Смелей, – подтянул ее к себе. – Посмотри на меня. Вот последние слова подействовали точно магически, девушка набралась храбрости и открыла глаза. Изображение из размытого и блеклого постепенно стало отчетливым, появились детали, оттенки. – Видишь? – Саша, сам того не осознавая, положил руки ей на талию. – Вижу, – расплылась улыбкой. – Боли нет? – Нет, все хорошо. А в душе плескалось только одно желание, чтобы он поцеловал. Этот мужественный и такой, как оказалось, соблазнительный медведь. – У тебя очень красивые глаза, – Саня рассматривал ее с замиранием в сердце. Тут он втянул носом воздух. Девушка была крайне возбуждена, запах возбуждения отключил мозг. Саша подался к волчице и поцеловал, осторожничать не стал, сразу проник языком в рот, отыскал ее, и мир вокруг перестал существовать. Страсть в обоих разбудила зверей, у каждого глаза воссияли светом, у медведя оранжевым, а у Насти – бело-голубым. Скоро она уже без какого-либо стеснения изучала его рот, внизу живота тем временем все сжималось, а между ног стало так мокро. Через пару минут девушка усадила Сашу на стул, а он не растерялся, увлек ее к себе на колени. Руки медведя забрались под ночную рубашку, сжали ягодицы, затем пальцы скользнули под трусики и ощутили обилие смазки. Только Настя вдруг вздрогнула. – В чем дело? – еле оторвался от ее губ.