- Отвези меня домой. Я качаю головой, а затем его сильные руки поднимают меня и несут. Я так ошеломлена пережитыми эмоциями и одолевавшим меня сном, что даже не протестую. Когда я чувствую прохладные простыни подо мной, я едва открываю глаза, видя Доминика, склонившемся надо мной. Его глаза все еще светятся, но я нахожу утешение в них. Моя пара. Последнее о чем я подумала, перед тем как уснуть, откуда, черт возьми, взялась эта мысль. Глава 6 Доминик Я смотрю на ее обмякшее тело, растянутое вдоль постели. Мне потребовалось все мое обладание, чтобы расположить мою пару ко мне. Она обнимает меня даже во сне. Человеческие пары не редкость, но и нормой это не назовешь. Единственной человеческой парой в городе была моя двоюродная бабушка. Я не понимаю, как тело Руби может жаждать моего, даже если я не прикасаюсь к ней. Я думал, что если установлю определенные границы между нами, она будет в порядке. Но когда я сидел сегодня вечером рядом с ней в баре, то понял, что ее тело ожило, просто находясь рядом с моим. Мой волк плюхнулся на спину, когда осознал это. Вероятно, он бы оголил перед ней свою шею, если бы решил, что ей это понравится. Она такая красивая, ее рыжие волосы рассыпались по белой простыне, ее платье задралось на бедрах, оголяя промокшие трусики и небольшой пучок рыжих волосиков над ее киской, которые я не мог видеть в темной комнате в задней части бара. Я не могу даже сожалеть, что мой первый раз поедания ее сладкой киски, произошел в задней части бара. Нет, не с ее сладостным вкусом, все еще обволакивающим мое горло. Я уже и не мечтал об этом, пока она не вошла в мою жизнь. Я сидел и наблюдал, как несколько мужчин подходили к ней, и хотя они также быстро уходили, когда узнавали, кто она, это по-прежнему не дает мне покоя. Они должны были учуять, что она моя в радиусе двадцати футов. Но этим я бы только сильнее напугал ее. После увиденного ничего не может меня остановить. Она больше и на метр не отойдет без моего запаха. Я не могу дождаться завтрашнего дня, когда вопьюсь клыками в ее кожу, привязывая ее к себе навсегда, смешивая наши ароматы в один. На всю оставшуюся жизнь мы будем пахнуть друг другом. Только сегодняшним вечером мне пришлось тереться об нее, оставляя что-то от меня на ее коже. Когда я отвел ее в заднюю комнату и ощутил, насколько она жаждет меня, мне пришлось попробовать ее. Прежде чем понял, что делаю, мое лицо уже было прижато к ее киске, и я вдыхал ее запах глубоко в легкие. Каждая часть меня хотела ее. Мне хотелось, чтобы когда я выйду из бара, все знали, как сильно моя пара сгорает от желания ко мне. Что именно я пробудил в ней это, и никто больше не сможет. Это все мое. Потянувшись вниз и расстегнув пояс, я вытаскиваю свой твердый член и начинаю поглаживать его, пока смотрю на нее. Я знаю, что не смогу кончить, как бы долго я это не делал, но мне плевать. Я хочу, чтобы мой волк видел то, что так просил эти долгие несколько недель. Как мы близки к тому, чтобы наконец-то погрузиться в нее. Я не мог поверить в то, что когда уткнулся между ее бедер, мой волк прорычал: «Девственница». Я даже и не мечтал о ее невинности. Мне было плевать. Все, что имело для меня значение, быть ее последним. Ей двадцать четыре. Девственность, как правило, должна давным-давно быть разрушенной. Это не похоже на наш вид, ждущий истинную пару; у нас нет выбора. Но когда мой волк сказал мне, что она не тронута, мне захотелось завыть. Мы оба были друг для друга первыми и последними. Во всем. Я не знаю, как долго я стою, глядя на нее, но когда я замечаю первый луч солнца, пробивающийся через окно, то понимаю, что должен уходить. Она рано просыпается, чтобы открыть пекарню, и сегодня Хэллоуин, поэтому я уверен, что она будет занята, пока все туристы не отправятся домой на праздник. Ей не нужно видеть меня, стоящего над ней, словно собака в течке. Ее разум, вероятно, будет проделывать с ней трюки из-за того, как мы оба отреагировали друг на друга вчера вечером. Я знаю, что мой волк дал о себе знать, но я не уверен, как много она смогла увидеть в темной комнате бара. Я подожду, пока не спарюсь с ней, прежде чем достану кота из мешка. Сегодня, когда луна будет высоко в небе, природа возьмет свое, делая ее потребность во мне еще сильнее. Я прячу свой член обратно в штаны, застегиваю ремень и выключаю лампу рядом с кроватью. Я бы мог с легкостью наблюдать за ней и без светильника, с моим-то волчьим зрением, но мне не хотелось упускать ни малейшей детали. Я наклоняюсь ближе, и ее голова поворачивается в сторону, обнажая шею. Даже во сне она подчиняется мне. Я не могу не лизнуть ее там, в последний раз почувствовать ее запах. Но ее кожа взывает ко мне, и я сосу её, зная, что оставлю след для всех. Вкус того, что должно произойти. Отступая назад, я шепчу ей на ухо: - В последний раз ты просыпаешься одна, моя милая пара. Со всей силой, которая у меня есть, я вытаскиваю себя из ее дома, запираю дверь за собой и направляюсь в дом альфы. Это будет долгий гребаный день. Добравшись до дома Стоуна, я выпускаю зверя наружу и направляюсь прямиком к его дивану. Но когда я приближаюсь к нему, во мне начинает подниматься жгучая потребность. Я едва коснулся мягких подушек, прежде чем снова встал на ноги, шагая взад-вперед. Жгучее, сильное чувство ползет по моему позвоночнику. Я словно умирал от бессонницы, но вдруг внезапно проснулся. Я хочу поговорить с альфой о том, чтобы он проследил за всем сегодня вечером, когда взойдет луна. Мужчин-оборотней немного раздражают человеческие мужчины. После этого я собираюсь отправиться домой и подготовить все к тому времени, как Руби увидит свой новый дом. Я не могу дождаться, чтобы показать ей, где мы будем растить наших щенков. Но сейчас я чувствую, что задыхаюсь. Я не могу дышать, и вдруг мой волк рычит: «Она нужна тебе сейчас». Моя челюсть сжимается, и я чувствую, как мои зубы начинают удлиняться. Может быть, я слишком долго не прикасался к ней. Возможно, тот вкус, который я попробовал вчера ночью, только подлил масла в огонь - в огонь, который теперь бушует внутри меня - теперь, когда я так далеко от нее. Мне нужно вернуться к ней. Сейчас же. Я чувствую, как мех начинает покрывать мое лицо. Мой волк побеждает в битве, и мне внезапно становится все равно, что он делает. Мои звериные инстинкты начинают брать надо мной верх. Я подбегаю к двери, но прежде чем успеваю к ней дотянуться, меня отбрасывают назад. Я ударяюсь об стену, и это выбивает воздух из моих легких. Кусочки гипсокартона ударяются об деревянный пол рядом со мной, но мне пофиг. - Моя, - рычу я, вставая, и мои глаза останавливаются на Стоуне. Он блокирует входную дверь, стоящую между мной и моей парой. Я скриплю зубами от злости. - Контролируй волка, - приказывает мне Стоун, но мой волк настолько глубоко в себе, что не узнает команду альфы. - Ты удерживаешь меня от моей пары? – мой голос настолько глубок, что я не уверен, что мои слова вообще можно разобрать. Что, черт побери, тут непонятного? Я хочу свою пару, и все должны, нахер, убраться с моего пути. - Я никогда не стану тебя удерживать на расстоянии от твоей возлюбленной, но ты превращаешься, и я не могу выпустить тебя отсюда в таком виде, пока ты не начнешь себя контролировать. Люди могут увидеть тебя. - Тогда ответ «да», ты удерживаешь меня от моей пары. – Последнее слово покидает мой рот, когда я приседаю и прыгаю. Я ощущаю, как моя морда вытягивается, мех пробирается сквозь мою кожу, и я уже наполовину оборотень, когда пытаюсь атаковать альфу. Столкновение Стоуна с моим собственным телом, словно удар об чертову кирпичную стену. Мы оба падаем на землю, заставляя старый дом греметь. Я быстро двигаюсь в попытке добраться до его шеи, мой волк жаждет крови того, кто удерживает его подальше от моей пары. Мы нуждаемся в ней больше, чем в чем-либо. Мы чувствуем, что без нее не можем дышать. Стоун держит меня сзади за шею, его кулак сжимает мои волосы, когда он отдергивает меня, прежде чем я смогу вонзить в него свои зубы. - Черт побери, Дом, я не удерживаю тебя от твоей пары! – рычит он. – Не делай этого. Ты в горячке, и мы можем, в конце концов, убить друг друга. – Волк Стоуна начинает вырываться на поверхность, его глаза чернеют. Я рычу в ответ. - Дом, ты расстроишь Руби, если появишься сегодня перед ней в таком виде, словно подрался в баре, - произносит женский голос позади меня, заставляя ослабить хватку на Стоуне. Когда я слышу слова «ты расстроишь Руби», что-то останавливает меня. Я смотрю в сторону, видя, как Гвен подходит ко мне. Ее рука вытянута, она планирует использовать ее, чтобы успокоить меня. - Я не твой, чтобы ты ко мне прикасалась, - я хватаю ее, даже не чувствуя вины. Мысль о ее руке на мне заставляет мой желудок сжаться. Моя потребность в Руби становится все сильнее и сильнее, заставляя меня откинуть голову и завыть. Мой волк не может больше терпеть, и я начинаю двигаться. Внезапно я чувствую острое жало в спине. Я смотрю через плечо, чтобы увидеть, как из меня торчит шприц. Гвен отскакивает назад, оставляя иглу воткнутой в меня. Мое тело мякнет, черные пятна наполняют комнату, и образ Руби появляется передо мной. Я хочу подняться и прикоснуться к ней, но я не могу пошевелить руками, чтобы притянуть ее к себе. - Ты не сможешь удержать меня от нее, - я стараюсь выговорить слова. - Цепи смогут, - это единственный ответ альфы. Глава 7 Руби Я все продолжаю выглядывать в окно, смотря на уже пустые улицы, которые когда-то были заполнены малышами, а затем переворачиваю табличку на двери, чтобы сообщить, что мы закрыты. Я разочарована и вся как на иголках - весь день я не видела Доминика. Мне было грустно, когда я проснулась сегодня утром и не нашла его в постели рядом со мной. Я уже думала, может быть, я слишком много выпила вчера вечером, и у меня снова были сны о нем. Это было до того момента, пока я не посмотрела в зеркало, когда начала собираться на работу, и не увидела отметину, которая была видна на весь мир. С моим белым цветом лица, я понимала, что ни одна косметика не скроет такой след. Почему-то мне не хотелось прятать ее. Я обнаружила, что весь день прикасаюсь к отметке. Каждый раз, когда я это делаю, в моем теле пробуждается желание. Теперь я просто вне себя от злости. Он дежурил около моей пекарни каждый день в течение трех недель, а теперь, когда он столкнулся лицом к лицу с зарослями на моей промежности, он исчез? Еще хуже то, что мое тело в данный момент не заботит моя злость. Если бы он сейчас вошел в дверь, я бы, наверное, забралась на него, словно на дерево, и попросила бы повторить все снова, не обращая внимания на то, что он выскочил от меня среди ночи и избегал на протяжении всего дня. Я понятия не имела, что все закончится так. Он заставлял меня чувствовать себя самой ценной девушкой, которой он когда-либо касался. Словно он никогда не сможет насытиться мной, и он дал ясно это понять. Вздохнув, я возвращаюсь за прилавок и начинаю закрывать кассу, пока Гвен возится на кухне, пытаясь наверстать упущенное после того, как она опоздала сегодня утром. Через несколько минут она выходит из кухни с корзиной печенья для Хэллоуина в руке. - Я не думаю, что придет много детей, - говорю я, кивая на окно. Главная улица пуста. Дети уже проходили мимо, наряженные в свои костюмы. Я слышала, как кто-то говорил, что дети поедут в соседний город в этом году из-за полнолуния, что не имеет никакого смысла для меня, но это как-то влияет на меня, как и на окружающих. Я не думала, что мне придется столкнуться здесь с барьером общения, когда переезжала из Северной Калифорнии в Колорадо, но все же это произошло. Она кивает, соглашаясь со мной. – Симпатичные маленькие комочки, вероятнее всего, даже не станут хитрить или обращать внимание на погоду. Темные облака клубились в небе весь день и выглядели так, словно они вот-вот взорвутся дождем. - Наверное, ты права. По крайней мере, они обошли магазины. Было мило смотреть на всех детей, наряженных в костюмы и путешествующих по главной улице вместе со своими родителями. Это заставило меня задуматься о собственной семье. Доминик мелькает в моем сознании, заставляя мое тело напрячься. - Что тогда насчет этой корзинки? – спрашиваю я, стараясь не думать о нем. Я снимаю фартук, складываю его и кладу под стол. - Можем выполнить доставку, - просто отвечает она, словно мы этим занимаемся уже сто лет. - Мы не выполняем доставок. - Ну, старая пекарня это делала, поэтому я просто подумала… - она кусает губы, словно расстроила меня, но ведь доставка означает, что кто-то из местных делает заказ, и я наберу столько клиентов, скольким смогу доставить их заказ. - Все нормально. У тебя есть адрес? Порывшись в своем кармане, она вытаскивает листок бумаги и передает его мне.