Но, как оказалось, и комитетчик не труса праздновал. Да и меня пока не гнал в яму, понимая бессмысленность этого поступка. Вместо этого, он с кем-то связывался, а когда получил разрешение, вызвал какого-то «стрижа-два» и приказал ему открыть огонь. Одновременно с этим проорав во всю мощь легких: «Воздух!» Стало понятно, что штурмовая авиация получила разрешение на нанесение воздушного удара. Два вертолета, пройдя буквально над нашими головами, выпустили в яму, где прятались демоны, несколько ракет. Полыхнуло знатно. Взрывной волной некоторых даже с ног посбивало — тех, кто протормозил, и не успел до этого найти укрытие. Четыре огненных цветка распустились на месте прокола, и я было успел порадоваться такому эффективному методу расправы с пришельцами. Однако, глаза мои, куда более острые, чем у обычных людей, успели разглядеть, как за миг до серии взрывов, семеро саваранов выпрыгнули из ямы и понеслись в сторону защитного периметра. Я хорошо их разглядел — время будто замерло. Трое бегущих первыми были определенно Солдатами ближнего боя. Демоническая внешность, обилие броневых пластин и клинки в руках. Двое державшихся за ними — тоже Солдатами, только дистанционщиками. Один держал в руках здоровенный лук, как уже знакомый мне тип в Тянь-Шаньских горах, а вот другой не имел оружия вовсе. Однако, на бегу, он взмахнул рукой, и по направлению к ближайшей БМП устремился то ли диск, то ли бумеранг. Который без труда взрезал командирскую башенку машины, и скрылся за броней. Двое последних демонов были «магами». Ну или Псионами — кому как удобнее. Менее массивные, чем их товарищи, они создавали какую-то невидимую защиту. Позади, чтобы не поджариться от огня взрывов, и впереди — блокируя выстрелы стрелкового оружия. Что характерно, из ямы не одна Гончая не выбралась. Все твари сгорели, но они для этого, как я понимал, и предназначались. Принять на себя первый удар и сдохнуть. Чтобы потом уже Высшие могли с комфортом выйти на сцену. Встречный огонь по саваранам был редким и жидким. Все-таки, большинство бойцов укрылось от работы штурмовой авиации. Никто не ждал, что демоны пойдут на прорыв именно в этот момент. Как, собственно и того, что жуткие индивидуалисты способны работать в команде. А вот моей реакции хватило. Правда, все, что я мог, это выбежать навстречу противникам, и попытаться их задержать. Подарить людям несколько секунд, чтобы они успели сориентироваться, и ударить по пришельцам из всех стволов. По мне, правда, тоже, но я рассчитывал укрыться за спинами саваранов. Рывок, и я в двух шагах от первых демонов. Щит, удерживаемый магами, отражает пули, но без всякого сопротивления пропускает меня. Словно сквозь пленку мыльного пузыря пройти. Продолжая движение, прикрываюсь левой рукой, упрятанной в пластины брони, и сбиваю с ног среднего из тройки. Он падает, а я бегу дальше. Клинки оставшихся двух демонов полосуют мою спину. Раны глубокие, но я не обращаю на них внимания. Получится реализовать свой план — зарастут. Не выйдет — уже не важно будет. Мой расчет срабатывает. Понимая, куда я несусь, штурмовики замедляются, намереваясь догнать меня и не пустить к стрелкам. Но я уже среди них. Получаю в упор стрелу в грудь — обычную, без усиления крио или пирокинезом. Слабенький псионический щит выдерживает, а я без затей бью правой, из запястья которой растет полутораметровая костяная коса. Лезвие перечеркивает лучника от плеча до бедра — в удар я вложил всю силу и инерцию броска. Не глядя жив он или нет, пролетаю мимо. Получаю в плечо брошенный вторым стрелком диск, и левая повисает на лоскутах кожи и мышц. Но это уже неважно. Два Псиона прямо передо мной. Их нечеловеческие морды не выражают никаких эмоций, но я чувствую запах их страха. Они не ждали того, что кто-то сможет так быстро взрезать защитный порядок, и добраться до них. Я врезаюсь в них, даже не пытаясь нанести урона. Сбить с ног, заставить прекратить свое колдовство, и дать возможность мотострелкам реализовать свое подавляющее огневое превосходство. У меня получает, но только с одним. Да и то он всаживает мне в упор здоровенную сосульку прямо в живот. Так мы с ним и падаем на землю. Только я не прижимаю его, а наоборот, поворачиваюсь на спину, выставляя мага, как щит. В который сразу же влетает струя остро пахнущей кислоты — второй Псион постарался. Все. Инициативу я реализовал. Выложился весь без остатка. Теперь дело за ребятами, надеюсь, они не оплошают. Лежу на спине, укрытый вопящим от боли демоном, терплю удары его когтистых лап, разрывающих кожу, и жду, когда военные откроют огонь из всех орудий. И одновременно с этим замечаю, как из ямы вылезает восьмой саваран. Он отличается от Солдатов и Ведьм, как ротвейлер от пуделя. Массивная туша ящера, одна только голова с половину моего тела, мощные конечности. Больше всего он похож на динозавра, какого-нибудь тираннозавра, только в отличие от этого доисторического зверя, передвигается не на двух, а на шести конечностях. Которые довольно затруднительно обозначить руками или ногами. Сделать я ничего не успеваю — на демонов обрушивается свинцовый град. Мотострелки лупят из всего, чего только можно. В трескотню ручного оружия органично вплетается солидные ударные партии крупнокалиберных автоматических пушек. Разрывы гранат, свист осколков, рев демонов — какофония такая, что я даже перестаю слышать, как орет прикрывающий меня Псион. На землю падает отстреленная рука. Темно-коричневая, в красноту кожа, тугие волокна мышечной массы, раздробленная прямым попаданием чего-то очень мощного кость. Она еще дергается, а ее владелец уже падает рядом. Головы и верхней части тела у него попросту нет. Но я узнаю второго стрелка, того, который швырялся дисками. Упал демон удачно — для меня. Мне осталось только подцепить его тело и забросить сверху на Псиона. Тяжелый, но зато и укрытие получилось понадежнее. С учетом, какой ад сейчас твориться над моей головой, это будет получше подвижности. Краем глаза вижу, что Зверь — это он, третья ступень нижнего уровня, равная мне, как Воителю — поджимает лапы и прыгает. Всю его траекторию отследить не могу, мешают трупы саваранов, но точно знаю, что летит он к военным. И точно. Через пару секунд темп стрельбы будто бы захлебывается, а сквозь оружейный грохот доносятся вопли убиваемых людей. Значит пора вставать. Сбрасываю с себя тела мертвых, залитых золотой кровью, демонов. За миг оглядываю поле боя — нет, побоища. Мотострелковый полк, окруживший зону прокола, устроил тут настоящий ад. Который ни один из саваранов первой волны не пережил. Их разорванные в клочья тела лежат метрах в десяти от линии военных — не добежали. Но теперь стрелять бойцы практически не могут. Многотонная туша ящера мечется среди людей, боевой техники, не давая им и шанса на сопротивления. Пасть, усеянная рядами зубов мелькает с удивительной быстротой, перекусывая то одно тело, то другое. Конечности, заканчивающиеся сабельной длинны когтями, с одинаковой легкостью вспарывают плоть и броню. На моих глазах, монстр подпрыгнул, пропустив под собой дымный след реактивной струи ракеты, и обрушился на танк. Меньше чем за секунду бешено замелькавшие лапы твари отодрали башню от корпуса, а сам его вывернув, словно он был сделан из фольги, а не из очень прочного металла. О том, что случилось с экипажем я предпочел не думать — страшная смерть. «И как такого убивать?» — мелькает мысль. Ящер вдвое больше меня. Раны, которые он получает от огнестрела, для него не страшнее комариных укусов, он даже уворачивается не всегда. Несмотря на размеры, очень быстр и подвижен. Шесть лап позволяют ему мгновенно менять направление, каким-то образом даже игнорируя инерцию. Но! У него есть только физика и регенерация. Никаких псионических способность у ветки анималистов нет. Они жертвуют ею в пользу живучести и телесной крепости. У меня таковые имеются, однако в боях до этого я никогда на них ставку не делал. Максимум, использовал как защиту. Однако, теперь придется. Лезть к такому в ближний бой чревато. Он же меня даже в боевой форме порвет, как Тузик грелку! — Ра-а-а-а! — ору я, привлекая внимание Зверя. Мой рев с легкостью перекрывает вопли умирающих людей, и ящер чуть поворачивает голову, одним глазом рассматривая нового врага. В его взгляде читается разум, и это очень хреново. Я бы предпочел, чтобы тварь охватило что-то вроде боевого безумия. И он бы, забыв о людях, бросился на более достойного противника. У тому же — восхождение никто не отменял! Я для него сейчас должен выглядеть, как пакетик с двадцатипроцентной сметаной. То есть эссенцией, которая позволит ему подняться еще на одну ступень, ну или хотя бы приблизиться к ней. «Сколько нужно в Баронах?» — вспоминаются слова Окелло. Черт, надеюсь негр пережил эту мясорубку. Но Зверь показывает себя умным и расчетливым противником. Вместо того, чтобы броситься на меня, он отворачивается, и продолжает геноцидить личный состав мотострелковой части и приданных ему сил. Понимает, скотина, что так, он лишает других возможности сконцентрировать на нем огонь. Прыжок — и ящер уже в другом месте. «Шилка» со стоном металла становится железной лепешкой. Ее стволы разлетаются в стороны, убивая и калеча людей. — Не смей меня игнорировать, урод! — ору я. И посылаю в сторону противника волну чистой энергии. Я никогда раньше такого не делал. Не использовал телекинез, как атакующий аспект. Но здесь и сейчас на каком-то глубинном уровне понимаю, как и что нужно сделать, чтобы волна воздуха уплотнилась, стала прочнее стали, острее дамасского клинка, и устремилась к саварану. К счастью, между мной и монстром уже не осталось живых людей. Поэтому воздушное лезвие без труда пролетело два десятка метров, и врезалось в Зверя. Его непробиваемая для пуль шкура лопнула, обнажая темно-красное мясо, а из разрубленных сосудов сразу же потоком хлынула золотая кровь. Одна из задних лап подломилась, и от неожиданности чудовище присело на задницу. Резко обернулось ко мне, теперь уже прожигая двумя глазами, и злобно заревело. — А ты что думал! — ревом ответил ему я. — Один тут такой красивый? Иди сюда, сука! Короткий миг наших переглядок один из экипажей танков использовал на сто двадцать процентов. Видя, что чудовище замерло, раздумывая, что делать дальше — продолжать тактику кровавого смерча или заняться более опасным противником? — наводчик боевой машины повернул ствол в сторону Зверя, и выстрелил. Всего этого я, понятное дело не знал. Услышал лишь выстрел, а потом увидел, как в боку саварана появилась здоровенная дыра. От силы удара монстр повалился на землю, но тут же вскочил. Двумя прыжками подскочил ко все еще открытому порталу, и сиганул в него. После чего, буквально через три секунды, свечение здоровенного золотого зеркала погасло и прокол в другой мир исчез. Все еще не веря, что бойня закончилась, я напряженно огляделся по сторонам. Не может быть, чтобы твари так легко отступили! Они принесли в жертву Пять Солдатов, две Ведьмы, и чуть было не потеряли Зверя! И сдаться после этого? Ни за что! Скорее всего, сейчас откроется новый прокол, и оттуда посыпятся очередные Гончие, прикрывая выходящих Баронов. Но время шло, а новые врагов не появлялось. Солдаты так же как и я были на стороже, однако ни через пять, ни через десять минут нападения не произошло. Только тогда я позволил себе выдохнуть, и сосредоточить внимание на чем-то другом. Первое, что бросилось в глаза — потери. Они были ужасны. Полк не был уничтожен, но три БМП, два танка и «Шилка» превратились в груду искореженного металла. Десятки людей, точнее их части, валялись по пропитанной кровью земле, словно тряпичные куклы. И все это натворил лишь один Зверь. Один — ведь Солдаты так и не добежали до людей. А могли. Если бы я не рванул им на встречу, не сбил их атакующий импульс, и не устроил кучу-малу на выходе, бой бы закончился по-другому. Скорее всего, сейчас бы савараны бродили меж растерзанных тел, добивая раненых. А кто-то, возможно, впитывал бы мою эссенцию. Точно! Тут же ее столько разлито, а я стою столбом! Ну-ка, ну-ка? С очередной эволюцией у меня открылись возможности чувствовать ее и собирать не только из крови, но из воздуха. Оказалось, тело уже сделало все самостоятельно. До чего смогло дотянуться — впитало и пустило на развитие. Я ощутил, что даже рассеянной или пролитой в виде крови эссенции, поглотил не меньше, чем взял бы с двух убитых на поединке Баронов. Остальное распалось или растворилось. Военные, пока я занимался изучением этого вопроса, а так же восстановлением пострадавшего тела, принялись наводить порядок. Группы солдат рассыпались по полю боя, ища тех, кто пережил столкновение с демонами, а тяжелая техника стала оттаскивать поврежденную в сторону. В воздухе висели вертолеты, готовые открыть огонь по любому врагу, откуда бы он не появился. А вскоре на горизонте показался и Окелло. Зря я переживал за комитетчика — живой и здоровый, только безупречный черный костюм весь в грязи и дырах. Но лучше ткань, чем мясо, да? — Василий. — произнес я, когда он остановился метрах в трех от меня. — Виктор. — отозвался тот. — Что это, по-твоему, было? Выглядел он подавленно. Огромные жертвы, режим секретности спущен в унитаз, а ведь впереди еще разборки с начальством. Которое потребует ответов, а у комитетчика их нет. У меня, впрочем, тоже. Нет, я мог предположить, что савараны, заметив, что их стали часто по одному выдергивать в другой мир, решили немного форсировать ситуацию, и воспользоваться приглашением. Только на один билет явилась целая делегация, и на этом наше гостеприимство сбойнуло. Мог бы, если бы не понимание одного факта. Савараны одиночки. Убивающие друг друга, чтобы стать сильнее. Для них собрать такой вот отряд невозможно — так мне кажется. А еще и действовать вместе, как отряд… Или все-таки возможно? И индивидуалисты они далеко не всегда? — Без понятия. — честно ответил я. — Но знаешь… Назови это предчувствием, но мне кажется, такое нас еще ждет не один раз. Глава 11 Разбор полетов устроили тут же, только не в части, а в поселке. Местное население оттуда эвакуировали еще в то время, когда над разрушенным ангаром висело золотое зеркало прокола. Устроились в здешнем доме культуры, в актовом зале. Как раз и сверхи из резерва ККС до нас добрались. Так что заседали всемером: я, Окелла, Винер, Зима, Шторм, Интернационал и впервые мною увиденный Пикинер. Тот самый Петр Кудрявцев, который по случаю творящегося бедлама покинул Кубу, где торчал последние несколько месяцев. Пикинер оказался стариком. Первый из увиденный мною сверхов выглядел на шестьдесят с хвостиком. Худой, жилистый, крепкий, но седой, как лунь. Редкие волосенки на голове были тонкими и невесомыми, как шапка у одуванчика, а седая борода лопатой делала его похожим на какого-то старообрядца или даже монаха из скита. Последнее, кстати, оказалось правдой. Петр Адрианович получил сыворотку одним из первых русских, почти сразу же после Великой Отечественной. Вот только к этому моменту ему исполнилось почти семьдесят лет. Стать сверхом ему предложил лично Сталин. Одновременно в качестве награды за заслуги и в качестве эксперимента — как подействует сыворотка на такого пожилого человека. Чуда не произошло, Кудрявцев не превратился в высокого голубоглазого блондина, однако стареть перестал. Человек он был, во многом, легендарным. Встретил войну в Белоруссии, где действительно жил при мужском монастыре, но не монахом, а трудником. Когда пришел немец, ушел в леса и собрал вокруг себя людей. И все четыре года возглавлял один из крупнейший партизанских отрядов. Природный ум, умение работать с людьми, а так же знание местности, позволило ему очень эффективно действовать в тылу у противника. Способность он получил довольно интересную — мог ненадолго превращать свою кожу в прочную, непроницаемую даже для пистолетной пули, броню. А еще выращивать поверх нее шипы, которые, к тому же, отстреливались, и били не слабее арбалетного болта. Но Пикинером его прозвали не за это, а за татуировку на плече — пиковый туз, пробитый стрелой. Оказывается, до того, как уйти в монастырь, Петр Адрианович был известным шулером. А еще он был известен тем, что отказался проходить пробуждение. Случилось это после того, как ему стало известно, что основным компонентом сыворотки является кровь демонов. Нужно ли говорить про реакцию старика, с его-то религиозностью?