– Вы знаете, кто такой дядя Си-Со? Она пару раз моргает. – Боже, что-то знакомое. Вроде Селли – то есть ты – что-то говорила про дядю Си-Со. – Я не помню. – Да, я думаю, что говорила, а Эсси сказала, чтобы ты помолчала. – Значит, он мог быть ее другим мужчиной? – Наверное. Внезапно мы чувствуем запах гари. Не знаю, как мы раньше не поняли, что что-то горит. Джули вскакивает с дивана, распахивает дверь, дым врывается в комнату, она выставляет меня из дома, сама идет разбираться с кремированными кексами, а я чувствую себя отвратительно. Глава 53 Я снова возвращаюсь в дом Нейта, и мы втроем сидим вокруг его большого кухонного стола. Нейт достал сырную тарелку, и я набрасываюсь на нее с аппетитом человека, который обычно ограничивает себя в еде. – Похоже, моя мама пыталась уйти от отца, – сообщаю я. Серена ест с опаской. Вежливо. Но она берет бри, что снова заставляет меня задуматься о ее беременности. Большинство женщин очень внимательно относится к таким вещам. – Подождите. А что, если это как-то связано с ящуром? – высказывает предположение она. – Я думаю, что разгадку нужно искать в игре. Я перевожу взгляд с Серены на Нейта и обратно. – Что ты имеешь в виду? – Я думаю над этим, – отвечает Серена. – Просто минутку не обращай на меня внимания. Она отводит взгляд в сторону и медленно жует. Мне приходит в голову, что у Серены поразительный мозг. Я снова поворачиваюсь к Нейту. – Джозеф когда-нибудь называл моего отца тираном? Говорил, что мама хочет от него уйти? Нейт хмурится. – Я думаю, что ты неправильно понимаешь ситуацию. Мы мало разговаривали, бóльшую часть времени мы или дурака валяли, или придумывали компьютерные игры. – Но ты же должен был что-то знать про его жизнь и отношения в его семье? – Да, я думаю, что он беспокоился из-за вашей матери. И вашего отца он не любил. – Мой отец мог быть агрессивным и жестоким? Именно поэтому Джозеф его не любил? – Не знаю, – качает головой Нейт. Серена разворачивается к нам и шлепает рукой по столу. – Овечья равнина, – объявляет она. Нейт кивает, но, похоже, не понимает, к чему она клонит. – И что? – В игре есть женщина, любящая овец. Женщина с черной собакой. Это, вероятно, твоя мать. Теперь я вспомнила, как она тихо говорит что-то типа: «Я не могу оставить овец. Только не с ним». – И какое это имеет значение? – спрашиваю я, медленно соображая. – Это одна из причин, почему люди не уходят от абьюзеров. Они не хотят оставлять с ними животных. Ты можешь забрать с собой детей, но отару овец ты же с собой не заберешь? – Мой отец был абьюзером, мама хотела уйти, но не уходила, потому что боялась за овец? Боялась, что он с ними что-то сотворит? Серена пожимает плечами. – А что, если Джозеф заразил овец для того, чтобы его мать могла спокойно уйти от отца? – Вау! Ты так считаешь? – уточняю я. – Это нельзя исключать, – кивает Нейт. – И именно в такие моменты женщин убивают, – продолжает Серена. – Когда они уже готовы сбежать. – Это смешно в чертовски несмешном смысле, но когда я росла в доме брата отца и его жены, я только и слышала, как мой отец обожал мою мать, – говорю я. – Но Джули сказала, что мой дядя Грегори знал о склонности моего отца к насилию, но ничего не сделал, чтобы помочь моей маме или защитить нас с Бенджи. Звонит мой телефон. Это перезванивает моя бабушка Нора. Я хватаю трубку. Связь плохая, я едва ее слышу. – Да, она обожала Стивена. Стивен. Могла ли маленькая девочка воспринять слова «дядя Стивен» как «дядя Си-Со»? Я могла так услышать? Или мама специально так говорила, чтобы это закрепилось у меня в памяти, поскольку так звучало более невинно, чем имя другого мужчины, в особенности раз мой отец был ревнив. – Зачем тебе о нем знать? – спрашивает Нора. – Это очень давняя история. – Я просто пыталась тут кое с чем разобраться, – отвечаю я. – Ну, она очень сильно любила Стивена. Они познакомились совсем юными, но идеально подходили друг другу. Я помню, что Эсси любила заниматься керамикой и сделала для него красивую птичку, которую покрыла голубой и желтой глазурью. Так красиво! Стивену она очень понравилась. А потом случилась какая-то глупая ссора, и Эсси с ним порвала. Я думаю, что она стала встречаться с Эндрю только потому, что ужасно расстраивалась из-за Стивена, а потом она забеременела. – Из-за чего произошла размолвка? – О боже, я не помню. Думаю, что она была как-то связана с другой девочкой или, может, мальчиком. Обычно так бывает. – Что случилось со Стивеном? – Прости, но я понятия не имею. Я помню, где он жил, когда они были подростками, но это было сорок лет назад. – Может, его родители все еще живут там, – я высказываю предположение. – Можешь попробовать туда съездить. Дейл-Энд, дом тридцать три. Я столько всего помню из тех времен. Его мать звали Милли. Если будешь с ней разговаривать, передай от меня привет. – Моя мать могла поддерживать связь со Стивеном? Могло такое быть? – Могло. Не исключено, что таким образом ей и удавалось выдерживать жизнь с твоим отцом все эти годы. Я отключаю связь и поворачиваюсь к Нейту и Серене. – У меня есть адрес. Можно попытаться найти мать первого парня моей мамы. Я знаю, что шансов мало, но… Серена встает. – Меня тошнит. Простите. Почему эволюция так напортачила с беременностью? Она выбегает из кухни. Я смотрю на Нейта. – Она тебе сказала про беременность? Он кивает. – Только я не уверен насчет ее отношения к этому. Возвращается Серена. – Простите, – извиняется она. – Мне нужно домой. Чувствую себя не очень. – Я могу тебя отвезти, – предлагаю я. – Тебе нужно к врачу? – Нет, нет, нет. Пожалуйста, не суетись, со мной все в порядке. Машину вести могу.