Мгновения тишины – и оглушительные аплодисменты. И тут меня, что называется, приложило волной светлой энергии, идущей от собравшихся. Я даже рукой схватился за стул, на котором сидел, чтобы меня буквально не снесло. Первое ошеломление прошло, и стало легко-легко. Казалось, что я могу взлететь. Я просто купался в потоках этой лучистой энергии, пронизывающей каждую клеточку тела, напитывая и очищая их от всего тёмного и наносного. Хорошо, что моё замешательство длилось какие-то мгновения, и этого никто не заметил. Тут я заметил среди публики только что пришедшего молодого мужчину в кителе и в фуражке с кокардой гражданского воздушного флота. – Товарищи, следующую песню я хочу посвятить присутствующему здесь представителю нашего славного воздушного флота. В далёкий край товарищ улетает, Родные ветры вслед за ним летят. Любимый город в синей дымке тает: Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд. Пройдёт товарищ все фронты и войны, Не зная сна, не зная тишины. Любимый город может спать спокойно, И видеть сны, и зеленеть среди весны. Когда ж домой товарищ мой вернётся, За ним родные ветры прилетят. Любимый город другу улыбнётся: Знакомый дом, зелёный сад, весёлый взгляд. И вновь аплодисменты. Авиатор, смутившись, с лёгким поклоном, козырнул. Девушка-культмассовик смотрела на меня с обожанием, что не прошло незаметно для Насти и Ольги. И если первая лишь ехидненько улыбнулась на это, то во взгляде второй появились нотки ревности. – А теперь, товарищи, сменим инструмент. – Я накинул на плечи ремни аккордеона. – Так как мы с вами едем в этом прекрасном поезде, то и песни должны быть, что называется, дорожными. Следующая называется «От Волги до Енисея». Мы с вами, правда, едем немного в другую сторону, но представьте, что мы доехали до Ленинграда и решили вернуться обратно во Владивосток. Среди присутствующих раздался смех и чей-то выкрик: – С такими концертами – с удовольствием!!! На это я изобразил лёгкий поклон и заиграл песню группы «Любэ». От Волги до Енисея леса, косогоры да степи. Рассея, моя ты Рассея от Волги и до Енисея. Е-я, е-я, Рассея, е-я. По дороге ночной гармонь заливается, Девки ходят гурьбой, милым улыбаются. Ночь такая замечательная рядом с тобой, Песня русская, мечтательная льется рекой. От Волги до Енисея ногами не счесть километры. Рассея, моя Рассея от Волги и до Енисе-е-е-я. От Волги до Енисея ногами не счесть километры. Рассея, моя Рассея от Волги и до Енисе-е-е-я. Е-я, Рассея, е-я… Если честно, то было сомнение, как воспримут слово «Рассея», но ничего, приняли просто замечательно. – Ну а теперь, товарищи, пара песен под гитару. – Я снял с плеч аккордеон и взял в руки гитару, пробежал пальцами по струнам. Хороший инструмент, звучный. – Следующая песня называется «Берёзы». О том, что когда-то в будущем ее будет (или уже не будет?) исполнять группа «Любэ», я, разумеется, умолчал. Отчего так в России берёзы шумят, Отчего белоствольные всё понимают, У дорог, прислонившись, по ветру стоят И листву так печально кидают. Я пойду по дороге, простору я рад. Может, это лишь все, что я в жизни узнаю, Отчего так печальные листья летят, Под рубахою душу лаская. А на сердце опять горячо-горячо, И опять, и опять без ответа, А листочек с берёзки упал на плечо, Он, как я, оторвался от веток… Пока пел, смотрел на реакцию публики. На лицах собравшихся играли лёгкие улыбки с грустинкой. Значит, песня понравилась. – Ну, и сразу ещё одна. Я решил исполнить «Вальс-бостон» Розенбаума. На ковре из желтых листьев в платьице простом Из подаренного ветром крепдешина Танцевала в подворотне осень вальс-бостон, Отлетал теплый день, и хрипло пел саксофон. И со всей округи люди приходили к нам, И со всех окрестных крыш слетались птицы,