В этот полуденный час улица, на которой размещались спальные покои, была крайне оживленной. У входных дверей сновали торговцы и посыльные. Повсюду слышались звуки флейт, лютен и барабанов — это куртизанки разучивали мелодии и песни. Ма Жун остановился у двери с табличкой «Второй разряд, № 4». Отворившей дверь угрюмой старухе он объяснил, что ему нужно повидать куртизанку Серебряную Фею по официальному делу. Старуха молча провела их в небольшую гостиную и отправилась за девушкой. Серебряная Фея приветствовала их низким поклоном. Она благоразумно делала вид, что не замечает подмигиваний, которые ей делал Ма Жун из-за спины Ди. Судья подал старухе знак, чтобы та оставила их, и любезно обратился к девушке: — Мне говорили, что ты была ученицей Королевы цветов. Наверное, она обучала тебя пению и танцам? Девушка кивнула, и тогда судья продолжал: — Следовательно, ты должна была хорошо знать ее? — Разумеется, господин! Мы с ней виделись почти ежедневно. — В таком случае помоги мне объяснить одно загадочное обстоятельство. Насколько я понимаю, она рассчитывала, что мой коллега судья До выкупит ее, и поэтому была крайне разочарована, когда поняла, что заблуждалась. Она сразу же начала искать другого клиента. Но означало ли это, что ей было так необходимо найти кого-нибудь, кто согласился бы ее выкупить и взять себе в жены? — Ей действительно этого очень хотелось, господин. Она часто говорила мне и другим девушкам, что после избрания Королевой цветов получила великолепную возможность обрести богатого покровителя и таким образом обеспечить себе прочное будущее. — Согласен. Но в таком случае почему же она отвергла предложение знатного и богатого человека, каковым был академик Ли Лянь? — Мне тоже это удивительно, господин! Я говорила об этом с другими девушками, и все мы согласны, что это должно объясняться какой-то особой причиной, но точно никто ничего не знает. В их отношениях была какая-то тайна, нам не было известно, где они… э-э… развлекались вдвоем. Она присутствовала на всех его вечеринках, но после ужина они никогда не пользовались комнатами при ресторанах. И при этом она никогда не бывала у него в гостинице. Когда я узнала, что академик из-за нее покончил с собой, то… Она смущенно зарделась и искоса взглянула на судью. — Мне было любопытно, что же происходило между ними, и я расспросила об этом старую служанку Королевы цветов. По ее словам, академик только однажды навещал Осеннюю Луну в ее павильоне, в ту самую ночь, когда покончил с собой. Но и в этом случае все ограничилось лишь короткой беседой. Разумеется, Королева цветов пользовалась на острове полной свободой: существовало немало иных мест, где она могла принимать своих любовников. Вчера днем я решилась спросить ее об этом, но она грубо посоветовала мне не совать нос в чужие дела. Такая реакция показалась мне довольно странной, поскольку обычно она во всех подробностях посвящала нас в свои интимные дела. Помню, как она рассмешила нас всех своим рассказом о том, как этот толстый судья Ло… — Достаточно! — поспешил оборвать ее судья Ди. — Я слышал, что ты хорошо поешь. По словам моего помощника, ты берешь уроки музыки у некой госпожи Лин, бывшей куртизанки. — Не думала, что ваш помощник настолько болтлив! — сказала девушка, бросив в сторону Ма Жуна неодобрительный взгляд. — Если об этом узнают другие девушки, то они тоже поступят в ученицы к госпоже Лин и тогда начнут исполнять те же песни, что и я. — Мы не раскроем твоего секрета, — с улыбкой успокоил ее судья. — Просто мне нужно побеседовать с госпожой Лин о былых временах. Но мне не хотелось бы, чтобы о нашей беседе стало известно, поэтому я не могу пригласить ее к себе официально. Я попросил бы тебя устроить нам встречу в каком-нибудь подходящем месте. — Это будет непросто, господин, — сказала девушка, нахмурив брови. — Дело в том, что я только что от нее вернулась. Она даже не впустила меня внутрь, сказав через запертую дверь, что у нее снова начался сильный кашель и в ближайшую неделю она не сможет со мной заниматься. — Но не настолько же она больна, чтобы не ответить на несколько простых вопросов? — с неудовольствием возразил судья Ди. — Можно поговорить и у нее. Пойди и предупреди ее, что примерно через час ты снова вернешься к ней вместе со мной. Он поднялся и добавил: — Через некоторое время я снова зайду сюда за тобой. Серебряная Фея проводила их до дверей. На улице судья сказал Ма Жуну: — Я хочу, чтобы Дао Баньдэ присутствовал при моей беседе с госпожой Лин. Он сможет оказаться полезным. Давай поинтересуемся в этой большой винной лавке, где его можно найти. Им повезло. Хозяин сказал, что в данный момент Дао Баньдэ находится именно здесь: на складе позади лавки он занимается проверкой только что поступившей партии кувшинов с вином. Они застали Дао склонившимся над большим глиняным кувшином. Он долго извинялся, что вынужден принимать их на складе, и собирался пригласить их наверх отведать нового вина. Но судья Ди отказался. — Господин Дао, сейчас я очень тороплюсь. Я только хотел вас предупредить, что несколько позже намереваюсь побеседовать с одной старухой, которая тридцать лет назад была здесь знаменитой куртизанкой. Я подумал, что вам было бы любопытно при этом присутствовать. — Разумеется! — воскликнул Дао. — Как вам удалось ее отыскать, господин? Я уже много лет безуспешно пытаюсь найти такого человека. — Кажется, о ее существовании известно немногим. Но прежде мне нужно зайти еще в одно место, господин Дао. На обратном пути я захвачу вас с собой. Дао Баньдэ горячо поблагодарил судью. Когда они с Ма Жуном снова оказались на улице, судья Ди заметил: — Мне сдается, что господин Дао относится к своим торговым делам с большим вниманием, чем он пытался меня заверить сегодня утром. — Мало кто откажет себе в удовольствии попробовать новый сорт вина! — с усмешкой заметил Ма Жун. Антикварная лавка Вэнь Юаня находилась в бойком месте. Внутри было полно больших и маленьких столов, на которых громоздились всевозможные вазы, статуэтки, лакированные шкатулки и прочие старинные вещи. Когда приказчик отправился с большой красной визитной карточкой судьи Ди на второй этаж, судья прошептал Ма Жуну: — Ты пойдешь со мной. Я представлю тебя как собирателя фарфора. Ма Жун попытался что-то возразить, но судья не стал его слушать. — Ты мне нужен в качестве свидетеля. Вэнь Юань торопливо спустился по лестнице и отвесил судье низкий поклон. Он начал с обычных вежливых банальностей, но его тонкие губы так дрожали от волнения, что он едва мог говорить. Судья Ди учтиво произнес: — Я столько слышал о вашей прекрасной коллекции, господин Вэнь, что не мог устоять перед искушением лично на нее взглянуть. Вэнь еще раз почтительно поклонился. Когда он выпрямился, стало ясно, что, узнав о невинной цели прихода судьи Ди, он поборол свой страх. С вымученной улыбкой он сказал: — Здесь внизу — ничего стоящего, ваша честь. Эти пустяки предназначаются только для несведущих визитеров из глубинки. Позвольте проводить вас наверх. Комната на втором этаже была со вкусом обставлена добротной старинной мебелью, а на полках вдоль стен были выставлены великолепные фарфоровые изделия. Антиквар провел судью Ди и Ма Жуна в маленький кабинет и пригласил судью присесть к чайному столику. Ма Жун остался стоять за спиной судьи. Свет, проникавший сквозь бумагу на окнах, падал на картины, которыми были увешаны стены, и еще больше подчеркивал изысканность красок, с годами приобретших мягкость. В комнате было достаточно прохладно, но Вэнь все же навязал судье красивый шелковый веер. Когда антиквар наполнил чашку судьи ароматным жасминовым чаем, тот сказал: — Лично меня интересуют старинные картины и рукописи. Но я захватил с собой своего помощника, который хорошо разбирается в фарфоре. — Какое везение! — восторженно воскликнул Вэнь. Он схватил квадратную лакированную шкатулку с мягкой обивкой внутри и вынул из нее фарфоровую белую вазу для цветов. — Эту вазу мне принесли сегодня утром, но она вызывает у меня некоторые сомнения. Не мог бы этот господин высказать о ней свое суждение? Озадаченный верзила уставился на вазу со столь мрачным видом, что Вэнь поторопился убрать ее в шкатулку и сокрушенно произнес: — Я тоже предполагал, что это подделка, но не подозревал, что настолько плохая. Да, этот господин — настоящий знаток фарфора! Когда со вздохом облегчения Ма Жун снова занял место за спиной судьи Ди, тот любезно обратился к антиквару: — Присаживайтесь, господин Вэнь! Давайте немного поболтаем. Когда Вэнь занял место напротив него, судья небрежно добавил: — Но не об антикварных вещах, а о ваших лживых показаниях сегодня утром в суде. Худощавое лицо Вэня покрылось мертвенной белизной. Он промямлил: — Мне не совсем понятно, что ваша честь… — Вы заявили, — холодно прервал его судья Ди, — что прошлой ночью из «Журавлиного домика» направились прямо домой. Вы думали, что ваши издевательства над беззащитной девушкой в зале для музыкальных занятий останутся незамеченными. Но служанка вас там видела. По лицу Вэня пошли красные пятна. Он облизал тонкие губы. — Я не считал, что это достойно упоминания, ваша честь! Этих капризных девушек время от времени приходится наказывать, и… — Наказаны будете вы! За неуважение к суду полагается пятьдесят ударов тяжелым хлыстом. И если даже, учитывая ваш почтенный возраст, уменьшить наказание на десять ударов, этого все равно хватит, чтобы вы остались калекой на всю жизнь. Вэнь вскочил со стула и рухнул перед судьей на колени. Касаясь пола лбом, он молил о пощаде. — Встань! — рявкнул судья. — Ты избежишь наказания хлыстом, потому что твоя голова должна покатиться с плахи. Ты замешан в убийстве! — В убийстве? — возопил Вэнь. — Никогда, ваша честь! Невозможно… В каком еще убийстве? — В убийстве академика Ли Ляня! Кое-кто слышал вашу беседу с ним десять дней назад, в то самое утро, когда он прибыл на остров. Вэнь уставился на судью широко раскрытыми глазами. — Возле пристани, под деревьями, ублюдок! — прорычал Ма Жун. — Там же никого не было, — возразил Вэнь, потом вовремя спохватился, — но это означает… — Он замолчал, отчаянно пытаясь взять себя в руки. — Перестань хитрить! — рявкнул судья Ди. — Но… но если нашу беседу подслушивали, — причитал Вэнь, — то вам должно быть известно, что я делал все возможное, призывая академика образумиться. Я убеждал его, что пытаться завладеть дочерью Фэна — это чистое безумие, что Фэн жестоко отомстит, что он…