— Ах ты ж, блин!.. — процедил Ярослав, глядя на сцену. На возвышении, со связанными руками, ногами и ртом, на стуле одиноко и беспомощно сидела Виолетта. [1] ВИЛАР — Всероссийский научно-исследовательский институт лекарственных и ароматических растений. Глава XVIII ЗЕМЛЯ В ИЛЛЮМИНАТОРЕ Чтобы покорить мир, нужно его сначала узнать. С. Лем, «Эдем». Песчаная буря гневно бесилась, гоняя перекати-поле по безжизненной пустыне. Всхолмленная равнина мертвецом взирала на иссохшую окружающую среду. В расщелинах такыров, похожих на потрескавшуюся кожу, скрывались от палящего солнца нечастые насекомые. Мутные вихри, напоминающие призраков, время от времени возникали возле размягчённых солончаков. Они появлялись из ничего и, невнятно шипя, словно злобные джины, растворялись в пустом нигде. Островки бледно-розового тамариска чередовались слабо-зелёным жузгуном. Травяной покров полностью успел выгореть, и пренебрежительно-гордо возвышались над ним грубый биюргун и дерзкая полынь. Бытовой и промышленный мусор небрежно валялся в рваных промоинах. Бедную, убогую картину дополняли остовы советских аэромобилей и обломки космических аппаратов различного назначения. Там, где скупая природа смешивалась с техногенными продуктами человеческой деятельности, текла грязная умирающая река. Мелкая и неглубокая, она нечасто позволяла расти камышу по своим берегам. С известным представителем осоковых конкурировали плотные, но колючие заросли тугаев. Если у водоёма хватало духа как-нибудь выйти за пределы собственного русла, то тугаи непременно затапливались. В низких ивах и облепихах могли затаиться хищники, высматривающие свою добычу. Солнце жгло, несмотря на носящиеся потоки пыли, песка и мелкой земляной крошки. Создавалось странное ощущение: вроде не просачивалось пекло, но прохладнее от этого не становилось. На раскалённых шершавых булыжниках можно было смело жарить яичницу с беконом. Иосиф Бродский в своё время мудро успел отметить, что цивилизации перемещаются по меридианам, а кочевники — по широтам. На самом деле вечное движение полчищ диких и неразвитых племён понять можно не иррационально, а рационально. Здесь нет грандиозных памятников природы, плодородных почв, чистой питьевой воды, комфортного климата, ласковой погоды, естественных укрытий. Какое продвинутое общество ты сможешь построить в бескрайней пустыне? Будет ли твой народ созидательно смотреть в будущее, если каждый день проблематично найти освежающий глоток для пересохшего горла? Остепенишься ли ты на этих скудных на всё пустошах или пойдёшь покорять более удачливых соседей, в силу особенностей исторического развития растя не интенсивно, то есть качественно, а экстенсивно, то есть количественно? Гунны, авары, хазары, печенеги, половцы, татаро-монголы, арабы, сельджуки — все они стремились провести экспансию в Европу, побыстрее сбежав из этой песчаной тюрьмы без стен и дверей. Но и Белый Континент ментально и морально мог бы превратиться в такую же пустыню, если на протяжении почти всей своей истории не вёл бы борьбу с кочевыми агрессорами. Прорываясь сквозь бурю и поднимая брызги, над рекой понёсся тёмно-зелёный ЛиАЗ-677Л с занавешенными окнами. Им управлял сосредоточенный мужчина в защитном шлеме, бронежилете и камуфляжной разгрузке. Машину по краям сопровождали «Волга», «Чайка», «шестёрка» и «буханка» Военной аэромобильной инспекции СССР, а также БТР-80Л. Все из водителей, кто имел возможность, включил на своём транспорте красно-синие мигалки. Преодолев отворённый КПП, вскоре колонна успешно добралась до пункта назначения, огромного военно-промышленного комплекса, разглядеть который во всей красе мешала разбушевавшаяся непогода. Перед остановившимся аэробусом выстроилось отделение военных. Бойцы укрывали головы от всепроникающего песка под капюшонами. На глазах у каждого висел защитный визор, нос и рот спасал респиратор с очистительными фильтрами. Вперёд вышел командир. — Равняйсь! — крикнул главный, стараясь не наглотаться песка. На нём респиратора по какой-то причине не оказалось. — Смир-рно! Отделение встречало необычный дуэт. Из ЛиАЗа вышло двое человек, полностью обмундированных в космические скафандры «Стриж-М». Лица их уже скрывали защитные стёкла шлемов. В руках оба держали чемоданы системы жизнеобеспечения. На правой груди у каждого электронно-красным сиял экранчик с постоянно обновляющимися показателями артериального давления, частоты сердечных сокращений, аритмии, кислородной сатурации крови и степени трезвости рассудка по Бехтереву. При желании астронавты могли просмотреть те же самые показатели на мини-ЭВМ, встроенной в левый рукав скафандра. На правом предплечье гордо вырисовывался флаг Советского Союза. Ни сотрудники ВАИ, ни бойцы отделения практически ничего не знали о прибывших исследователях космоса. Лишь по типу скафандров они косвенно могли догадаться, чем занимается дуэт за пределами Земли. Кроме того, сопровождавшие и встречавшие были только в курсе, как обращаться к этим людям: их приказывали называть полковник Ф. и майор Ш. Буквы «Ф» и «Ш» синим также вывели на предплечьях соответственно. Неизвестно, были ли то сокращения реальных фамилий или оперативных псевдонимов. — Товарищ полковник, товарищ майор! Здравия желаю! — командир отделения приветствовал старших по званию, взяв под козырёк. — Здравия желаю! Вольно, бойцы. — Полковник Ф. поднял руку, поприветствовав военных. Голос его оказался характерно приглушён скафандром и звучал, словно из-под противогаза. Майор Ш. взглянул наверх. На гигантском стартовом комплексе, сложной совокупности прочнейших металлических ферм, вертикально застыло одно из новейших чудес научно-технического прогресса. Детище лучших русских умов из ЦАГИ[1], НПО «Энергия» и НПО «Молния» — многоразовая транспортная космическая система, сокращённо — МТКС, готовилась к взлёту. Данная МТКС состояла из двух ключевых элементов: ракеты-носителя сверхтяжёлого класса «Энергия» и корабля-ракетоплана «Буран». Даже для людей, уже много лет работавших с этим монументальным изобретением, каждый раз захватывало дух при его виде, особенно вблизи или внутри. «Буран» при помощи «Энергии» рвался прочь из колыбели человечества, готовясь активно участвовать в освоении Вселенной. — Всё готово, товарищ полковник. Прошу. — Командир отделения и ещё двое военных сопроводили космонавтов к лифту. Ф. и Ш. зашли на стальную платформу, и сзади закрылись створчатые двери. Устройство поехало вверх, а бойцы внизу спешно двинулись в сторону приземистого бункера. «Внимание, внимание! Экипаж прибывает на космический аппарат. Повторяю: экипаж прибывает на космический аппарата. Всему персоналу приготовиться!» — через всего громкоговорители на космодроме прозвучал властный голос. — Мм, ну и буря! — пожаловался командиру Ш. Как космонавт и просто крайне ответственный человек, он беспокоился из-за плохой погоды. — Не волнуйся. Сейчас сто процентов разгонят! — подбодрил товарища Ф. Ф. и Ш. вышли из лифта, аккуратно прошлись по хлипкому мостику, соединяющему платформу с «Бураном» и беспокойно раскачивающемуся под полусотметровой пропастью, вошли в космолёт и удачно разместились в креслах экипажа. — «Земля», это Ф., позицию на «Севастополе» занял, — доложил штабу полковник. — «Земля», это Ш., позицию на «Севастополе» занял, — доложил майор. — «Севастополь», это «Земля». Слышим вас хорошо. Начинаем проверку всех систем, — предупредил властный голос, ранее звучавший в громкоговорителях. — Вас понял, — одновременно ответив, Ф. и Ш. стали включать различные кнопки и тумблеры. На проверку ушло два с половиной часа. Песчаную бурю разогнали при помощи специальной аппаратуры, и теперь Байконур вовсю освещало ярко-жёлтое солнце. Вдалеке летали военные вертолёты, видимо, патрулируя местность. Все системы оказались в порядке, за исключением одного компонента. Ф. и Ш. покрылись потом, долго сидя в одной позиции в не самом естественном для человека положении. Хотелось уже побыстрее начать. — «Севастополь», у нас какие-то мелкие неполадки с «Гелиосом». Надо проверить, — доложили из штаба. — «Земля», вы понимаете, я не могу выдвинуть «Гелиос», пока «Севастополь» прикреплён к «Тавриде». Смогу это сделать только в открытом космосе, — отозвался Ф. — «Севастополь», ну не откреплять же аппарат от «Тавриды» и прерывать миссию из-за незначительной ситуации… — посетовали в штабе. — Давайте-ка проверьте «Гелиос» удалённо, в экспресс- и продвинутом анализе. Особое внимание омикрон- и тау-режиму. — Есть проверить «Гелиос», экспресс-анализ, продвинутый анализ, — кивнул полковник Ф. и осуществил ряд манипуляций с приборами. Один из экранов на панели управления мигнул зелёным, появился сложный математический расчёт. «Буран» вздохнул чем-то внутри, словно живой организм. Ф. включил аналогичное изображение на экране Ш. и обратился к товарищу: — Это больше по твоей части, майор. Ш. глянул на расчёт, поразмыслил, ткнул толстым из-за перчатки скафандра пальцем по кнопке с изображением стрелочки, и на экране появились круговые и столбчатые диаграммы. Майор ознакомился с картинками, вжал стрелочку в панель управления ещё раз. На зелёной сетке в режиме онлайн без резких колебаний стал чертиться простой линейный график. — Линзы мы не могли так быстро сжечь… — Тихо пробубнил полковник, будто перед кем-то оправдываясь. Он время от времени с опаской поглядывал на самопроизводящийся график, боясь обнаружить на нём что-то нехорошее. — Тем более техники всё по пятьсот раз осматривают после приземления. Прошло ещё полминуты, как майор заговорил: — Никак нет, я никаких отклонений не наблюдаю. «Гелиос» готов к работе, и мы получим абсолютно все изображения, которые надо. — Ну что ж, «Севастополь», тогда готовьтесь к старту, — приказал молчавший, но внимательно слушавший до этого переговоры сослуживцев начальник. — Ваши цели определены, проверка всех систем завершена. — Есть приготовиться к старту, «Земля». — Полковник Ф. легонько ударил ладонью по большой жёлтой кнопке на боку приборной панели. Через несколько минут «Энергия» долгожданно заурчала, по «Бурану» прошла небольшая вибрация. Фермы отсоединились от МТКС и стали опускаться прочь от ракеты и космического корабля. Раскалённые пары ядовитого газа стали яро вырываться из сопл. Комплекс, было, покачнулся, но благополучно остался стоять на месте. Напряжение, пусть привычное и вполне рабочее, росло. — Внимание, пошёл обратный отчёт, — снова прозвучали громкоговорители на Байконуре. — Десять. Девять. Восемь. Семь… Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один… Старт! — «Севастополь», зафиксирован отрыв от поверхности, вы нормально взлетаете, — раздалось уже непосредственно в наушниках. — Удачи, товарищи! МТКС величественно оторвался от земли, и тяжёлая «Энергия» с задорным свистом и громоздким грохотом повела своего брата «Бурана» в бесконечные космические просторы. Пока ракетоплан не действовал, как самостоятельный игрок, а вёл себя, как не способный ни на что повлиять пассажир самолёта или ведомая рыба-прилипала. Внутри постоянно потряхивало. — Как на аэровелосипеде прокатиться? — пошутил Ф., обратившись к Ш. Майор пребывал в задумчивости и не ответил командиру. — «Севастополь», всё проходит просто прекрасно, — на другом конце вновь оживился штаб. — Скоро войдёте в стратосферу. Следующий сеанс связи после отсоединения «Тавриды» и выхода на орбиту, приём. — Вас понял, «Земля». Конец связи! — Полковник Ф., прижатый ремнями безопасности, откинулся в кресле. * * * Тёмная великая бескрайность раскинулась вокруг белоснежного «Бурана», который, словно крошечная пылинка на фоне бесконечного мироздания, будто очень медленно плыл сквозь безжизненный вакуум. На самом деле чудо русской научно-технической мысли двигалось очень быстро по человеческим, а не вселенским меркам и уже готовилось выскочить за пределы Казахстанской ССР, откуда начинало свой плановый, но не менее от этого грандиозный полёт. — И всё-таки хрупкий наш шарик, а, товарищ полковник? — Майор Ш., замечтавшись, никак не мог не полюбоваться на родную планету с огромной высоты. Сейчас Земля напоминала не диск и не шар, а гигантский океан, чей синий горизонт сменялся чёрным ночным небом. Огромные облачные скопления напоминали волны, а материки — рифы, и создавалось ощущение чего-то крошечного, уязвимого, но всё равно уютного. — Из космоса всё выглядит намного романтичнее, чем на земле, товарищ майор. На орбите кажется, что всё идеально, и нет никакого шума или суеты… Ни войн, ни цунами, ни землетрясений. — Ф. переключил пару стальных тумблеров. — Так, давай-ка свяжемся с «Землёй», что-то сами они не выходят на связь. После несколько попыток наладить контакт в наушниках прорезался голос главного. — «Севастопошшшшш»… Очень… Пшшшохая связь… Обш… Помехи… «Севастополь», мо… Жете вскрывать… Ерты… Пов… Жете… Конверты, — приказали в штабе. — Э-э, вас понял, «Земля», вскрываем конверты. Вас очень плохо слышно. Наладим сеанс связи попозже. «Севастополь» — отбой. — Полковник Ф. выключил микрофон на рациях. — Ну наконец-то! — Майор Ш. не мог дождаться процесса. — Может, нам и в Казахстане было приказано что-нибудь посмотреть, а мы его почти пролетели… — Вскрываем! — приказал Ф. Ф. и Ш., оставляя «Буран» на автопилоте, синхронно подвинулись к бардачкам в приборной панели, каждому со своей стороны, и открыли их, набрав коды на выпуклых квадратных кнопках. В руках космонавтов оказалось по светло-коричневому бумажному конверту, что надёжно запечатали задолго до полёта. «ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ НЕ ВСКРЫВАТЬ! — кроваво-красными толстыми буквами напечатали на данных оболочках. — ПРИ ПОВРЕЖДЕНИИ КОНВЕРТА/СОРВАННОМ КОРЕШКЕ/ИНЫХ СЛЕДАХ ВСКРЫТИЯ СОДЕРЖИМОЕ СЧИТАТЬ СКОМПРОМЕНТИРОВАННЫМ». Астронавты понятия не имели, что конкретно могло быть написано на бумагах внутри. Полковник и майор избавились от верхних корешков конвертов, аккуратно достали их содержимое и стали внимательно читать скрытые до этого бумаги формата А4. Текст их его являлся таким: Совершенно секретно. Снятие копий воспрещается. МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ СССР Членам лётного отряда 19–84 («Севастополь»): Тов. Ф. Тов. Ш. Цели съёмки: 1. Основная цель миссии — предполагаемая дислокация проекта «Рагнарёк», Исландия, близ ледника Хофсйёкудль, координаты 64.985361, −18.766970. 2. Обязательное уточнение расположения проекта в Гренландии по предполагаемым координатам 76.554067, −42.512545 (вне зависимости от выполнения или невыполнения ц. 1). 3. Поиск плавучей АЭС близ Принс-Оф-Уэльс-Айленд, Канада. Вероятно, координаты 72.959758, −102.203712 ЛИБО 73.183807, −97.468605 ЛИБО 71.546426, −97.831154. 4. Проект «Ореофан», ФРГ, Баден-Вюртемберг. Глубокое сканирование по координатам 47.811817, 7.740579. 5. Агент Бласкович (он же «Морда», он же «Сокол») удерживается неизвестными в здании по координатам 52.51339797398293, 13.481894521483836, Берлин, ГДР. Требуется глубокое сканирование данного дома для успешного освобождения агента. Физиологические характеристики, включая фото анфас, профиля и в полный рост, Бласковича прилагаются на листе № 2. 6. Уточнение данных разведок, действительно ли по координатам 56.37700224563567, 8.498172988724601 близ Хольстебро, Дания строится современный военно-логистический комплекс НАТО. 7. Авианосная группировка США в Северном море. Движется от Фарер к Ла-Маншу. Стандартный набор операций.