— Так, оставим этот чудесный разбор полётов на более подходящее время, — пригнувшись, Боров вместе с остальными членами отряда «Центр» засели за высоким бетонным блоком. Снова обратился к Ярославу: — Без «Зевса» и «Кошачьей лапы» не смей лезть на рожон, стереги наш тыл. Это тоже важно. — Слушаюсь. — Ярослав кивнул. Начал накрапывать мелкий холодный дождик, превращая немногочисленные земляные тропинки в грязевые ручейки. В стылом полумраке казалось, что стражи правопорядка находились где-то в дремучей подмосковной чаще, а не на юго-западной окраине столицы. Повисла тягучая, напряжённая тишина. Стараясь лишним образом не чавкать в образовавшейся жиже и вообще не шуметь, все три милицейских отряда заняли ранее обговорённые позиции. «Всем: повторно доложить о готовности!» — Боров нажал специальную кнопочку на своём командирском планшете. «Блок-пост-один готов!» — высветилось на экране. «Блок-пост-два готов!» «Север готов!» — ответил Пасечник. «Запад готов!» — написал Семирамид. «Дербент готов!» — кроме данного сигнала, снайпер подал световой знак с вышки сторожа. «Секунда готов!» — бесшумный БПЛА на миг моргнул красным и синим огоньками на вершине затянутого тучами небосвода. «„Тачанка“ готов!» — доложил командир первого бронеаэромобиля. «„Бронебой“ готов!» — отозвались из второй бронемашины. «„Пустельга“ следит за обстановкой!» «„Коробочка“ готов встретить уркоганов!» — отписался командир экипажа бронетранспортёра, стоявшего за рекой Битца. «Если что, прикрываем вас всех из „Утёса“, ребята!» — уверил расчёт крупнокалиберного пулемёта. — Всё, это чурбанам за Ярослава. Начали! Рено, сканер сердцебиения! — приказал Боров. — Опять Рено первый к чёрту в пекло. — Милиционер закатил глаза, но приказ беспрекословно исполнил, выхватив с пояса прибор, похожий на фотоаппарат. Поводил им по стене закрытого гаража, пока сослуживцы прикрывали его со всех возможных сторон. — Секунда, «Пустельга», избавьте нас от сюрпризов, — шипел в рацию Боров. — Ничего, «Центр», — разом ответили воздушные разведчики. Рено опасливо поводил сканером сердцебиения по железной двери бокса и осторожно потрусил обратно в укрытие. — Товарищ полковник, прибор ничего не показывает, кроме наших пульсов! — сказал милиционер. — А карта тепловых сигнатур та же, — заметил Секунда через БПЛА. — Ни сраного звука, — подозревая неладное, прищурился Пасечник. Боров потёр переносицу. — «Запад», запускайте внутрь «кузнечика», осмотримся… — поручил полковник. — Вас понял, — один из людей Семирамида запустил под щель двери быстрый, но бесшумный радиоуправляемый аппарат, размером и внешностью походивший на упомянутое выше насекомое. Минута прошла в гробовом молчании, пока человек Семирамида орудовал «кузнечиком» при помощи мини-экрана на своём рукаве. Вскоре милиционер приказал электромеханическому «насекомому» вернуться обратно. — Ситуация? — нетерпеливо вопросил Боров. — Код серый, товарищ полковник. Повторяю: код серый… — отозвался милиционер. — Штурм! — резко скомандовал полковник. Семирамид и Ростов словно с цепи сорвались и, держа в руках штурмовой таран, со всей дури долбанули им по ручке двери. Та с несчастным протяжным скрипом буквально отлетела внутрь освещённого гаража. Как только это произошло, пара товарищей спрятались за Архангелом, который заслонял себя и сослуживцев тяжёлым бронированным щитом с узкой щёлочкой для глаз. Прикрываемые вторым щитоносцем, в гаражный бокс первыми вошли члены отряда «Север». — Э-э, мы слишком перестраховались, Антон Владимирович. Можно было так не усердствовать. Идите сюда, — сказал Пасечник. — О Г-Господи!.. Не успел отряд «Центр», включая Боровикова и Коломина, подойти ко входу в гараж, как из него тут же словно ошпаренный вылетел Рено. Хотя милиционер являлся достаточно опытным и успел побывать во многих передрягах, его желудок не выдержал увиденного. Стража порядка изрядно вырвало у стен соседнего гаража. — Вот вам и причина «положительных тепловых сигнатур». — Семирамид, поморщившись, прикрыл рот и нос рукой. Собранное и разобранное оружие, полунакрытые брезентом разного рода металлические детали, инструменты, коробки, канистры с топливом, шкафы, импланты, связки купюр, фальшивые паспорта, запасные колёса-двигатели аэромобилей, жестяные и пластиковые ёмкости, промышленный пылесос, деревянные полки, неокрашенные стены, стремянка, лампочка освещения, стеллажи, несколько табуреток, свёрнутые ковры, старый системный блок с пузатым выпуклым монитором, прочие скарб и хлам, украденные бандитами у Ярослава «Зевс», АПС-М и «Кошачья лапа», сам припаркованный внутри УАЗ «буханка» — всё оказалось залито ещё горячей кровью, перемешанной с кусками мозгов и осколками костей. Преступники лежали в неряшливых позах со взорванными изнутри черепами — мощная сила проломила их головы точно по середине на стыке лобной и теменной костей. У многих, помимо мозгов, вылетели зубы, глаза и содержимое ушей с носоглоткой. Создавалось ощущение, будто они вместе попали головами под поезд или получили в самые важные части тела по пуле из крупнокалиберной винтовки. Выжил лишь один член банды — со стеклянными глазами, он забился в угол и, шизофренично кусая ногти, едва слышно истерично поскуливал. Стражи правопорядка спешно отобрали у него оружие и оперативно заковали в наручники, хотя преступник никакого сопротивления практически не оказывал, только побрыкивался время от времени. — Этот, похоже, отправится не в тюрьму, а на Канатчикову дачу, — прокомментировал Пасечник, когда двое его других сослуживцев уводили уцелевшего бандита в машину. — А вот до этого момента я ещё не успел проанализировать, — нарушил неловкое молчание Ярослав. Несильный дождик равнодушно продолжал идти снаружи. — Вот, товарищи милиционеры, последствия применения «Зевса» неносителями на живых примерах. — Боров в полном самообладании постучал толстыми пальцами по железной двери гаража. — Ну точнее, уже не совсем живых. — Вот почему операторы с воздуха наблюдали положительные тепловые сигнатуры. Кровь просто ещё не успела остыть, а перед этим нагрелась до состояния кипения… — высказался Семирамид. Слегка поддерживаемый сослуживцами, ко входу в бокс вновь подошёл Рено, который успел немного прийти в себя. — Но почему башка взорвалась у каждого, а не только у одного? Разве аннигиляция не происходит сразу? — недоумевал милиционер. — Нет, не всегда. Моментальная аннигиляция происходит «на сухую», в случае применения «Зевса» неносителем без «Псио», — покачал головой Ярослав. — Кто-то точно и в определённых пропорциях посоветовал им вколоть себе «Псио». — Один из чурбанов словил неплохой такой трип, увидев будущее. Другие тоже захотели почувствовать себя нострадамусами. Когда им стало маленько нехорошо и они поняли, что капитально ошиблись, было уже поздно — добавил Боровиков. Хлопнул в ладоши. — Ладно, нужно тут всё максимально зафиксировать и сворачиваться. Техника может в любой момент понадобится на других направлениях. Особо не расслабляйтесь: райончик этот не из самых безопасных. — А Ярослав-то сможет нормально пользоваться «Зевсом» после этого? — поинтересовался Рено. — «Зевс» может отлично работать при ещё худших воздействиях, — уверил Боров. — Но его и «Кошачью лапу» мы обязательно отнесём Квартирмейстеру на диагностику и калибровку. Всё согласно протоколам и инструкциям. Ярослав вошёл внутрь гаража и стал аккуратно протискивать между кровавыми лужами. Нашёл то, из-за чего изначально попал во всю эту передрягу. — Товарищ полковник, разрешите без описи, — протерев первой попавшейся чистой тряпкой от брызг органики, Коломин взял в руки бордовый чемодан без ручки. — Горилла просил. — А, это подарок волосатому? Ну давай, — отмахнулся Боров и спросил у Пасечника с Семирамидом. — У меня дел ещё невпроворот, мне надо на Житную. Справитесь тут без меня? — Так точно, — кивнули милиционеры. — Превосходно. Ярослав, а ты поедешь со мной. Завезём приборы Квартирмейстеру, а потом поедешь домой отдыхать и греться. Засунь «Зевса» и «Кошачью» лапу в большой пакет для вещдоков, не то запачкаешь мне весь салон! Всем быть бдительными и беречь себя. — Полковник двинулся к выходу из гаражного кооператива. Ярослав, держа под мышкой одной руки бордовый чемодан, во второй — пакет с запачканными приборами, поспешил за руководителем. Он слишком устал за сегодняшний день и буквально валился с ног. После окончания операции измотанность нахлынула мгновенно: захотелось лечь на ближайшем бетонном блоке и уснуть прямо на нём. Дождик лишь навевал лишнюю осеннюю меланхолию и дополнительно убаюкивал. — Не спать! — строгим голосом потребовал Антон Владимирович, когда он и Коломин вновь сели в чёрную «Волгу». — А теперь продолжим наш прервавшийся разговор, капитан. — Про то, что я анализировал на остатках «Псио» без «Зевса», подключённого к телу? — зевнув и поставив локоть на подлокотник двери, Ярослав облокотился скулой на кулак. — Нет, — находясь в тяжёлых раздумьях, Боровиков с прищуром глянул на Коломина. — Про то, что всё-таки обнаружил Перов в Рязанской области. Получается, в квартире Ключникова-Иванова Красный тряпочник пырнул плазменным ножом живого мертвеца? Свет аэромобильных фар едва рассеивал дождь, что лишь усилился к концу этого тяжёлого вечера. Глава XXIV РЕДАКЦИЯ НЕ РЕКОМЕНДУЕТ Уважаемый редактор! Может, лучше — про реактор? Про любимый лунный трактор⁈ Ведь нельзя же! — год подряд: То тарелками пугают — Дескать, подлые, летают; То у вас собаки лают, То руины — говорят! В. С. Высоцкий, 'Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное — невероятное» из сумасшедшего дома с Канатчиковой дачи'. При всём желании вряд ли Экспериментальному отделу удалось бы достать Красного тряпочника к годовщине Октябрьской революции, как того требовало руководство. Боров рвал и метал на каждого встречного и поперечного, включая вернувшегося из-под Рязани со странными и жуткими новостями майора Перова. Тот лишь подтвердил подозрения сослуживцев и добавил ещё больше загадочности в дело таинственного убийцы и явно связанного с ним отряда «Гамма». Тем временем сам «эскадрон смерти» с греческой буквой на плечах будто приостановил деятельность, залёг на дно. Ни с Москвы, ни со всей страны новых новостей касаемо его чёрных дел не поступало. Возможно, секретный отряд осознал, что Ярослав слишком сильно начал садиться им на хвост.