Два взрыва. Только нападающих не видно. Кто напал, откуда стреляют? Если это Слободский, то с чего бы ему нападать на Заовражино? Хотя хрен его знает, Лаврик приказал, как в прошлый раз. Забив на то, что вообще-то меня сюда отправил. Ладно, будем честны, он не давал мне задание внедриться в местное общество и собрать разведданные. Это была моя собственная инициатива и стечение обстоятельств. А миссию, с которой он меня отправил, я благополучно провалил. Возможно, по той же непостижимой причине, по которой я вообще оказался в тысяча девятьсот сорок первом вместо две тысячи двадцать третьего. И прячусь под насыпью железки вместо того, чтобы шашлыки с друзьями жрать, пивом запивая. Ладно, хорош сиськи мять. Надо пробираться туда, где заваруха. С этой стороны тихо, отсюда я хрен, что увижу. Я перебрался через насыпь, пробежал, пригнувшись, вдоль стены вокзального павильона, прислушался. Ага, снова пулемет фигачит. Немецкий, похоже. По лесу поливает, чтобы никто не высунулся. Ба-бах! Это граната? Или взрыв-пакет какой… Фиуууууу… Бух! Ох ты ж… В ушах зазвенело от близкого взрыва. Вряд ли сюда целили. Или промазали, или просто бьют абы куда. Нет, вряд ли это Слободский со своими, они не стали бы по Заовражино из минометов бить. Тут же фрицев-то всего ничего. Тогда кто? И зачем? Я перебегал от дома к дому, подбираясь все ближе к источнику суматохи. Было громко, вот только нападающих не видать. Хаотичный какой-то обстрел, будто те, кто это устроил, пытается создать впечатление, что атака больше, чем на самом деле есть. Фиииииу… Бух! За шиворот мне посыпался мусор с полуразрушенной стены дома, рядом с которым я притаился. Так, дядя Саша, подумай-ка сейчас мозгом. Если бы ты сам устраивал фейковое нападение, то для чего? Чтобы все сбежались в сторону суматохи, а я спокойно пробрался бы в нужное место, где сейчас тихо, спокойно и никакой охраны, и забрал бы то, что мне нужно. То есть… С*ка, все ниточки опять тянутся к этим клятым пшекам! Они ночью пытались пробраться в дом Бежичей и выкрасть девочку. Но я это пресек. Но Доминику упустил. Значит… Но зачем им девочка? Они же вроде за золотом охотились. Ограбление какого-нибудь грузовика с ценностями я еще могу понять, но киднеппинг-то на фига? Да зачем угодно! Британская разведка заказала. Пообещав сто тыщ фунтов стерлингов и отпуск в домике на белых скалах Дувра. Можно подумать, Баба Яга единственный тут британский шпион… Уже не особо скрываясь, я помчал к центру деревни. К школе и дому Бежичей, то есть, к центру деревни. Обитатели Заовражино благоразумно попрятались, любопытствовать, высовываясь в окна, жизнь их уже отучила. Так что деревня была, как будто вымершей. Так, вот и школа. Со стороны питомника раздается многоголосый лай, собаки тревожатся. Ну, это понятно, стреляют все-таки. И взрывается что-то. Псы нервничают. Но откуда-то нужно начинать, вдруг Милена все еще где-то там. Когда мы с Анхелем уходили, она возилась с собаками. В правом крыле школы в нескольких окнах выбиты стекла, но тут понятно от чего — земля разворочена, прилет мины был почти впритык. Я двинулся в сторону питомника, стараясь не хрустеть осколками. Замер. С противоположной стороны раздался звук, как будто палку переломили об колено. Кто-то стрелял! А я тут как на экране, бл*ха! Я щучкой скользнул в выбитое школьное окно. До питомника можно и не улицей пройти, безопаснее будет. Замер, прислушиваясь. В школе стояла тишина. Никто не грохотал сапогами по лестницам, не отдавал приказы. Кажется, тут вообще никого не было… Но я бы на это не рассчитывал. Тихонечко подошел к двери кабинета, в который я запрыгнул. Этот бывший класс пока еще ни к чему не приспособили. Приоткрыл дверь, выглянул наружу. — Хальт! — раздался голос почти над самым ухом. — Не стреляй, я свой! — я поднял руки и повернулся лицом к фрицу. Молоденький эсэсман, одна щека в пене для бритья. В руках винтовка. — Видел здесь кого? — спросил я. — Девочка где? Фриц смотрел на меня с недоверием, не узнал сходу, не успел я тут стать суперзвездой еще. — Я Базиль Горчаков, — быстро сказал я. — В школу кто-то пробрался? — Не знаю, — он мотнул головой. — Еще кто-то здесь остался в карауле? — спросил я. — Крюгер и Боннер, — сказал фриц, дернув стволом в сторону входной двери. — Я должен был заступить в восемь вечера. Отлегло. На секунду в голове мелькнула мысль, что это опять переодетый пшек, они уже много раз засветились в немецкой форме. Но нет, по говору понятно, что фриц. Наверняка надеялся, что к октоберфесту вернется в родную Баварию и будет жрать жирные колбаски, заливая их пивом. — Да опусти уже оружие, — фыркнул я. — Снаружи кто-то стрелял. Давай, я вперед, а ты прикрывай, если что. Фриц тупо похлопал белесыми ресницами. Тупенький юноша, даром что эсэсовец. Да по хрен, главное, чтобы в спину не пальнул! Крюгер и этот второй, фамилию которого я уже забыл, нашлись рядом с дверью, заботливо сложенные друг на друга в тамбуре. Судя по залившей форму кровище, одному перерезали глотку, другому всадили нож в печень. Увидев это зрелище, пацан-немец пискнул что-то испуганное и еще крепче вцепился в свою винтовку. Губы задрожали. Ну да, ну да. Страшно маленькому. Так. Этих двоих прирезали изнутри, дверь закрыта на засов. Значит подошли вплотную без проблем. Значит и правда были в форме. Бл*ха. Ладно, я вообще-то собирался до питомника добраться, когда этот эсэсовский шкет меня отвлек. Тем более, что собаки продолжали свой концерт, добавляя происходящему сюрреалистичных ноток. — Идем к питомнику, — прошептал я. — Кто на нас напал? — подал голос мой юный немецкий падаван. Ага, явно уже передумал хорохориться. На роже написано «слушаю и повинуюсь», только не заставляй меня принимать решения. Мы подобрались к школьной кухне, дверь в которую была заперта. Чтобы выйти к той части школьного двора, где питомник, нужно как раз через нее пройти. Но дверь хлипкая, можно особо не церемониться. Я саданул по замку пяткой. Замок с хрустом прекратил свои преграждающие функции. На всякий случай я отскочил в сторону. Вдруг пальнет кто. Нет, не пальнули. — Стой тут, — одними губами приказал я юному фрицу. Тот с готовностью кивнул и встал, прижавшись к стене. Я просочился в помещение кухни. Пахло горелым жиром, жареной капустой и табаком. Кто-то тут совсем недавно курил. Я пополз на карачках вдоль здоровенной столовской плиты… Высунулся на секунду в окно. Вроде никого нет. Клетки с собакенами закрыты, а сами они продолжают самозабвенно лаять. Или там кто-то есть, или они просто не могут успокоиться. Я выглянул через приоткрытую дверь. Ох ты ж… Быстро нырнул обратно. Возле стены двое — один в форме цвета фельдграу, второй в чем-то другом, не разглядел. Но лицо второго замотано тряпкой по самые глаза. Шушукаются. Из-за лая собак ни хрена непонятно.