Мысленно подбирая достойную кару старому бомжу, Тимур повернул к арке и обнаружил полное исчезновение лизнеца. Его место заняли два персонажа, возбуждавшие интерес, несмотря на схожесть одежки. Каждый из них имел за плечами плащ химзащиты приятно-болотного цвета, тело прикрывал резиновый кожух, перехваченный крест-накрест ремнями, далее располагались штаны, казавшиеся плотными, концы которых были заправлены в здоровенные сапоги, а колени прикрыты кусками автомобильных шин. Разглядеть лиц не представлялось возможным потому, что головы наглухо обтягивали старые лётные шлемы, а глаза – закопченные очки, вроде слесарных. Но совсем неигрушечные предметы сжимали резиновые перчатки электриков. Тот, кто был слева, оперся в асфальт металлической трубой, с двумя рядами ручных гантелей, торчащих, словно восьмиконечный якорь. Этот предмет так и хотелось назвать шестогант. А вот другой вертел деревянным черенком с насаженной шестерней, в которую косичками вделали цепи с мелкими шестеренками на концах. Тимур успел подумать, что хорошо бы назвать это орудие цепопик. Невольным движением Тимур показал, что собирается прорвать их ряды. Шестогант с цепопиком нацелились на отражение любой атаки, а уж такой хилой – тем более. Бойцы не проявляли агрессивность. Просто указывали, что надо обернуться… Тимур бесстрашно показал им спину. На вершинке мусорной кучи восседало довольно объемное тело, затянутое в ту же резину, ремни, штаны и сапоги с галошами. Вот только шлем и слесарные стекляшки не скрывали одутловатое лицо и всклоченные волосы. В таком возрасте, на взгляд Тимура – хорошо за сорок, украшения в виде мешков под глазами не выглядело аморальными. Даже у женщины. Это, без сомнений, была женщина в зрелом возрасте. Резиновый жакет указывал размер груди не меньше четвертого. – Прости, что послал лизнеца. Не знал, что ты. С пришлецом попутал, – сказала она усталым голосом. – Темнец наказал их брать. Тимур молча кивнул, не понимая, зачем дама говорила о себе в мужском роде. Поза ее выражала скрытое достоинство, если не властность. Возможно, так показалось потому, что опиралась она о палицу с торчащими кувалдами и резиновыми трубками между ними, ни дать ни взять – молотильник, так что могла послужить моделью для «витязя на распутье». – Позволь спросить, раз повстречались? Тимур изъявил согласие. – Зачем тебе понадобился Мурьетта? Происходящее становилось все более похожим на спектакль в исполнении бродячей труппы сумасшедшего дома, но, помня про цепопик и шестогант в тылу, Тимур счел за лучшее подыграть, заодно проявив чудеса догадливости. Он понял: спрашивают о ночной охотнице. – Так вышло. – Решил вернуться в наш цех? – Пока нет. – Он теперь должен занять место Мурьетты. Сейчас Тимура устроил бы любой вариант, лишь бы скорее оказаться на Обводном. Он был готов вступить хоть в пионеры, а не только в цех. И потому решился на блеф: – Да, знаю. – В самом деле, готов прийти к нам? – Скажем так: думал. – Думал? – Женщина с молотильником удивленно подняла брови. – О чем ты? – То есть на каких условиях. – Разве тебе не известно? – Хочу услышать от… тебя. Еще раз. Мог упустить какие-то важные детали. Грозная дама стиснула вершок молотильника и очень вежливо спросила: – Тимур, я готов повторить тебе условие столько раз, сколько захочешь. Но почему скрываешь лицо? Разве я не открыт перед тобой. Зачем прячешься? Большой опыт уличных стычек, когда врага лучше запугать и обмануть, чем использовать силу, не оставлял надежды: хитрость провалилась. Пора было идти ва-банк. Он развязал шарф, подставляя ветерку щеку с нывшим зубом. Женщина улыбнулась: – Тебя зовут Тимур? Отпираться не стал. – Жалко, лизнец спутал… – добродушно сообщила она. – Так это ты, пришлец лютый? – Видимо, да… – И ты справился с Мурьеттой? – Это была самооборона. Она напала первой. Я просто защищался. – Тебе не в чем оправдываться, победил сильного врага. Гордись. Ты везучий и сильный, хотя по виду и не скажешь… Можешь называть меня Вито. – Я не знал, что… – Но позволь спросить: как голыми руками смог одолеть Мурьетту? То был лучший месрез. Кем считалась погибшая девица, теперь уже наверняка – погибшая, Тимур не понял, а переспрашивать было не с руки, мало ли что придумают больные люди. Главное: стучать в ментовку она явно не собиралась. – В армии прошел курс спецподготовки, – на всякий случай соврал Тимур и добавил: – Разведрота спецназа ВДВ, Хабаровская дивизия. Ничего более страшного выдумать не смог, но храбрые ребята сзади не дрогнули, Тимур присматривал за ними краем глаза. Зато на Вито произвел нужное впечатление. – Мурьетте повезло, его отпустил достойный враг, это хорошо, – без тени печали сказал она. – Но позволь спросить, почему не взял летальник? – Мне не надо её… его оружия, у меня оружие повсюду. – Тимур широким жестом обвел дворик. Чувствовал, что зарывается, но не мог остановиться. – Достойно! – Вито склонила взлохмаченную голову. – В таком случае мое предложение в силе. – Я подумаю… – По закону отпустивший месреза занимает его место в цеху. Любопытно, что Вито избегает слова «убить», откуда у сумасшедших такие причуды? – А если не соглашусь? – Тогда должен доказать, что имеешь на это право. Готов? Прикинув шансы, Тимур не нашел даже захудалого: шокер для цепопика с шестогантом – просто игрушка. – Согласен, но мне надо вернуться в город по важному делу, и тогда… – Выхода нет, – равнодушно проговорила Вито. – То есть? Что значит нет? – Твоя жизнь изменилась навсегда. Прежняя закончилась. Считай, что ты умер. И родился заново. Все, что происходит – на самом деле. Не сон, не галлюцинация. Все по-настоящему. Из Треугольника выхода нет. Потому что его нет. Тебе достаточно? – Простите, Вито, это бред. Город через несколько стен, и… – То, что ты называл городом и привычной жизнью, находится поблизости. Но туда ты не попадешь никогда. Потому что там – Далёко. А ты здесь. Ты в Треугольнике, хотя мы называем Внутри. Обратно дороги нет: ни по крышам, ни через стены, ни под землей, ни хитростью, ни умом. Не трать силы напрасно. Не собираясь наступать на вчерашние грабли, Тимур медленно выдохнул и даже изобразил деловой «чииз»: – В таком случае у меня вопрос: как может быть?.. – У пришлеца всегда много вопросов, – оборвала Вито. – От него зависит, на какие успеет найти ответы. Глупые пришлецы узнают мало потому, что их быстро отпускают. Но ведь ты умный? Попробуй жить. И тогда сделаешь много открытий, может быть, удивительных. Что ответишь? Сосчитав про себя до пяти и убедившись, кто сумасшедший, Тимур сказал: – Заметано, принимайте в команду. Вито жирно улыбнулась: – Чтобы быть принятым в цех, пришлец должен выполнить три условия. Во-первых, заплатить… – Сколько? – Плата обычная… – Евро возьмете? – Упаковка колбасы. Он готов был поддержать шутку, но, глянув на даму, обнаружил: это на полном серьезе. За деньги у них – колбаса? Отлично. Жаль – не камешки. Вытащив предпоследнюю запайку, Тимур вежливо протянул ее Вито. Та стремительно кинулась, вырвала упаковку из его руки, прижалась к целлофану носом, сладострастно охнула, но, словно застеснявшись, скроила жуткую личину и запрятала еду в тайниках плаща. – Плата принята! – торжественно объявила она. – Что теперь? – Ответы. – Легко.