– Какой, на фиг, глас? – Тимур почувствовал, как его захлестывает волна здорового бешенства. – Какой пришлец? Что за бред собачий?! Что за хрень?! Твою мать! Ругаться в кромешной тьме оказалось муторно: непонятно – кричишь вслух или про себя, эхо мешает. – Простите, не хотел вас обидеть, – подал голос воспитанный парень. – Но лучше не кричать, могут услышать и прийти раньше срока. – Кто? – Месрезы. – Это банда сумасшедшей лесбиянки, которая называет себя Вито и говорит, словно мужик? Или её напарнички, один, значит, Клайд, а второй, неужто Бонни? – Извините, мне кажется, вы еще ничего не знаете… – Не знаю, – решительно согласился Тимур. – И, честно говоря, знать не хочу. Меня интересует только одно… – Выхода нет, – перебил невидимка. – Извините, его действительно нет. – Дима, вы кто по профессии? – Математик, то есть занимаюсь программированием систем… – Короче, человек рациональный, не придурок обдолбаный. Тогда объясни, Дима, как может быть, что в разрушенный завод, под боком у центра города, можно попасть, а выйти из него нельзя? Пусть стада бомжей и сумасшедших поверили, им все равно, но ты как на это повелся? Ответа не последовало, Дима помалкивал. – Эй, напарник. – Тимур вслепую ткнул куда-то в область его бока. – Ты жив? – Я все время об этом думал, – тихо ответили из тьмы. – О чем? – Как такое возможно. – И много надумал? – Появление территории, в которую можно попасть, но выйти нельзя, в принципе не противоречит фундаментальным законам физики… Если рассматривать «Красный Треугольник» как черную дыру, но не в астрономическом смысле особой формы материи, которая затягивает свет и не выпускает из себя никакие волны, и даже может менять пространственно-временной континуум… – Старик, заканчивай лекцию, и так тошно. – Извините, давно не с кем было поговорить… Так вот, я сделал кое-какие прикидки, и получается довольно простая математическая система, которая… – Значит, в административной границе города Санкт-Петербурга появилась черная дыра? С чего вдруг? – На это вопрос ответ в принципе невозможен. – Мне плевать на твои принципы! – Тимур повернулся к Диме, но темнота уничтожила эффект. – Как отсюда выбраться, умник? – Я попал в Треугольник, наверное, больше десяти ночей назад, точно не знаю, часы разбились, а телефон потерял. – Теперь Дима говорил жестко и уверенно. – Я пытался найти выход среди цехов и улиц. Я прятался, выживал и все время стремился найти выход. Забирался на крыши и пробирался по ним – бесполезно. Нашел старые подвалы, определил направление, но все равно никуда не вышел. Я искал решение этой задачи, как никакой другой. А у меня, между прочим, красный диплом, и мои работы считаются образцом математических решений! Доступно излагаю?! Хоть и темно, но Тимур понял, что парень сильно разволновался, не следовало затевать драку, когда результат непредсказуем. – Не кипятись, – примирительно попросил он. – Может, тут избушка на курьих ножках водится? Ведьмы с лешими? Русалки на ветвях не сидят? – Почему вы мне не верите? – Я себе не верю. – Но факты… – Какие факты? – Тимуру меньше всего хотелось получить доказательства странного чувства, которое старательно глушил, а оно упрямо просилось наружу. – Разве вы не заметили, как странно здесь одеты люди… – Это бомжи, что ли? – …как необычно ведут себя и говорят? А знаете почему? Потому что они живут нормально для Треугольника, только так, как здесь можно выжить. – Слизывать кровь с трупа тут считается нормальным? Димка вежливо хмыкнул: – Наверное, видели голышей с покрышками на бедрах? Это лужники. – Они вампиры? – Они голодны. В Треугольнике главное богатство – вода и пища. Воду собирают, когда идет дождь. А едой может быть все, чем можно питаться, особенно Теплой Водицей, она сытная. – Что? – Ну так здесь называют кровь… Тимуру привиделось, как мерзкие существа расправляются с Мурьеттой, и рвотный комок снова подкатил к горлу. Тимур глубоко задышал, видение отступило. – А колбаса тут вместо денег? Копченая – валюта, а вареная по какому курсу? Раздался звук, будто кто-то голодно облизнулся, но Тимура это мало взволновало: – А что означают все эти лужники, месрезы, лизнецы, мозаки какие-то… – Извините, я не знаю точно. – Дима выпустил пар и теперь снова стал застенчивым юношей, судя по голосу. – Тут много кого собралось. Есть, например, гласники, глабы есть, да мало ли кто. Но больше всего живцов – у них нет своего цеха, выживают сами по себе, как смогут. Стараются быть незаметными, и глаза у них серые, потому что пыль едят. А вот лужники, кажется, самые презираемые, пьют воду из луж, отчего белки их глаз позеленели, сами понимаете: бывшее производство, в почве много отходов меди. Лизнецы, это что-то вроде цеха прислужников, только они жуют резину, чтобы не чувствовать голода. От этого их белки синеют. – А месрезы? – Охотники. Их очень мало. – Кого ловят? – Всех, кого найдут. Когда глас объявит Ночь. – Глас – это крики, которые я слышал? – Да, его несут гласники, но их мало кто видит, очень скрытные. Зато все слышат. – И все эти полудурки – обычные люди? – Самые настоящие, из плоти и крови. – Слышал про каких-то темнецов, а это кто? – Не знаю, – слишком резво ответил Дима, будто не хотел касаться неприятной темы. Молчание повисло в темноте. Тимур старался поверить, но сознание яростно сопротивлялось, этого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Он просто приехал за контрактом, его подвез хороший приятель Федор, пусть даже и пропавший, а этот – в темноте рядом с ним – местный сумасшедший, они часто строят такие красивые теории, что начинаешь верить. Ну, конечно, так и есть. Только нельзя ни в коем случае показывать, что разгадал хитрость. – Зачем же месрезы нас держат? – аккуратно спросил Тимур. – Вот это странно. Понимаете, они никогда не отпускают свою жертву, ой, простите, я имел в виду, здесь не принято говорить «убивать»… – Уже понял. – Так вот, месрезы только оглушают и забирают Теплу Водицу, причем делают это сразу и только Ночью. Они никогда не берут в плен. Меня поймали при свете и засунули сюда. К сожалению, не знаю, как давно. А вас? – Тоже… Там сейчас утро. – Вот видите, как странно. – Может, потому, что они называли меня пришлецом? – Пришлецом называли потому, что для местных – вы новенький, еще не стали никем. – А кем же можно? – Это решать Треугольнику. – Ты, брат, на кого уже выучился? – Только пришлец… Извините, случайно не найдется кусочка еды? – И выхода отсюда нет? – Тимур не собирался отдавать последнюю колбасу первому встречному в темноте.