— Да что вы… — граф хотел возмутиться, что его имя стало вдруг неожиданно фигурировать в этой разборке, но я прикрыл ему рот ладошкой и слегка сунул кулаком под ребра, давая знак, чтобы он не болтал лишнего. Я подмигнул сестренкам и, подхватив под локоть возмущенно сверкающего глазами Его Сиятельство, направился на дальнейшие поиски нотариуса. — Нам сюда, — радостно замахала рукой Милана, когда мы, плутая по каким-то закоулкам вышли наконец на широкую центральную улицу. Я проследил за рукой сестры и увидел большое здание банка. А рядом располагалось здание поменьше, над входом в которое красовалась яркая заметная вывеска «Нотариус». Мы вошли. В небольшом помещении пропитанном запахом книг и древесины, за большим столом, обитым зеленым сукном, сидел, согнувшись над изучением каких-то бумаг, пожилого вида мужчина. Услышав что кто-то пришел, он поднял глаза, взглянул на нас поверх небольших круглых очков на своем крючковатым носу. — Чем могу быть вам полезен, молодые люди? — спросил он с характерным прононсом. — Это нотариальная контора? — уточнил я. — А что написано на вывеске при входе? — вопросом на вопрос ответил он. — Там написано — «Нотариус». — Так зачем же вы тогда морочите мне голову? — он приподнял удивленно бровь. — Учтите, молодые люди, у меня поминутная оплата. И вы уже потратили две минуты моего времени. — Тогда приступим к делу, — предложил я. — Разумеется, — нотариус широко улыбнулся и потер руки. — Так какое у вас ко мне дело? Я не успел ответить, как вдруг, молчавший до этого Его Сиятельство, громко завопил: — Меня похитили! Вызовите полицию!!! Глава 12 — Меня похитили!!! Вызовите полицию!!! — истерично, во весь голос, завопил Его Сиятельство. Ну, Крапивин, с*ка, погоди у меня! — Молодой человек, и что вы так кричите? — нотариус поправил на крючковатом носу очки и укоризненно взглянул на Его Сиятельство. — Вот вы забрали у меня уже три минуты времени и еще совсем ничего мне не заплатили. И что? Разве я кричу — грабеж? Разве я зову полицию? — Но… я… меня же… — Крапивин запнулся и непонимающе уставился на меня. «Ну, а как ты хотел» — подмигнул ему я и легонько ткнул локтем в бок, чтобы больше не шалил. Он, конечно, моего намека не понял. Его Сиятельство сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда мобилет. Активировав экран, стал судорожно набирать чей-то номер. Бл*ть, все время про них забываю!. Я вырвал у Его Сиятельства мобилет из рук и пригрозил кулаком, когда он потянулся вернуть его обратно. Крапивин состроил такое возмущенное лицо, что я уже всерьез намеревался дать поучительную зуботычину, но тут в динамике мобилета послышался шорох. Я поднес трубку к уху. — Да. Кто это? — спросил незнакомый голос из мобилета. — Хамелеонов — ответил я на полном автомате. — Ту-ту-ту — на том конце положили трубку. Я непонимающе уставился на экран мобилета. Вот и поговорили. — Молодые люди… Носатый нотариус достал из небольшого кармашка на своей полосатой жилетке часы на цепочке, щелкнул крышкой и демонстративно посмотрел на циферблат. Захлопнул обратно и спрятал часы в карман —… вы потратили семь минут моего времени, но так и не удосужились объяснить, какое именно дело привело вас ко мне. — Простите, мы… — попытался вставить я хоть слово. — Поймите, я буду только рад, если каждый пришедший сюда клиент будет просто стоять в дверях, а мне будет капать моя копеечка. А, я повторюсь, у меня поминутная тарификация. Но… Он вздохнул, поправляя темно-синие нарукавники, натянутые на руки, поверх светло серой рубашки. — Но, увы. Тогда клиенты очень скоро начнут жаловаться и по городу поползут слухи, что Абрам Моисеевич Гольдман кушает свой хлеб зря. А это ведь совсем не так. Я вот уже десять минут пытаюсь выяснить, зачем вы ко мне пришли? — Как десять? — тут уже Его Сиятельство не выдержал. — Так что вы хотели? — снова уточнил Абрам Моисеевич. — Если ничего, то с вас тысяча рублей. Оплатите в кассу и… — Тысяча⁈ — Крапивин аж задохнулся от возмущения. — Абрам Моисеевич, я бы хотел оформить войну родов. Ну, или как это называется? — я перехватил инициативу. — А для этого хочу вызвать этого невоспитанного хама, — кивок на Крапивина. — на дуэль. — Что вы говорите, война родов? — у Гольдмана алчно загорелись глаза, он облизнул пересохшие от волнения губы. — Ну, так с этого и следовало начинать! Присаживайтесь, прошу! Он выскочил из-за стола, подбежал к нам, стал любезно просить нас присесть в кресла для посетителей. Росту, Абрам Моисеевич оказался небольшого. Такой, знаете, пухленький коротыш. Он едва доставал мне до груди. Поэтому, когда я занял предложенное мне кресло, наши взгляды оказались примерно на одном уровне. — Вам очень повезло, молодые люди, — хлопотал вокруг нас нотариус, — как раз сегодня последний день нашей акции. — Что за акция? — спросили мы одновременно с Крапивиным. — О! — Абрам Моисеевич на миг остановился, прекратив таскать из секретера папки с каким-то бумагами себе на стол. — Оформление заявки на войну родов, всего лишь за 25% активов проигравшей стороны. — Что?!! — Его Сиятельство вскочил с кресла, возмущенный названными суммами. — Четверть от активов⁈ Да вы в своем уме? Абрам Моисеевич наклонил голову и с укоризной посмотрел на Крапивина поверх своих круглых очков. — Молодой человек, к чему такой пессимизм? Я же объяснил, что это проигравшей стороны. Или вы настроены проиграть? — он подозрительно прищурился. — Тогда я вынужден буду обратиться в жандармерию. У нас запрещены подставные дуэли. — Нет, что вы. Я… — растерялся граф. Нотариус, оглянувшись по сторонам, с загадочным видом подошел к севшему обратно в кресло Крапивину. — Молодой, человек. Специально на такой случай. Если вы хотите провести заведомо проигрышную дуэль и поддаться противнику, я могу предложить наш специальный тариф — всего 49% от ваших активов, — и зашептал он ему на ухо. — Поверьте, все будет сделано по высшему разряду. Никаких претензий и оспариваний со стороны властей. Комар носу не подточит. — Что? Нет! — Его Сиятельство встал с кресла, оттолкнув пухлого коротышку. — Я не собираюсь проигрывать. Тем более ему. — Он кивнул на меня и высокомерно задрал нос вверх, скрестив руки на груди. — Тогда, тем более, вам не о чем беспокоиться, — поспешил заверить его Гольдман. — Четверть от активов проигравшего рода — это лучшее предложение на сегодня. Кстати, — он бросил взгляд на часы. — уже пятнадцать минут. Давайте принимать решение? А я сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и наблюдал за всем этим спектаклем. И был, честно говоря, восхищен деловой хваткой Гольдмана. Только что, на моих глазах, этот деятельный коротышка практически отжал четверть имущества чужого рода. Без всяких войн и междоусобиц. Вот она — настоящая магия! Черт, я был бы не против иметь у себя в команде человека таких финансовых талантов. Но, боюсь пока у меня не хватит средств, для найма такого специалиста. Ха-ха. Впрочем, если он согласится работать за процент… Зацепившись за эту мысль, я на секунду представил себе, как бы было весело, если Крапивину, каким-то непостижимым образом, удастся выиграть войну родов, а та часть территории Жабиных, которая так интересует таинственного покровителя Его Сиятельства, перейдет Гольдману в уплату оговоренных процентов. — А ты, чего лыбишься? — зло рыкнул на меня Крапивин, увидев мое расплывшееся в улыбке лицо. — Абрам Моисеевич, — обратился я к Гольдману, не обращая внимания на брызгающего слюной Крапивина. — А в чем выгода? — Вы что? Как в чем? — коротышка замер и посмотрел на меня так, будто я сморозил какую-то несусветную глупость. — Вызов на дуэль оформляется в подарок! — То есть бесплатно? — уточнил я. — Конечно! Абсолютно бесплатно. Всего лишь за какие-то жалкие пятьсот рублей… — Не продолжайте, Абрам Моисеевич, — я выставил вперед руку, призывая нотариуса остановиться. — Я все понял. Я беру эту вашу акцию. И вызываю вот его на дуэль. — Отлично! — радостно воскликнул нотариус, потирая от нетерпения руки. — Тогда приступим к оформлению? Он взглянул поверх очков по очереди на меня и Крапивина. — Оформляйте, — кивнул я. Гольдман полез в кипу бумаг у себя на столе. Порывшись, выудил оттуда два каких-то бланка. Один сунул мне для заполнения, а другой протянул Крапивину.