Я поспешил к телефону и наконец разыскал Крейга в его лаборатории, и менее чем через час был с ним в полиции. – Это очень непонятное расследование, профессор Кеннеди, все это дело Керра Паркера, – сразу же начал инспектор. – Вот брокер, сильно интересовавшийся мексиканским каучуком. Казалось, что он хорош: плантация как раз в том же месте, где и «Рабер-Траст». Также он расширял свои интересы в области прибрежных пароходных линий. Другой связанный с ним человек активно участвовал в железнодорожном проекте линии из США в Мексику. И пароходы, и поезда перевозили резину, масло, медь и невесть что еще в другие регионы. Здесь, в Нью-Йорке, они скупали акции, заняв деньги у контролируемых ими же трастовых компаний. Это распространенная схема, полагаю, вы читали о ней. Также вы должны были читать о том, что они конкурировали с группой капиталистов, известных как «Система». А затем на рынке началась депрессия. Появились слухи о слабости трастовых компаний; они коснулись их обоих. А «Система» показала, что поддерживает рынок. Но проблемы в компаниях продолжились. Кто знает, что будет после сегодняшних событий: трудности либо усилятся, либо компании все выдержат. Хорошо, что когда все произошло, рынки были уже закрыты. Керр Паркер был окружен людьми, вовлеченными в его схему. Они проводили «военный совет» в кабинете дирекции. Внезапно Паркер встал, побрел к окну и упал. К тому моменту, когда доктор добрался до него, он был уже мертв. Предпринимались все усилия, лишь бы сохранить спокойствие. Было сказано, что он покончил с собой. Но кажется, что газеты не поверили в самоубийство. Как и мы. Работающий с нами коронер держит рот на замке и ничего не скажет до самого дознания. Профессор Кеннеди, это из-за того, что первый же полицейский, оказавшийся на месте выяснил: Керр Паркер был убит. Теперь самая удивительная часть рассказа. Двери в офисы по обе стороны все это время были открыты. В каждом из офисов было много людей. Было обычное щелканье пишущих машинок, гудение телеграфного аппарата, печатавшего последние биржевые новости, гул разговора. У нас есть сколько угодно свидетелей, но никто из них не знает о выстреле, не видел ды­ма, не слышал шума и не находил оружия. Но все же – на моем столе пуля тридцать второго калибра. Сегодня медик вынул ее из шеи и передал нам. Кеннеди потянулся за пулей и какое-то мгновение задумчиво вертел ее в пальцах. По-видимому, одна из ее сторон столкнулась с костью и была примята. Вторая сторона была идеально гладкой. Кеннеди достал лупу и внимательно осмотрел пулю со всех сторон. Я с тревогой смотрел на его лицо и заметил, что он очень увлечен и очень взволнован. – Необычно, весьма необычно, – говорил он сам себе, переворачивая пулю то так, то этак. – Куда, вы сказали, попала пуля? – В мясистую часть шеи, за ухом, чуть выше воротника. Сильного кровотечения не было. Думаю, она поразила основание мозга. – Не задев ни воротник, ни волосы? – Не задев, – ответил инспектор. – Я думаю, что мы сможем взять убийцу; инспектор, я думаю, что мы сможем добиться и его осуждения на основании доказательств, которые я получу, исследовав пулю в моей лаборатории. – Совсем как в книжке, – недоверчиво протянул инспектор, покачав головой. – Возможно, – улыбнулся Кеннеди. – Но и для полиции останется достаточно работы. У меня есть лишь ниточка к личности убийцы. Но чтобы следовать по ней, потребуется задействовать целую организацию. Теперь, инспектор, не уделите ли время на то, чтобы пойти со мной в офис Паркера и снова все там пересмотреть? Вне всяких сомнений, там мы сможем найти что-нибудь еще. – Конечно, – ответил О`Коннор, и мы отправились на место в одном из автомобилей полиции. Мы обнаружили, что кабинет охраняет один из полицейских, а в это же время за пределами кабинета доверенный клерк Паркера и еще несколько ассистентов продолжали работать, пусть и в благоговейной манере. Той ночью и во мно­гих других офисах на Уолл-стрит кипела паническая работа, но ни в одном из них для нее не было больших оснований, чем здесь. Позже я узнал, что упорство этого доверенного клерка спасло ту небольшую часть его имущества, которая досталась его вдове. Никто никогда и не узнает, что он сумел сохранить для остальных клиентов фирмы. Так или иначе, Джон Дауни понравился мне с того самого момента, когда я был представлен ему. Мне он показался типичным доверенным клерком – из тех, кто может хранить секреты стоимостью в миллионы долларов. Увидев инспектора, дежурный полицейский коснулся фуражки, а Дауни поспешил предоставить себя к нашим услугам. Было ясно, что убийство озадачило его, и он хотел бы, чтобы мы раскрыли это дело. – Мистер Дауни, – начал Кеннеди, – насколько я понимаю, вы присутствовали во время печальных событий. – Да, сэр, я сидел здесь, прямо за столом, – ответил тот, выдвигая стул. – Вот так. – Вы можете вспомнить, что делал мистер Паркер, когда его застрелили? Вы можете… занять его место и показать нам, что произошло? – Да, сэр, – ответил Дауни. – Он сидел здесь, во главе стола. Мистер Брюс, его компаньон, сидел справа от него; я сидел слева. У инспектора есть список остальных присутствовавших. Дверь справа была открыта, в том помещении была миссис Паркер и некоторые другие леди… – Миссис Паркер? – переспросил Кеннеди. – Да. Как и у многих других брокерских фирм, у нас есть комната для леди. Среди наших клиентов много леди. Мы заботимся об их удобстве. Я помню, что в то время эти двери были открыты – все двери были открыты. Встреча не была секретной. Мистер Брюс как раз пошел к женщинам, думаю, для того, чтобы попросить их оставаться верными фирме – он просто виртуозно смягчает страхи клиентов, особенно женщин. Как раз перед этим я заметил, что группа женщин направилась в дальнюю часть комнаты – посмотреть вниз, на улицу, где стояла очередь вкладчиков, длинная очередь, думаю, доходившая до угла. Я как раз заполнил бланк, который нужно было передать в другой офис, и нажал кнопку под столом – вызвать посыльного. Мистер Паркер только что получил письмо экспресс-доставкой и выглядел сильно озадаченным. Нет, я не знаю, о чем там было написано. Внезапно я увидел, как он вздрогнул, неуверенно поднялся с места, хлопнул ладонью по затылку, пошатнулся – вот так – и упал на пол. – Что происходило после? – Ну, я бросился подымать его. Все смешалось. Припоминаю, как кто-то позади меня сказал: «Парень, возьми все эти бумаги со стола и отнеси их в мой кабинет, пока они не затерялись в суматохе». Думаю, это был голос Брюса. Затем кто-то сказал: «Отойдите, миссис Паркер упала в обморок». Но я не обратил особого внимания, поскольку советовал кому-то не вызывать врача по телефону, а спуститься на шестой этаж, где есть приемная врача. Я устроил мистера Паркера настолько удобно, насколько сумел. Я смог сделать не так уж много. Казалось, что он хочет что-то мне сказать, но он так и не смог заговорить. Он был парализован, по крайней мере, его горло было парализовано. Но, наконец, мне удалось разобрать что-то вроде: «Скажи ей, я не верю в скандал, я не верю». Но прежде чем он сообщил, кому именно это передать, он снова потерял сознание, а ко времени прибытия доктора он уже был мертв. Догадываюсь, что об остальном вы знаете не хуже меня. – Вы не слышали, с какого направления был произведен выстрел? – Нет, сэр. – Ну, а как вы думаете, откуда стреляли? – Это озадачивает меня, сэр. Единственное, что я могу предположить: выстрелили снаружи, из-за пределов офиса – возможно, это был потерявший деньги клиент, который хотел отомстить. Но здесь никто не слышал выстрела, ни в кабинете дирекции, ни в женской комнате. – Насчет сообщения, – продолжил Кеннеди, проигнорировав то, что мне показалось самым важным в деле, а именно загадку бесшумной пули. – Вы не видели его, когда все окончилось? – Нет, сэр. На самом деле я и позабыл о нем, и вспомнил лишь сейчас, когда вы попросили точно восстановить события. Нет, сэр, я ничего не знаю о нем. Не могу сказать, что тогда оно произвело на меня особое впечатление. – Что делала миссис Паркер, когда пришла в себя? – Ох, она расплакалась. Прежде я никогда не слышал, чтобы женщины так плакали. Конечно, к тому времени мистер Паркер был уже мертв. Мы с мистером Брюсом отвезли ее на лифте вниз – в ее машину. Появившийся к тому времени доктор сказал, что чем быстрее она окажется дома, тем будет лучше для нее же. Она была в истерике. – Она сказала что-нибудь такое, что вы запомнили? Дауни замешкал. – Ну, в чем дело, Дауни? – подтолкнул его инспектор. – О чем она говорила, пока спускалась в лифте? – Ни о чем. – Рассказывайте. Я арестую вас, если вы не расскажете. – Ни о чем, что касается убийства. Клянусь честью! – упорствовал Дауни. Внезапно Кеннеди склонился над ним и выпалил: – Значит, о письме. Дауни был удивлен, но не настолько, как надеялся Кеннеди. Казалось, что он что-то обдумывал, и через мгновение он сказал: – Не знаю, о чем это было, но чувствую, что обязан вам рассказать. Я слышал, как она сказала: «Удивлена, если он знал». – И ничего больше. – Ничего больше. – Что произошло, когда вы вернулись? – Мы вошли в женский отдел. Там никого не было. На стуле лежала скомканная дамская автомобильная накидка. Мистер Брюс подобрал ее. «Она принадлежит миссис Паркер», – сказал он. Он быстро сложил ее, а затем вызвал посыльного. – Куда он ее отправил? – Полагаю, к миссис Паркер. Адрес я не слышал. Затем мистер Дауни провел нас по всем офисам. Я заметил, что Кеннеди внимательно заглянул в директорский кабинет через открытую дверь женского отдела. Он стал под таким углом, что, будь он убийцей, его бы смогли увидеть лишь те, кто сидел возле мистера Паркера. Окно на улицу было прямо перед ним, а позади него был тот стул, на котором была найдена автомобильная накидка. Мы заглянули в личный кабинет Паркера, а затем потратили столько же времени на кабинет Брюса. Кеннеди искал письмо, но в обоих кабинетах он ничего не нашел, хоть и перерыл мусорную корзину Брюса. Даже после того, как он с большим трудом сложил несколько фрагментов порванной бумаги, похоже, они его не заинтересовали, и он снова переворошил мусор, и тут он заметил что-то, прилипшее к стенке корзины. Это было похоже на комок мокрой бумаги, им оно и оказалось. – Странно, – сказал он, подобрав его. Затем он осторожно развернул его и сунул в карман. – Инспектор, можете одолжить на пару дней одного из полицейских? – спросил он, когда мы собрались уходить. – Этой ночью я хочу отправить его за город, а когда он вернется, мне, вероятно, тоже потребуются его услуги. – Хорошо. Рили как раз такой человек. Вернемся в полицию, и я отправлю его вам на помощь. Я снова увидел Кеннеди лишь следующим вечером. У нас в «Стар» был загруженный день. Тем утром, принимаясь за работу, мы ожидали увидеть, как обрушатся небеса финансового мира. Но без пяти десять, то есть перед открытием Фондовой биржи, наш человек на Брод-стрит телеграфировал нам новость: Система вынудила Джеймса Брюса, партнера покойного Керра Паркера, продать ей железнодорожные, пароходные и каучуковые активы. При соблюдении этого условия, она обещает неограниченную поддержку рынка. – Давление! – пробормотал редактор, спеша телефонировать в наборный цех, чтобы внесли исправления на первой странице, и таким образом опередить конкурирующие издания. – Ну, работа над этим шла уже две недели. Если «система» не контролирует что-либо, то оно и гроша не стоит. Так что нужно побыстрее отредактировать выпуск, тем более что касается бракоразводного процесса и трагедий... Алло, Дженкинс? Да, специальный выпуск. Измени заголовок. Поспеши, он вот-вот пойдет в печать. – Думаете, это связано с делом Паркера? – спросил я. – Я знаю это. «Керр Паркер & Со» играли на бирже средствами крупной группы женщин. Я так понимаю, что их возглавляет одна молодая леди с тициановской прической, хотя сама она редко посещает брокерские конторы. Кстати, у нее есть муж, с которым она до сих пор не развелась. Она из тех рискованных дельцов, и у нее на поясе целая коллекция скальпов руководителей воскресных школ. Говорят, она может заставить Брюса сделать все, что угодно. Он – ее последнее завоевание. У меня надежный источник, но пока я не проверил имена, даты и места, я, конечно, не осмелился бы отправить эту историю в печать. В ней говорится, что ее муж – приспешник «Системы», и сама она также работает в ее интересах. Потому-то все это дело так пошло ему на руку. Его жена завладела Брюсом, а получив влияние на него, она заставила его приударить за миссис Паркер. Это длинная история, и это еще не все. Дело в том, что они таким путем надеялись выудить у миссис Паркер информацию о каучуковом бизнесе, которой ее муж не спешил делиться даже с партнерами по фирме. Заговор был подробно и тщательно спланирован, и, полагаю, некоторые из заговорщиков увязли в нем довольно глубоко. Я бы хотел, чтобы у меня были все факты о личности этой рыжеволосой «мисс Макиавелли» – вот это было бы разоблачение! О, вот по телеграфу приходит и оставшаяся часть этой истории. И достоверный источник сообщает, что Брюс будет принят в Совет директоров. Что вы об этом думаете? Так вот, откуда ветер дует: Брюс ухлестывал за миссис Паркер, а та выдала ему секреты мужа. Я мысленно увидел всю картину: Паркер получает от кого-то открывающую ему глаза записку, он испытывает скепсис, сидящий рядом Брюс замечает записку. Затем Паркер спешит в женский отдел и получает пулю. Но кто стрелял? Как бы то ни было, у меня появился еще один ключ. * * * Во время ужина Кеннеди не было ни в квартире, ни в лаборатории. Поэтому я начал испытывать беспокойство. Вскоре раздался звонок в дверь, и, открыв ее, я увидел мальчишку-посыльного с большим коричневым свертком в руках. – Мистер Брюс здесь? – спросил он. – Нет, он не… – начал было я, но спохватился и добавил: – Скоро он будет здесь. Можете оставить посылку. – Это посылка, о которой он телефонировал. Его слуга просил передать, что им было трудно разыскать ее, но он думает, что все в порядке. Расходы – сорок центов. Распишитесь здесь. Я расписался, чувствуя себя кем-то, вроде вора, и посыльный ушел. Я так и не смог понять, что все это значит. Сразу же после этого я услышал шорох ключа в замке, и в квартиру вошел Кеннеди.