— Я думал, Жозеф… — Вам платят не за то, чтобы вы думали. Безмозглые идиоты, вы здесь для того, чтобы слушаться моих приказов. Согласно правилам, вы должны опросить любого негра, который двигается без присмотра. Мишель взял хозяина за руку, но тот стряхнул его пальцы и посмотрел на Лемера сквозь красную пелену, застилавшую глаза. — Если ему удалось отравить меня, то только потому, что вы, дураки, не поддерживаете необходимую дисциплину на плантации. — Мясо черепахи сирик обычно используется как слабительное. — Иисус, ты еще смеешь говорить об этом мне! — Но я не слышал, чтобы оно убило кого-нибудь. — Молись, чтобы это было так, иначе я пристрелю тебя у моей постели до того, как умру. Затем вошел Сарне, неся длинные мушкеты, Голо следовал за ним. Голо заговорил хриплым голосом. Его воинственная интонация, отличавшая Голо от других, способных лишь визжать, порадовала хозяина. — Он забрал золото с вашего письменного стола в конторе. Хозяин, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Он посмотрел в жестокие карие глаза своего единственного сына. — На лошадей, все вы, и за ним! Лемер схватил мушкет и положил руку на рукоятку ножа, который всегда носил за поясом. — Мы приведем его, месье. — Прикончите его! — крикнул хозяин, прежде чем последняя волна боли и тошноты охватила его. — Пристрелите его! Слышите меня? Убейте черного ублюдка! Айша ждала на холме, над плантацией, весь долгий день до вечера. Сначала, добравшись до лужайки между деревьями, она посмотрела на бесконечное голубое небо и протянула руки, зная, что ни одна живая душа не наблюдает за ней. Затем девушка начала учиться ходить в новом наряде. Опустив руки, она шагала по лужайке, стараясь привыкнуть к одежде, которую Жозеф принес ей из своей хижины. Айша подражала походке Жозефа, хозяина, но ни одна из них не подходила для нее, потому что оба были крупными мужчинами. Айша попыталась подражать Голо, отчего сама рассмеялась, поскольку ноги у него были намного короче, чем у нее. Она решила подражать Мойзе, стройному гибкому пареньку, с которым обычно боролась, когда они были детьми. Втайне она восхищалась им, но они ожесточенно соперничали. У него был бойкий язык и ловкие руки. Он начал работать на кузнеца и плотника, когда они были еще подростками. После этого Мойзе заважничал. Айша дразнила его и привела в бешенство. Забыв, что она девчонка, он подрался с ней. Мойзе больше не было. Он совершил какую-то ошибку в мастерской, которая дорого обошлась хозяину, и его выпороли. Экзекуцию проводил Сарне, хорошо знавший свое дело, однако Мойзе умер. Подростка отвязали от столба и, увидев, как свесилась его голова, все закричали. Никто так и не понял, почему это случилось. Сарне был потрясен. Айша до сих пор помнила выражение его лица. Родители Мойзы не верили в то, что случилось, пока им не показали его тело. Айша тоже помнила об этом. Сев на бревно, она рассматривала тонкий клинок, который дал ей Жозеф. — Вне плантации каждый мужчина вооружен, — сказал он. Жозеф показал ей, как нужно носить его за подкладкой куртки и как одним движением руки вытащить его. Рядом с клинком Айша приколола свою брошь, которая касалась сейчас ее кожи сквозь тонкую ткань рубашки. Жозеф воспользовался ножом, чтобы укоротить ей волосы. Слезы показались на глазах Айши, когда она увидела, что они стали такой же длины, как у матросов. Она коснулась прядей волос надо лбом. Затем Жозеф отвел волосы Айши назад и заплел в косичку. Именно так поступают с волосами матросы и чем-нибудь завязывают их. Ей пришлось обойтись и без платка, который она носила столько лет. Ходить с непокрытой головой, как мужчины, было весело. Позже Айша осторожно пробралась вдоль холма к большой плоской скале, где должна была встретить Жозефа. Она ждала его до тех пор, пока глаза различали хоть что-то сквозь заросли травы. Айша видела деревья вокруг маслобойни, фруктовый сад и большой дом. За ними, за поворотом, находилась деревня, а еще дальше — мельница, около которой Лори стирала белье на плоских камнях у брода. Мысль о Лори часто посещала Айшу, каждый раз причиняя ей боль. По словам Жозефа, вся деревня знала, что Айша исчезла сразу после того, как хозяин отпустил ее, но никто не сообщил об этом ни одному из надсмотрщиков. Лори также ничего не сказала, но Айша представляла себе ее гнев и страх. Если матери удастся, как обычно, повлиять на остальных, то отсутствия Айши никто не обнаружит до рассвета. Снова и снова она сдерживала желание побежать к Лори и увидеться с ней в последний раз. Однако Айша зашла слишком далеко, и теперь оставалось только одно: ждать в условленном месте Жозефа. Позади нее, в холме, был вход в пещеру; он вел в глубокое ущелье. Оно выходило в лощину, через которую протекала река. Потоки воды разветвлялись. Один из них быстрым каскадом устремлялся к мельничному колесу на плантации, а другой спускался к заливу. Жозеф и его сверстники обнаружили пещеру, когда отправились нарубить свечных деревьев — задолго до этих событий. Жозеф задумал вместе с Айшой пробраться сквозь кусты в пещеру, оставив ложные следы, чтобы их преследователи на следующий день решили, будто они убежали вглубь острова. На самом же деле они пройдут через пещеру, спустятся по каменистому ущелью к побережью. Пираты не часто наносили сюда визиты, но слухи о том, что они вот-вот появятся, всегда очень быстро доходили от побережья у порта Сен-Пьер до реки. Их корабль обычно бросал якорь в бухте ночью, в то время как их длинная лодка подходила к берегу с пустыми бочками на борту. Если какой-либо плантатор задавал вопросы, то ему отвечали, что капитан предпочитает набрать хорошую воду в реке, а не пользоваться водой из цистерн в Сен-Пьере. Истинная причина этого была в том, что рабы на «Каскадах» иногда торговали ромом. Им разрешалось производить ликер из патоки низкого качества, а пираты охотно меняли дешевые хлопчатобумажные ткани на их товар. Дважды, когда Жозефа посылали ловить черепах, он встречал на побережье капитана Труа. Однако сейчас, когда все были заняты урожаем, у людей не находилось запасов рома, чтобы произвести обмен с капитаном. Этой ночью на берег придут только Жозеф и Айша. Солнце село. Айша пристально посмотрела на большой дом. Его крыша стала сначала кроваво-красной, затем коричневой. Морской бриз подул в сторону острова с началом прилива. Айша подумала о конторе, о которой однажды утром рассказывал ей один из слуг, когда она и Мерле находились в помещении для мытья посуды. Один вечер в неделю после ужина хозяин платил жалованье экономам. Они проходили через садовые ворота и стояли напротив письменного стола хозяина, пока тот оценивал их работу и вручал им плату за неделю. Находясь в хорошем настроении, он приглашал их выпить с ним коньяк, но обычно отпускал их. Пока хозяин ужинал, деньги лежали на письменном столе в конторе, прямо перед глазами слуг, но ни разу за двадцать лет, пока хозяин управлял имением, никто из них не прикоснулся к ним. Золотые монеты мерцали при свете свечей — символы его власти как над белыми, так и над черными. Когда совсем стемнело, Айша смотрела на огни в большом доме и в квартирах экономов, желая, чтобы Жозеф уже осуществил их план. Как только в той стороне дома, где находилась столовая, начнется суматоха, он бесшумно войдет через садовую дверь и возьмет золото, а затем проберется к ней через поля. В суматохе никто и не вспомнит о золоте. В случае удачи их отсутствия не обнаружат до рассвета. Заметив факелы между зданиями, Айша поняла, что вызвали экономов. Взволновавшись, она напрягла зрение. Айша обрадовалась, когда ей показалось, что она видит темную фигуру на склоне, направлявшуюся к ней. Она нежно произнесла имя Жозефа, словно торопя его. Время шло, Айша увидела мерцающие огни светильников перед большим домом, лошадей и много мужчин. Она, конечно, ничего не слышала и видела только фрагменты общей картины. Мужчины отъехали, рабы подали им светильники и горящие факелы, которые всадники держали высоко над головами. Они двигались по полю. Они были вооружены мушкетами и шпагами. Земля дрожала под копытами лошадей. Потом Айша увидела гончих хозяина: они бежали перед всадниками по извилистым, темным бороздам, оставленным колесами повозок. Длинная красная вспышка предшествовала грохоту двух мушкетных выстрелов. Айша вскочила и скользнула вниз за скалу на то место, где она и Жозеф должны были встретиться, и прижалась спиной к камню. Айша уже не видела преследователей, но слышала треск пистолетов, и каждый выстрел, казалось, разрывался в ее голове и груди. Ощутив вкус крови, Айша поняла, что прокусила себе губу. Затем кусты затрещали, и перед ней появился Жозеф. Айша едва различала его в темноте, когда он схватил ее за руку. — Сюда! Они бежали в суеверно-боязливом молчании. Позади них остался лай собак и топот всадников, но легкий ветер над холмом не доносил до них шума, и они, не произнося ни звука, бежали по траве. Жозеф споткнулся, упал на колени и указал на низкий кустарник, густо обвитый лианами. Он ухватился за траву, отдышался и издал хриплый смешок. — Я надел башмаки Голо и сбросил их внизу. Они ищут другой запах. Встав на колени перед ним, Айша прошептала: — Ты пойдешь первым. Жозеф снова рассмеялся, сунул руку под рубашку и вытащил маленький матерчатый мешочек. — Золото. — Он сел, опершись на правую руку. — Прекрасная женщина. Она положила ладонь ему на плечо. Его рубашка была влажной от пота и от какой-то липкой жидкости. Когда Жозеф бежал по склону холма, пуля попала ему в шею. Едва Айша поняла это, как силы покинули его, и он упал на спину. — Поцелуй меня, — попросил Жозеф. Она прижалась к его губам, чтобы не закричать. Между тем внизу залаяли собаки и снова раздался стук копыт. Жозеф обнял Айшу, и его губы двинулись к ней. Хотя опасность устремилась к ним из темноты, они прижались друг к другу с такой силой, как будто хотели погибнуть, не разжимая объятий. Внезапно рука Жозефа соскользнула на землю. Айша видела, что он в агонии, и ей казалось, что ее сердце останавливается вместе с его сердцем. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга, руки Айши касались щек Жозефа, и она не знала, чьи слезы текут по ее пальцам. В почти полной темноте его глаза блеснули в последний раз и потухли. Жозеф взглянул на звезды, вздохнул и вдруг, к ее ужасу, перестал дышать. Айша хотела закричать, но закусила губу, чтобы не издать ни звука. Она схватила Жозефа за рубашку и попыталась приподнять его. Он был очень тяжелым. Со стоном произнеся его имя, Айша почувствовала, как тепло покидает его тело. Она еще раз посмотрела на лицо Жозефа. Он словно улыбался. Айша прижалась к его груди. Он ушел от нее. Она ощутила его кровь, смешанную с ее слезами, на своем лице. Судорога исказила ее рот, но она произнесла: — Жозеф, я вернусь и освобожу нас всех. Клянусь! Клянусь твоей жизнью и моей. Айша не закрыла ему глаза. Она прорвалась сквозь ветви над входом в пещеру, а затем прыгнула в полную темноту, приземлившись на грязных и острых камнях. Шумно вздохнув, Айша вслепую пошла вперед. Она оказалась в туннеле и стала двигаться, нащупывая неровные стены. До нее больше не доходило ни одного звука. Старая лава, похожая на медовые соты, низко нависала над ее головой, царапая ей руки и ноги. Айша втянула воздух через легкие, затем выдохнула его. Казалось, она утонула и погрузилась на дно темного океана без надежды когда-либо выбраться на поверхность. ПИРАТЫ Труа, капитан корвета «Амфитрион», остановился в устье реки и засунул большие пальцы за пояс, ожидая, пока его ребята наполнят бочки водой. Они сошли на берег, хотя не видели сигнального факела, который обычно зажигали негры, когда у них был ром, не обратив внимания на звуки выстрелов, недавно раздававшихся высоко на холмах. Сегодня вечером на острове капитан ощущал что-то неспокойное и неприветливое, и ему не терпелось поскорее убраться отсюда. Четверо моряков покатили бочки к длинной лодке, когда он бросил последний взгляд поверх реки. Его рука рванулась к пистолету у пояса. — Берегись! — громко крикнул он. — Сзади вас кто-то есть. Оставив бочки, матросы схватились за мушкеты. Они всмотрелись в темные скалы, но разглядели только стройный силуэт в тени у реки. — Подойди ближе! — сказал капитан. Мальчик подошел, качаясь так, будто он устал или был пьян. — Ты один? Он кивнул, вышел из воды и остановился в нескольких ярдах от них. Капитан Труа велел матросам заниматься своим делом и подошел взглянуть на мальчика, промокшего до нитки. Его лицо и руки были исцарапаны до крови. Большие черные глаза взглянули в лицо капитану, затем он отвел взгляд и стиснул кулаки. — Говори, парень. У тебя к нам дело? — Жо… — тихий голос запнулся. — Жозеф прислал меня. — Ты не ответил. — Капитан вспомнил Жозефа. Тот подходил к нему и выражал желание уплыть с ним однажды. Капитан хорошо помнил его широкие плечи, мощную жилистую шею, великолепную фигуру. Капитан, конечно, понимал, что этот молодой человек создан для женщин, но его чувства не находили выхода во время долгого плавания, поэтому капитана частенько преследовала мысль о том, не пригодится ли Жозеф для удовлетворения его желаний. — Он послал тебя. Зачем? Мальчик сглотнул и подтянул рваную куртку к шее. Руки его дрожали. Труа, положив ладонь ему на плечо, ощутил эту дрожь. Прикосновение заставило его забыть о Жозефе. — Я слышал выстрелы. Ты сбежал, не отрицай. Что ты хочешь? — Уйти с вами. Я могу заплатить. — Глубокий грудной голос удивлял и возбуждал. — У меня есть золото. — Давай посмотрим, так ли это. Мальчик сунул руку за пазуху и вытащил кошелек. Капитан высыпал монеты на ладонь. Позади он слышал, как полные бочки ударились о дно длинной лодки, и уже повернулся, чтобы уйти, но, взвесив золото на ладони, поднял голову. В чей карман забрался мальчишка, чтобы прийти сюда с девятью ливрами? Для капитана эта сумма ничего не значила, но для оборванца это большие деньги. Капитан подумал, не прислал ли Жозеф залог. Если так, почему не взять мальчика. Он хорошо владеет французским и, кажется, смышлен. Капитан взял его за щеку и повернул к себе. Полуоткрытый окровавленный рот был по-своему привлекателен, а превосходные зубы обещали что-то большее попозже, когда мальчишка восстановит свои силы. Капитан уже размышлял о том, не стоит ли рассмотреть его подробнее прямо здесь, на песке, как вдруг и его и мальчика отбросило в сторону. Земля под ногами заколебалась, и из глубины острова донесся гул, словно выражавший протест тысячи голосов. — Мой бог! — воскликнул капитан. — Пеле!