— Если не возражаете. — Вовсе нет. И вам не страшно оставаться одной? — На что это вы намекаете? — Она снова прищурилась. — Могу оставить здесь Прохора. Тамара посмотрела на пса и погладила его по спине. — Не нужно. — Значит, не боитесь? — Я подопру дверь. — Ну что ж: пусть будет так. Спокойной вам ночи. Борис и Прохор ушли. Тамара долго ворочалась. Заснула только под утро, да и то после того, как придвинула к двери тумбочку. Утром она собралась поехать на Дуомскую площадь. К поездке готовилась с особенным тщанием. Надела все самое лучшее: новую юбку и нарядную кофточку. При полном параде, прихватив с собой куртку, Тамара спустилась к завтраку. И, как только вошла в обеденный зал, увидела Бориса. Он встал и помахал ей рукой: — Идите за мой столик. Она подошла: — Здравствуйте, Борис. — Положив сумку на стул, прикрыла ее курткой. — Присмотрите? Он клятвенно заверил: — Как за своей. Тамара отправилась за едой и, поскольку для нее все было впервые, не сразу сообразила, что и как нужно делать. Решив приготовить гренки, она подошла к замысловатому агрегату и положила на его движущийся конвейер нарезанный хлеб. Конвейер утащил его внутрь агрегата. Подождав пару минут, она все повторила, но вдруг почувствовала запах горелого хлеба. Из греночного агрегата повалил черный дым. С кухни прибежала работница, открыла какую-то крышку и выгребла из-под нее сгоревшие корки. У автомата собралась приличная очередь из постояльцев отеля. Многие смотрели на Тамару с упреком. Неловкая ситуация отшибла у нее желание есть, однако вернуться за стол ни с чем было неловко. Тамара положила на тарелку пару кусков ветчины и круглую булку. — Какие у вас планы? — Борис расслабленно сидел за столом, допивая свой черный кофе. — Сегодня у меня встреча с Дуомо. — Она мечтательно улыбнулась. — Собор Дуомо — то место, где рассудок уступает эмоциям. Борис заметил: — Слышал что-то похожее. — Но сами так не считаете? — взыскательно спросила Тамара. — Видите ли, я несколько лет прожил в Милане. Пришлось по работе… Так что вдоволь насмотрелся этих красот. — К красоте невозможно привыкнуть, — назидательно сообщила она. — И я знаю почему, — в тон ей подметил Борис. — Потому что красота спасет мир. — Вы смеетесь надо мной? — Нет, — он потянулся за салфеткой и вытер губы. — Предлагаю изменить планы. — В каком это смысле? — растерялась Тамара. — Заменить одну красоту на другую. Едемте с нами в Бергамо. — Но я уже решила поехать на Дуомскую площадь. — Едемте в Бергамо. Без меня вы вряд ли туда попадете. Задумавшись, Тамара спросила: — А где Прохор? — Он ждет нас в машине. Вопрос решился сам собой. Заручившись ее согласием, Борис отправился в номер за курткой. Решив выпить кофе, Тамара подошла к кофейному аппарату, который стоял у входа в обеденный зал. Дожидаясь, пока наполнится чашка, она вдруг услышала: — Пошел к черту! Не считай меня дурой! Через мгновение в зал вошли француз-бородач и высокая женщина. Их Тамара видела ночью. Заметив ее, они перебросились парой слов по-французски и направились к столику. Тамара схватила чашку, но пить кофе не стала. Ноги сами понесли ее к машине Бориса. Тот был на месте. — Они говорили по-русски! — выпалила она, едва открыв дверь машины. — Садитесь, — распорядился Борис. Потом спокойно спросил: — Кто? — Французы! Мы видели их ночью. — С чего вы взяли? — Сама слышала. Женщина сказала: «Пошел к черту! Не считай меня дурой!» — При вас? — Меня они точно не видели. Он задумался: — Странно. Если русские, зачем выдают себя за французов? — Я не знаю. — И я не знаю, — Борис запустил двигатель: — Едем в Бергамо. Дорога до Бергамо заняла часа полтора, на въезде скопилась приличная пробка, Борис съехал с дороги, и они прогулялись с Прохором до ближайшей апельсиновой рощи, где теплый воздух дрожал от напряжения, восходя от черной земли. Уже в Бергамо Борис поделился: — Знаете, я очень люблю этот город. Он сохранил дух старой Италии. Сейчас поставим машину и отправимся в исторический центр. — Это далеко? Он улыбнулся: — Пешком идти не придется. Поедем на фуникулере. Дело в том, что все самое интересное находится в Верхнем городе, здесь его называют: la citta alta[6]. — Значит, мы находимся в Нижнем? — Именно так. И они действительно отправились к фуникулерной станции, где сели в вагончик и добрались на нем до Верхнего города. Пройдясь по улочке, оказались на Старой площади. Осмотрели несколько соборов, палаццо делла Раджоне и фонтан Контарини. Борис показал Тамаре самый старый ресторан в городе, где готовили отличную кукурузную кашу поленту, и рассказал, что едят ее с деревянной доски только руками. Но сколько ни уговаривал ее, она не согласилась туда пойти. — Ну что за дикость… — казалось, он был расстроен. — Быть в Италии и не предаться гурманству?! — Мы здесь не за этим, — сказала она. — Пойдемте лучше куда-нибудь сходим. — Темнеет… Последний пункт нашей экскурсии — дом Труссарди. Небезынтересно будет узнать, где проживал основоположник бренда вашей многострадальной сумочки. Взглянув на сумку, Тамара пожала плечами. На одной из улочек Верхнего города стоял обычный каменный дом в несколько этажей с потемневшими от времени стенами. На него пришли посмотреть не только они. Некогда там действительно проживал создатель бренда Труссарди. Отдав последний долг отцу-основателю, Тамара и Борис вернулись на фуникулерную станцию с тем, чтобы спуститься в Нижний город к машине и Прохору. Здесь Тамара узнала, что сами итальянцы называют фуникулер неблагозвучным словом «фунивия».