— Вы с мужем в разводе? — прервал ее следователь. — Уже несколько лет. — Имеете ключи от квартиры матери? — Да, конечно, — кивнула Елена. — От родительского гаража? — Они есть у папы. — Ладно, пишите. Как только закончите, отправимся на квартиру вашей матери. — Сказал Сергей Дуло и, обернувшись, кивнул Сафарову: — Найди Тимофеева, поедете с нами. — А я?! — воскликнула Курочка. — Возьмешь список свидетелей, всех обзвонишь и вызовешь на допрос. Глава 5 Бывший муж 17 апреля, понедельник, 16 часов Входную дверь квартиры погибшей Бруновой открывали в присутствии двоих понятых: соседки по лестничной площадке и черноволосого парня, которого встретили на лестнице и обязали к участию. Тот, хоть и был против этого, но задержаться ему пришлось. Пока Курочка записывала их личные данные, престарелая соседка делилась своими переживаниями. — Эх, Надя, Наденька… Такая хорошая женщина была… Всегда с улыбкой, всегда поздоровается. Бывало встретимся у подъезда — она с вопросом: как ваше самочувствие? Такая приветливая, добрая, внимательная. Елена Брунова вставила ключ в замочную скважину, провернула его, и дверь сразу подалась. Она с тревогой обернулась на Дуло. Тот быстро отреагировал: — Что-то не так? — Все не так… — растерянно обронила Елена. — Мама всегда закрывала на два замка и два оборота. В таких вопросах она была педантичной. — А теперь? — уточнил Сафаров, который прозевал момент открытия двери. — Дверь была заперта на один замок и на один оборот. Дуло первым шагнул в прихожую: — Значит, кто-то здесь уже побывал. — Он обернулся. — Сафаров! — Я! — отозвался тот. — После осмотра изыми записи подъездной камеры и просмотри с понятой. — За какой период? — За три последних дня, включая сегодняшний. — Слушаюсь. — Тимофеев! — Сергей Дуло нащупал глазами криминалиста и распорядился: — Снимешь все пальчики, которые найдешь. Будем действовать методом исключения. Может чего и выловим. — Есть снять все пальчики, — без особой охоты ответил он. — Да! И еще осмотри замки на предмет подбора ключей. — Это без надобности, — ответил Тимофеев. Ключей, как и сумочки при дамочке не было. Значит, вошли с ее собственными. — Я тоже так думаю, но проверить надо. Вся группа, включая понятых, перешла в гостиную. Сергей Дуло обратился к Елене: — Теперь многое зависит от вас. Смотрите внимательно, что в квартире не так, чего не хватает или что окажется лишним. — Здесь ты хватил, — ухмыльнулся Тимофеев. — Лишнее… Надо же такое придумать. — Делай свою работу. — Огрызнулся Сергей. Все, что происходило дальше, выглядело так: Елена ходила по комнатам в присутствии Дуло и понятых, заглядывала во все шкафы и уголки квартиры. Круг замкнулся в гостиной, она указала на полку: — Здесь всегда лежали деньги. — В прямом доступе? — недоверчиво осведомился Сафаров. — Так сложилось… Когда-то мама хорошо зарабатывала на продажах химических реактивов, и на этом месте всегда лежали стопки купюр. Тогда она измеряла их сантиметрами, но потом все изменилось, большого достатка не было, но деньги лежали здесь. — Ваша мать держала деньги на вкладах? — Этого я не знаю. Но карточкам она не доверяла, боялась мошенников. Дуло прошел к шкафу. — Какая сумма здесь могла находиться? — Тысяч триста, как минимум. Может, и больше. — Еще раз проверьте все отделения, возможно ваша мать сменила место хранения. Елена прошлась по соседним отделениям, выдвинув ящик, порылась внутри. Потом растерянно обронила: — Ой… — Что? — Дуло вплотную приблизился к ней. — Говорите. — Здесь лежало мамино золото, а теперь пустые коробки. — Много было? — Да нет! Она не любила драгоценности. Кое-что осталось от бабушки, что-то дарил отец. — Предметнее вспомните? — Два колечка, цепочка, серьги две или три пары. Все недорогое, простецкое. Стоявшая поблизости понятая, сделала шаг вперед: — Наверное, их украли! Сергей Дуло с иронией взглянул на нее: — Просто с языка сняли. Спасибо. — Бедная Надя! Хорошая была женщина! Именно на этом патетическом возгласе в квартиру вбежал взволнованный пожилой мужчина и, не останавливаясь, бросился к Елене. Та разрыдалась и припала к его груди: — Папа! Ее убили! — Знаю, доченька, знаю. Мне позвонили. — Прости, я сама не смогла…