— Добейся, чтобы все было, по-твоему, — внезапно для себя решительно сказала я. — Или преврати их жизнь в ад. Несколько секунд он смотрел мне в глаза, а после просиял своей самой коварной улыбкой люцифера. — Да, я выбрал подходящий рисунок… Сандро протянул мне большой пакет и, стоило мне увидеть принт на розовой толстовке, как я расплылась в самой довольной улыбке на свете. Боевая кошечка с двумя пистолетами в лапках и гранатами на поясе, целилась в каждого с весьма хищной улыбкой. — Нравится? — несколько напряженно произнес он. — Очень, — с предвкушением, как надену спортивный костюмчик, произнесла я и громко поцеловала его в щеку. — Спасибо, Сандро, я давно хотела что-то подобное. Поцеловав меня на прощание, Сандро тепло улыбнулся. — Тогда увидимся позже. — Нет, здесь точно есть какой-то подвох… — озадаченно думала я, выходя из салона красоты. На синем небе не было ни облачка, а я решительно шла по улицам Парижа в розовом костюмчике от Сандро, словно боевая кошка на моем принте, и раз за разом прокручивала в голове последние два дня. Стоило ему уйти, как я испытала самый настоящий шок. Я ему сказала, что мы можем сделать вид, что ничего не было… А пока я была в душе, Сандро сам помыл посуду, сам заправил постель, приготовил мне капучино и оставил записку. Невольно я в сотый раз перечитала содержание записки, которую Сандро мне оставил в белом конверте. Уже без труда разбирая очень корявый почерк, я читала: 'Виктория, спасибо за вкусный завтрак и что не задавала мне вопросов. День будет непростым, и я могу приехать, мягко говоря, не в настроении. Я не знаю, что тебе нравится, но прошу, порадуй себя чем-нибудь сегодня. Мне будет приятно увидеть твою улыбку вечером. Пароль от карты 3317. Наличные для чаевых. PS: захочешь уехать — напиши мне смс и скажи Фабио, чтобы он отвез тебя куда нужно. Безопасно и без происшествий.' Резко развернувшись, я в сотый раз показала носатому сицилийцу черно-золотую карточку. — Фабио, это точно не пропуск ад? — Скорее в рай… — завистливо вздохнул Фабио, поправив черный костюм. — Нет, давай еще раз и честно… Сколько я могу потратить, используя эту карту? Не выдержав ежеминутного прессинга за последний час, сицилиец почти взвыл: — Этой карточкой пользуется только синьор Сандро. Думаю, именно вы, можете тратить сколько захотите! — Это сколько же денег я могу потратить, если две с половиной тысячи евро — это чаевые⁈ — шепотом закричала я, сжимая дрожащей рукой карточку. — Ну, тысяч пятьдесят на ней точно есть… — Сколько⁈ — не верила я. Приняв мой шок за то, что я оскорбилась такой маленькой суммой, он тут же добавил более уверенно. — Хотя скорее тысяч триста пятьдесят… — и солидно поправив пиджак добавил. — Синьора, если хотите, например, купить машину люксового класса, то разрешите мне помочь с выбором… Вы будете выбирать какая вам нравится внешне, а я помогу вам с комплектацией и прочим… Меня едва не хватил удар. Разве так бывает? Мы живем в очень-очень простенькой студии за чертой города, где нет даже телевизора и электрического чайника. И при этом Сандро оставил мне личную карту с суммой, на которую я могу купить квартиру в Москве! Не понимая, что происходит я брела по улицам, чувствуя, как все внутри буквально кричит, что мы на пороге какого-то грандиозного шухера. Не может быть такого, что мы устроили такой переполох, а через день я могу в наглую пойти и потратить хоть триста тысяч евро. — Синьора! — вдруг окликнул меня за спиной Фабио. — Может хоть ноутбук вам купим? Повернув голову, я увидела, что остановилась напротив витрины магазина яблочной техники. — Да, он явно не повредит… — отрешенно пробормотала я. Александр Лукрезе Давно Сандро не был так напряжен, ожидая в дорогой приемной. Что хуже? Сесть в тюрьму или расхлебывать последствия от дедушки из-за того, что он женился без разрешения и развелся? Законная жена наследника Лукрезе очень важный человек в семье. Жена без брачного договора — это очень серьезная и опасная фигура с кучей прав имущество и прочее. А они хоть и развелись по-тихому, но из-за этого побега документы на развод Фабио забрать не успел. И если его поступок с Интерполом из-за того, что Вики опоили наркотиками, дедушка поймет, то вот если он хоть на долю секунды усомнится в честности девушки — ее могут грохнуть по-тихому, а не разбираться. Как бы его самого не заставили ее застрелить и похоронить. Дверь открылась и на пороге появился знакомый мужчина с залысинами в дорогом костюме. — Месье Лукрезе младший, здравствуйте, — вежливо улыбнулся он. — Как поживаете? — Благодарю, я в добром здравии, — почти на чистом французском ответил Сандро. — Если у вас будут вопросы — обращайтесь, — благосклонно кивнул их человек из Интерпола. — Но я был бы рад пообщаться с вами без фейерверков. Это вы молоды, а я уже человек пожилой и из-за шума очень плохо слышу. Недобро поигрывая челюстью, Сандро пытался пропустить мимо ушей ехидный тон легавого. Скотина, знает с чьей руки кормится еще и позволяет себе так с ним разговаривать. Если бы не последствия того, что сделают с наивной Викторией, если он хоть слово лишнее сейчас скажет — пожалел бы уже. — Прощу прощения, кажется, меня зовут. Надеюсь, вы на здоровье тоже не жалуетесь, — кивнул он, без разрешения входя в кабинет. Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле и криво усмехнувшись сверлил внука непроницаемым взглядом. — Ну, что паршивец… — недобро начал он, положив на стол пистолет. — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет? Глава 28 16 апреля 9.35 утра Александр Лукрезе Не моргая, Сандро смотрел на пистолет на столе и думал, что теперь делать. — Ну, что паршивец… — недобро начал дедушка — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет? Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле в черном костюме, лучше всех слов говорящем о том, что настроение у него рубить головы без разбору. — Может быть тебе стоит в тюрьме посидеть пару лет? Без поддержки, без связей, в каком-нибудь суровом месте… Не зная, можно уже говорить или нет, Сандро молчал, а дедушка продолжил: — Я вот посидел в свое время и, ты знаешь, глупости делать сразу же перехотелось. Научился не ссориться с важными людьми, договариваться, принимать верные решения, чтобы выходить из самых щекотливых ситуаций. — Если ты так считаешь нужным, дедушка, то значит я сяду в тюрьму… — тихо ответил он. Если ему придется перед этим застрелить Вики и похоронить, будет уже как-то все равно садиться в тюрьму или нет. Некоторое время дедушка молча рассматривал его, а после вздохнул и с душевной болью спросил: — Скажи честно, Сандро, ты в нее влюбился? — Влюбился, — с трудом выговорил он, не отпуская взглядом пистолет. — А как ты думаешь, за эти два дня Виктория в тебя достаточно влюбилась, чтобы ждать тебя из тюрьмы? — Не знаю… Но что-то она ко мне точно испытывает… — Как интересно… Скажи, а просто романтической прогулки в Париже ей было недостаточно, чтобы начать к тебе что-то испытывать? Она захотела кругосветное путешествие за двадцать четыре часа? Со стрельбой и героем из кино? Проглотив ком в горле, он отрицательно мотнул головой.