– Думаете, тот, кого вы назвали пациентом Четыре-Восемь-Восемь, был участником одного из них? – Наверняка. – Тогда поделюсь с вами самыми шокирующими сведениями из тех, что сохранились благодаря халатности кого-то из рядовых церэушников, – про одну коробку с документами попросту забыли. В тех материалах речь шла о препаратах, провоцирующих расстройство мышления и бессознательные действия, которые могли публично дискредитировать человека; о препаратах, повышающих умственные способности и возможности восприятия; о препаратах, временно вызывающих внешние симптомы известных болезней, – они могли пригодиться для симуляции; о препаратах, повышающих эффективность гипноза, разрушающих личность и полностью подчиняющих одного человека воле другого… А еще один проект был связан с экспериментами в летнем лагере над детьми, но цель не уточнялась… – Кристофер перестал читать и потрясенно поднял взгляд от экрана. Сара слушала, стараясь думать только о том, что могло иметь отношение к пациенту Четыре-Восемь-Восемь. – Вот и все, что известно об этой мерзости под названием «МК-Ультра», – подытожил Кристофер. – Работа над некоторыми проектами, несмотря на сворачивание программы, велась и в семидесятых, а последние были закрыты в восемьдесят восьмом году. Несколько секунд слышались только шум мотора и шуршание колес по асфальту. «Осталось двести метров», – сообщил навигатор. Здесь, в глубине леса, фонарей на обочинах дороги уже не было, и сгустившуюся темноту рассеивал лишь свет фар. – Я остановлю машину около дома Паркерена, вы сядете за руль и поедете к себе. Договорились? – сказала Сара. Кристофер кивнул. Она сбросила скорость, высматривая на фасадах и воротах нужный номер. Когда закончилась длинная глухая стена, отделявшая большую частную территорию, на решетке ограды наконец обнаружилась табличка из кованого железа с цифрами «23». За оградами аллея, обсаженная пихтами, вела к особняку. – Мы на месте. Садитесь за руль и возвращайтесь в Париж. Сара заглушила двигатель и вышла из машины. Подставив лицо прохладному ночному ветру, окинула взглядом ограду, размышляя, впустит ли ее Шарль Паркерен добровольно или лучше пробраться в дом и поставить его перед фактом. И тут она заметила, что ворота приоткрыты. Кристофер тоже вылез из машины, чтобы занять водительское кресло, но не успел сделать и пары шагов, как за его спиной раздался топот. – Сзади! – крикнула Сара. Однако журналист не обладал ее спецназовской подготовкой – он успел лишь обернуться и тут же получил удар в лоб. Пошатнулся, оглушенный, едва устоял, ухватившись за дверцу, а когда кровь уже заливала глаза, увидел в кулаке нападавшего нож, нацеленный ему в живот. В этот момент Сара, у которой не было времени обежать машину, с разгону проехалась по капоту и в последний миг отбила руку убийцы. – Бегите! – рявкнула она Кристоферу. У него голова разрывалась от боли, перед глазами все плыло. Ничего не видя и не соображая, Кристофер рванулся туда, куда ноги понесли. Пошатнувшись, повис на створке ворот, которая вдруг подалась, и заковылял дальше в открывшийся проем, не думая, что там, впереди, – просто выбрал первую попавшуюся дорогу, которая могла увести его подальше от смерти. Ослепнув от боли и темноты, он пробирался через сад – по лицу лупили ветки, сзади долетали звуки борьбы. Кристофер споткнулся о корень и с размаху растянулся на земле. – Беги! – еще раз крикнула Сара и, кажется, охнула от боли. Вытерев рукавом глаза, залитые кровью из раны на лбу, журналист кое-как поднялся на ноги. Попробовал идти дальше – и снова упал. Завозился в траве, пытаясь выпрямиться, но не смог и, вконец обессилев, заполз в заросли кустарника. Там, под сомнительной защитой тонких ветвей, со стоном ткнулся лицом в траву. И услышал шаги. Не было сил даже обернуться. Ветви над его головой раздвинулись, и он машинально закрыл затылок руками. – Это я, – тихо прозвучал голос Сары. – Черт… Я думал, что… Сара опустилась рядом с ним на колени, восстанавливая дыхание. – Как вы… ты себя чувствуешь? – прошептала она. У Кристофера лоб пульсировал нестерпимой болью, и обдумать свое самочувствие не удавалось. Сара помогла ему перевернуться и внимательно осмотрела его лицо. – Зажми рану ладонью, вот здесь, чтобы кровь остановилась, и говори потише. – Где тот, кто на нас напал? – чуть слышно проговорил он, поднося руку ко лбу. – Обезврежен, – отрапортовала Сара в спецназовской манере. Кристофер уставился на нее так, будто перед ним было сверхъестественное существо. Как ей удалось справиться со здоровенным мужиком, который едва его не убил? – Вот так и убеждаешься, что шансы на выживание у всех разные… – пробормотал он. – Вы думаете… ты думаешь, он тут не один? – Скорее всего. – А кто это? Личная охрана Паркерена? – Вряд ли, – покачала головой Сара. – Судя по татуировкам у него на кулаках, этот парень из русской мафии. К тому же ворота не просто открыты, там замок взломан. Думаю, тот, кто тебя ударил, стоял на стреме, а остальные проникли во владения Паркерена. – Странно… Зачем кому-то, кроме нас, мог понадобиться директор «Жантикса»? – Хороший вопрос, но размышлять над ним некогда. Пока тебе нельзя возвращаться к машине, оставайся со мной – может, у того бандита есть вооруженный напарник. Со вторым я могу и не справиться в одиночку. Сара еще раз осмотрела рану у него на лбу – кровь наконец унялась, вокруг набухал синяк. – Не хмурься – так заживет быстрее. Она протянула Кристоферу руку, помогла подняться и достала из-за пояса пистолет, конфискованный у противника. Держа оружие в опущенной руке, стволом в землю, двигаясь точно и выверенно, быстро пошла между кустами к старинному особняку, который издалека казался охотничьим замком. Журналист, пошатываясь, двинулся за ней. Вскоре густые заросли закончились, впереди был ухоженный сад – огромный газон с редкими деревьями. Тусклое сияние половины луны теперь позволяло более или менее отчетливо видеть всего на десяток метров вперед, дальше подключалось воображение. Вдруг из-за дерева показался темный силуэт – человеческая фигура. Оба замерли, затем, убедившись, что фигура не шевелится, осторожно пошли дальше. Это была статуя на постаменте: длинные одежды словно развевались на ветру, а сверху вниз на незваных гостей смотрел из-под капюшона пустыми глазницами череп. Одну руку скелет воздевал вверх, грозя им пальцем, во второй сжимал древко косы. Листва зашумела от порыва ветра, и Сара снова остановилась, вглядываясь в темноту. Затем, переместившись за ствол дерева, знаками показала Кристоферу, что сейчас пойдет к двери особняка, до которой оставалось всего метров пятнадцать, а он должен пока сидеть и не высовываться в ожидании сигнала. Пригнувшись, она пробежала по мокрой траве; бесшумно, стараясь не стучать каблуками ботинок, прошла по деревянному настилу террасы и прижалась спиной к стене рядом с входной дверью. Осторожно толкнула створку – опасения подтвердились, дверь оказалась незаперта. Сара подождала несколько секунд, потом быстро провела рукой сверху вниз перед открывшимся дверным проемом – ничего не произошло, выстрела из глубины дома не последовало, и она жестом подозвала Кристофера. Когда он прижался к стене рядом с ней, Сара знаком велела ему опять подождать и первой переступила порог, держа пистолет двумя руками на уровне глаз. Она очутилась в холле с высоким потолком. Слева была витражная дверь, ведущая в гостиную, облицованную мрамором; напротив – коридор, уходящий вглубь дома, а справа – выстеленная красным ковром лестница на второй этаж. Заметив что-то боковым зрением, Сара резко повернулась; указательный палец скользнул к спусковому крючку. На полу ничком лежал человек. Сара толкнула его ногой – никакой реакции. Она присела рядом на корточки, пощупала пульс – и перевернула труп лицом вверх. Незнакомый брюнет лет тридцати; вероятно, человек из личной охраны Паркерена. Взмахом руки она разрешила войти Кристоферу, наблюдавшему из-за дверного косяка, потом заметила узкую полоску света под дверью в глубине коридора напротив входа и переглянулась со спутником. Они молча двинулись туда и синхронно замерли у двери, услышав приглушенные голоса. Сара открыла створку – за ней была лестница вниз, в глубокий погреб. Голоса доносились оттуда, и людей было как минимум двое: один говорил громко и уверенно, второй сдавленно, будто пересиливал боль. Лестница состояла из двух маршей, справа в проеме между ступеньками и потолком можно было рассмотреть часть внутреннего помещения. Спустившись на несколько ступенек, Сара по-кошачьи ловко распласталась на них и заглянула в погреб. Там на офисном кресле с колесиками сидел пожилой мужчина. Его руки были привязаны к подлокотникам, голова свесилась на грудь, на склоненном лице были видны кровоподтеки. Несмотря на это, Сара узнала Шарля Паркерена, директора фармацевтической фирмы «Жантикс», – видела его фотографию в Интернете. Прямо перед ним стоял здоровенный бритый тип с бычьей шеей и неспешно вытирал окровавленные кулаки тряпкой. Сбоку от кресла второй бандит, пониже и с аккуратной черной бородкой, держал у лица директора мобильный телефон. – Да уж, месье Паркерен, вы сопротивляетесь дольше, чем я рассчитывал, – доносился из динамика телефона скрипучий, задушенный голос. – Но знаете, те страдания, что сейчас причинили вам мои люди, даже если они на совесть выполнили свою работу, не сравнятся и с сотой долей мучений, которым вы с вашими друзьями-коллегами подвергали меня годами. Повторяю вопрос: с какой целью вы проводили надо мной научные эксперименты, и главное – каких результатов вам удалось достичь? Шарль Паркерен даже головы не поднял – возможно, потерял сознание или притворялся. Тогда бритый верзила схватил его за нижнюю челюсть и дернул подбородок вверх. – Отвечай, – посоветовал он, – или надавлю посильнее. – Пожалуйста, хватит, – прохрипел Паркерен. – Я понимаю, что вы хотите узнать… но у меня нет ответов. Клянусь! – Я вам не верю! – рявкнул динамик. – Начнем с начала. Сколько всего было пациентов Четыре-Восемь-Восемь? Директор с трудом разлепил кровоточащие губы: – Вас… было много. Но выжили только… двое. Вы и… еще один. Он умер… на днях. – Ну вот, – удовлетворенно проскрипел динамик, и верзила отпустил челюсть Паркерена. – Ответы у вас все-таки есть. Продолжайте в том же духе, и скоро мы избавим вас от… неудобств. Итак… что вы искали, проводя над нами эксперименты, и что нашли? Я двадцать лет подвергался пыткам в научных лабораториях, а теперь умираю в муках, которые вы себе и вообразить не можете! Вы обязаны дать мне ответ! Ради чего все это было?! Здоровенный бандит с окровавленными руками ударил Паркерена по лицу – раздался глухой шлепок, – затем взял нож и медленно ввел острие ему под коленную чашечку. Старый директор так заорал, что Сара вздрогнула. – Если вы не знаете, то кто?! Отвечайте – и все закончится! – сдавленно выкрикнул человек на другом конце телефонной линии. Сара уже решила, что нужно вмешаться, пока есть возможность застать бандитов врасплох, и привстала, но Кристофер вдруг с неожиданной силой сжал ее плечо. Она обернулась и взглянула ему в лицо – он отрицательно покачал головой, и в голубых глазах была такая отчаянная решимость, что Сара в изумлении опустилась обратно на ступеньки. – Если спасти его прямо сейчас, он наймет адвокатов, и мы никогда не узнаем правду, – едва слышно прошептал журналист. Соображение было негуманное, но Сара не могла не признать, что Кристофер прав: они гораздо больше узнают, послушав, что Шарль Паркерен скажет под пыткой, чем на судебном процессе. Она еще раз покосилась на Кристофера – того заметно била дрожь, глаза покраснели. Сара опасалась, что скоро у него не выдержат нервы. – Клянусь, я ничего не знаю о цели тех экспериментов! Я всего лишь поставлял для них ЛС-34… до недавнего времени! Это все! – Ложь! – Они занимались неисследованными областями науки, хотели заглянуть туда, куда никто не решался заглядывать… и готовы были сделать это любой ценой. Вот единственное, что я понял за годы… производства ЛС-34. Я не знал, через что вас заставили пройти!.. За этим откровением последовала гнетущая тишина. Было слышно лишь утомленное, свистящее дыхание человека, который задавал вопросы по телефону. – Ладно, месье Паркерен. Последний вопрос: кто руководил опытами надо мной? Паркерен молчал, тихо постанывая. Верзила, покопавшись в сумке, стоявшей на столе, извлек оттуда клещи и помахал ими перед носом директора. Тот икнул от ужаса. – Назовите имя, и вас отпустят, – снова раздался голос из динамика. Директор задрожал всем телом – он уже почти готов был сдаться, но все еще сопротивлялся на пределе сил. Палач поднес клещи к его руке, ухватил кончиками ноготь на большом пальце – и вырвал его, но не резко, а медленно потянув на себя.