– У меня четыре. Но поди догадайся, какой из них тот самый… – Поспи, – сказала Сара. – Что? – Ты уже в третий раз читаешь одну и ту же строчку. Утром у нас было мало времени на сон. Тебе надо еще отдохнуть. Кристофер вынужден был согласиться – ему казалось, что сердце вот-вот замрет от усталости. – Симона не спасет приемный отец, который не способен ни соображать, ни действовать, – добавила Сара. – Родной отец не допустил бы, чтобы Симона похитили, – грустно покачал головой Кристофер. – Адам поступил так, как ему велела совесть, и тем не менее это он подверг вас всех опасности. Ты унаследовал от брата дело, которое он начал. И вместе с делом – долг спасти Симона. Кристофер сходил в ванную, побрызгал в глаза холодной водой и, когда вернулся, по его щекам и подбородку катились капли. – Через час сверим наши списки. Сара покосилась на него – увидела изможденное лицо, рану на лбу, тени под глазами, но взгляд у журналиста был оживленный, страх за мальчика придавал ему сил. Кристоферу хватило получаса. – Я нашел еще три. Итого семь. – У меня тоже семь, – кивнула Сара. – Сошлось. Он взял со стола чей-то старый счет за проживание и на обратной стороне выписал названия семи островов и архипелагов, на которых находились американские военные базы: 1. Остров Уэйк. 2. Маршалловы острова. 3. Доминиканская Республика. 4. Остров Вознесения (Асенсьон). 5. Американские Виргинские острова. 6. Гавайи. 7. Окинава. – Лаборатория могла быть на каком угодно из них, – сказал Кристофер, отложив шариковую ручку. Сара на всякий случай сверила его названия со своими – все совпало. – Окинаву можно исключить – ее передали Японии в семьдесят втором. Кристофер вычеркнул японский остров и прошелся по комнате. – Какие зацепки у нас еще есть? К острову должны иметь какое-то отношение «Жантикс» и… – И Фонд Форда, – подхватила Сара. – Если у этих двух контор есть собственность на каком-то из островов, считай, мы нашли то, что искали. Кристофер с сомнением покачал головой: – Вряд ли фирма «Жантикс» настолько тесно связана с программой «МК-Ультра». Судя по тому, что нам известно, ЦРУ заключило с ней договор уже после запуска проекта. И не было никаких причин размещать научно-исследовательский центр поблизости от фармацевтического завода, с которым предстояло сотрудничать. Наоборот, руководителям проекта нужно было поменьше привлекать к себе внимание, чувствовать себя в безопасности и регулярно получать заказанные препараты не важно откуда. А вот Фонд Форда – другое дело. Эта организация финансировала многие операции церэушников и давала им прикрытие, так что есть смысл проверить, нет ли у нее филиалов на каком-то из этих островов. – Один из офисов Фонда Форда находится на Банана-Айленде. Это искусственный островок у побережья Нигерии, – прочитала Сара в Интернете. – Еще у них большое представительство на Род-Айленде. – Этих островов нет в нашем списке… Черт, единственный след, и тот привел в тупик! – Кристофер в отчаянии ударил кулаком по стене, снова плюхнулся на кровать и в очередной раз перечитал список. Затем перебрал документы, надеясь, что попадется какая-нибудь зацепка, пропущенная по причине ее очевидности. Задержал взгляд на фотографии отца с двумя исследователями. – Погоди-ка… У всех шести островов горный рельеф? Сара снова полезла в Интернет и за три минуты нашла нужную информацию. – Нет, не у всех. Остров Уэйк – плоский атолл. На Маршалловых островах тоже нет гор. Минус два пункта, уже хорошо! – Да-а, если, конечно, снимок сделан именно на острове… С другой стороны, зачем бы отец стал хранить столько лет эту фотографию, если бы она не имела отношения к самому важному делу его жизни? Значит, остаются четыре острова, и, чтобы выбрать из них один, нужен какой-то намек, который мы упустили… Наверняка он где-то у нас под носом… например, название проекта – «Четыре-Восемь-Восемь». Что означают эти цифры? Может, географическое положение или какой-то код острова? Вполне вероятно! – Кристофер оживился. – Почему мы не подумали об этом раньше? – В таблице, которую прислал Норберт, полно цифр в описании каждой военной базы, – сказала Сара. – Площадь территории, личный состав и так далее. Они начали заново просматривать файл на своих телефонах, выискивая сочетание «488» в колонках, содержащих статистические данные по четырем базам на островах из списка. А солнце за окном уже садилось, напоминая, что отведенный Лазарем срок неумолимо сокращается. Кристофер поднял голову от экрана: – Нет, ничего. Я проверил географические координаты, перевел названия островов в цифры… Никаких совпадений с числом четыреста восемьдесят восемь или с комбинацией цифр «четыре, восемь, восемь». Сара закончила анализ с тем же результатом. Этот путь тоже привел в тупик. – А время все убывает, – пробормотал Кристофер, заметив, что в гостиничном номере уже совсем темно. Они потратили весь день на поиски ответов и не нашли ничего, что помогло бы спасти Симона. – У нас не получится, – в отчаянии сказал он. – Наверное, мне придется позвонить в полицию, все рассказать и… – Подожди. – Сара открыла на экране телефона папку с фотографиями стен из палаты пациента 488. – Пациент из «Гёустада» провел на острове несколько лет. Что, если в этих рисунках заключены его воспоминания о жизни там? Может, для него это был способ вернуться на остров или описать то, что он там видел? – предположила она, указав на три символа, до бесконечности повторявшиеся на стенах палаты. – Ты думаешь, образы рыбы, дерева и огня связаны с островом, где его подвергали экспериментам? – Возможно, они имеют конкретное значение. Например, это символы острова, метафорическое указание на его название или схематическое изображение места, где его держали… Кристофер нахмурился. Идея была неплохая, но все же не выдерживала критики. – Если бы подопытные знали название или местонахождение острова, Лазарь давно нашел бы его, – заметил он. – Нет, я думаю, они понятия об этом не имели. Наверное, даже не догадывались, что это остров. Рисунки говорят о чем-то другом, мы опять взяли неверный след. Сара вынуждена была признать несостоятельность своей гипотезы. Сев на край кровати, Кристофер задумчиво потрогал рану на лбу. – Не надо, инфекцию занесешь, – сказала Сара. – У тебя осталась грязь под ногтями. Он убрал руку от лица, и Сара, глядя на этот жест, вдруг увидела его словно в замедленной съемке. – Мы кое-что упустили… – пробормотала она. – Что? – Главную улику, которая поможет найти остров! – О чем ты? Какую улику?! Сара, не ответив ему, схватила телефон и набрала номер человека, который – она не сомневалась – будет рад оказать ей услугу. Глава 28 Марк Дэвисберри, сидя за рабочим столом в своем кабинете на двенадцатом этаже самого высокого небоскреба на Пятой улице Миннеаполиса заканчивал диктовать распоряжения помощнику. – И последнее, Джонас. Удостоверьтесь, что двести тысяч долларов переведены на офшорный счет Джоанны, перед тем как я отправлюсь на встречу с ней. Она не довольствуется обещаниями. И не забудьте передать ей обе визы. – Будет сделано, сэр, но… – Вы, вероятно, хотите знать, кто такие Джоанна и Уильям Хоткинс? – Не из пустого любопытства, сэр. Зная, с кем имею дело, я смогу эффективнее удовлетворять их запросы. Тем более что эти люди, судя по всему… особенные. Бизнесмен развернулся на кожаном кресле к панорамному окну за спиной и окинул задумчивым взглядом город, простиравшийся у его ног. – Верно, особенные. Я уже давно работал в ЦРУ к тому времени, когда Джоанна прошла конкурсный отбор, показав блестящие результаты, и поступила на службу. Мне сразу удалось разглядеть в этой девочке нечто большее, чем набор профессиональных качеств, – у нее была отчаянная жажда преуспеть в жизни, она словно хотела взять реванш за какие-то прошлые беды. Я принял ее в свою команду, и мы познакомились поближе. Оказалось, Джоанна осиротела в семнадцать лет – ее родители погибли от рук грабителей, и она с тех пор терзалась чувством вины из-за того, что не сумела их защитить. Я выслушал ее, поддержал и утешил, а со временем фактически заменил ей покойного отца. Вместе мы многого добились – она участвовала в полевых операциях, которые проводились под моим контролем. Джоанна подавала большие надежды, и никто не сомневался, что ее ждет прекрасное будущее в разведуправлении. Не сомневался до того самого дня, когда она… скажем так, вдруг показала свое истинное лицо. Джоанна хладнокровно застрелила подозреваемого после того, как он сдался. Я спросил, почему она это сделала, и услышал в ответ: «Не смогла с собой совладать. Это было сильнее меня». В итоге я уладил дело – прикрыл ее, избавив от суда и приговора, но потребовал написать заявление об увольнении из ЦРУ. Проблема была в том, что Джоанна умела только выслеживать и при необходимости убивать людей, больше она ни на что не годилась. – Дэвисберри снова развернулся на кресле к помощнику. – И вот тогда мне пришла в голову идея сделать ее внештатным агентом для наших… незаконных операций. Джоанна отлично проявила себя в этой роли, все были довольны. – А Хоткинс? – спросил Джонас. – Это совсем другой случай. Уильям Хоткинс – убежденный протестант, в отличие от Джоанны, которая не верит ни в Бога, ни в черта. Десять лет назад он чуть не убил гинеколога своей жены, который согласился сделать ей аборт. Уильям ворвался в кабинет с пистолетом в руке, связал врача, поставил его на колени и велел исповедаться перед казнью. Но довести начатое до конца ему не удалось – подоспела полиция. На суде Уильям заявил, что его действия были вызваны необходимостью спасти жизнь нерожденного ребенка. В юности, как выяснилось, он был членом одной радикальной группы евангельских христиан, которые совершали нападения на больницы, где проводились аборты. В двадцать два года вступил в морскую пехоту, и за время службы его вера лишь укрепилась, он стал сильнее и опаснее.