— Вам, товарищ капитан, что-то не понятно? — Нет, в том, что мы сейчас обсуждали, все понятно. Вот только не понятен замысел лиц, закопавших мясо. Никак не могу смысла уловить. Нет никакой логики. Вот это меня и беспокоит. Может, все вместе поломаем головы. А то, какое это хищение, без признаков корыстного использования. Необъяснимый перевод добра в дерьмо. Кто не согласен? — Как недавно Москалев, обвел присутствующих взглядом Руднев. — И то при условии, что мясо не испорчено, не протухло, не пропало. А если протухло и перестало быть пригодным к употреблению, то и хищения нет, и умышленного уничтожения. И халатность под вопросом. Может случиться, что, вообще, никакого состава преступления нет. — Тогда зачем закапывать? Да еще ночью. Да тайком! — Не согласился с последними выводами заместителя начальника ОБХСС старший участковый. — Где логика? — Признаться, меня это тоже сильно удивляет, точнее, обескураживает, — поделился своими сомнениями и начальник ОБХСС. — Поэтому и будем действовать в режиме строгой секретности. А нюх старого оперативника подсказывает, что не пустышку беремся тянуть, а что-то хитроумное и многоходовое. В связи с этим в определении состава преступления и статьи УК малость повременим. Время и проверка покажут. И объективную и субъективную сторону состава преступления. Будем работать. Сомнения — вещь полезная. Но мы будем не только сомневаться, но и работать, чтобы все сомнения разрешить. На то мы и милиционеры. И не просто милиционеры, а оперативные работники. И не просто оперативные работники, а сотрудники ОБХСС, призванные по должности разгадывать все загадки и решать все ребусы, связанные с криминалом в экономике! При этом он даже указательный палец правой руки вверх поднял. Как восклицательный знак! — Избавляются от излишков перед учетом или какой-нибудь проверкой, ревизией… — предположил Машошин. Он, как и Паромов, уже загорелся раскруткой этой криминальной тайны. Инстинкт охотника все больше и больше овладевал душой оперативника. — Но ревизия только что была. По итогам прошлого года… — выдвинул контраргументы Руднев. — А внеплановая ревизия на таком крупном предприятии маловероятна. — Может, спрятали похищенное, чтобы позднее, при более благоприятных условиях вывезти с территории завода. Сразу не смогли и ждут благоприятного случая… — высказал свое предположение старший оперуполномоченный ОБХСС старший лейтенант милиции Абрамов Сергей, промолчавший все совещание. — Территория охраняется, и незаметно вывезти не удастся. Необходимы документы и легальный вывоз. Тогда все эти ухищрения с закапыванием чушь собачья… — отклонил версию Руднев, добровольно взявший на себя обязанности критика и опровергателя. — Поаккуратней в выражениях, — сбил пыл полемики Москалев. — Только еще матерщины не доставало! — Может, мясо протухло, и решили избавиться от него таким способом, — вновь внес версию Абрамов. — А мало ли его списывается, чтобы и это не списать. И знать об этом никто не будет. И тайны Мадридского двора ни к чему… — придерживался своей тактики Руднев. — Тут какая-то операция «Ы», но обратная, что ли, зеркальная… не поддающаяся логике. — Может, чтобы вызвать недовольство рабочих, лишив их мясного рациона, — буркнул Паромов, сам не веря в то, что говорит. — Ты на бунт что ли намекаешь, как в девятьсот пятом среди матросов на кораблях? Это уже не то, что чушь, но и бред, — засмеялся Машошин. Однако всем стало как-то неуютно… — Ты сам веришь тому, что сказал? — посерьезнел Руднев. Даже искорки хитринок из уголков глаз куда-то пропали. — Нет, не верю, — смутился Паромов, — но все же… как-то на саботаж похоже… Ведь куда-то подевались с прилавков магазинов мыло, одеколон… И кое-что другое. Правда, пока по мелочам… А? — Достаточно, — остановил опасную полемику Москалев, — а то мы договоримся, черт знает до чего… до контрреволюции… На мой взгляд, более правдоподобной звучит версия с образованием излишек и ожиданием внеплановой ревизии. Тут можно и некоторые справочки навести. У нас с КРУ имеются некоторые связи. Руднев, Николай Ильич, займитесь этим. Но аккуратненько. Аккуратненько. Чтобы ни одна собака даже не почувствовала нашего движения. Все! — Поставил он точку. — По местам. И так до обеда просидели, просовещались. Разошлись. 4 А ночью, в соответствии с разработанным планом под предлогом проведения очередного рейда, на территорию завода прошли старший участковый Паромов, участковый Сидоров, оперуполномоченный ОБХСС Машошин, начальник штаба ДНД завода РТИ Подушкин и двое внештатников: Ладыгин и Гуков. Охрана уже «прослышала» о возможном рейде, поэтому лишних вопросов не задавала. В цехах, куда для приличия заглянули сотрудники, их появление удивления не вызвало. Наоборот, встречали со снисходительным смешком: вы там планируете, секретничаете, а мы уже все знаем и давно приготовились к встрече. — Кажется, все идет по плану, — шепнул Машошин. — Будем надеяться! — отозвался Паромов. Около часа ночи пробрались на свалку, захватив с собой с наружного пожарного щита электроцеха пару штыковых лопат и ломик. — Сразу видно, что в электроцехе отличная дисциплина и порядок, — заметил оперативник, неся на плече увесистый ломик. — На внешнем противопожарном щите весь инструмент на месте! Это же надо! — Вообще-то, на заводе везде порядок, — вступился за честь завода Подушкин. — Это же завод, а не шараж-монтаж какой-нибудь! Определились с местом раскопок. Приступили. По-воровски, осторожно и бесшумно. Работа шла туго: повсюду валялись куски резины, пережженного каучука, обрезки транспортерных лент, шлангов, рукавов. Тихонько чертыхались, действуя больше руками, чем лопатами. Изрядно перемазались сажей и грязью. Больше часа слышались только глухая возня и сопение. Наконец повезло Ладыгину. — Кажется, докопался… Все сошлись над его «раскопкой». Расширили края ямы, немного углубили. В яме — замороженные до металлической плотности тушки свинины. Взяли образцы мяса с одной, с другой, с третьей. Машошин их быстренько упаковывал в заранее приготовленные пакеты. — Ладыгин, приваливай свою «шахту», — тихонько командовал Паромов. — Чтобы и следа от раскопок не осталось. Остальные продолжают копать на своих участках. Надо новые подтверждения обнаружить… Успех придал новые силы, и, несмотря на все трудности с грунтом, дело пошло веселее. Вот уже и Сидоров докопался до замороженных говяжьих тушек. Стали попадаться тушки кроликов, кур, гусей. Все в замороженном состоянии, без запаха гниения, с нормальным внешним видом. — Чудеса, да и только! — дивились внештатные сотрудники, которые о проведении секретной операции с мясом узнали только во время раскопок. — Да, — выразил общее мнение Подушкин, — тут не одна тонна зарыта. Что же это делается?!! А? — Вот тебе и «а»! — отозвался Машошин, рассовывая новые образцы мяса по пакетам. — Наша задача теперь все вновь закопать и оставить в таком виде, как было раньше, чтобы тех, кто это спрятал, не насторожить, не спугнуть раньше времени. — И помалкивать! Держать язык за зубами! — добавил старший участковый. — Обижаешь! — отозвались «кладоискатели». — Не маленькие, понимаем, что к чему. Закопали, заровняли. Все привели в прежнее состояние. Отнесли штатный пожарный инструмент туда, откуда брали. Потопали на центральную проходную. — Что-то вы сегодня долго, — поинтересовался стрелок ВОХР, стоявший на проходной. — Раньше, бывало, быстрей рейд проводили. — А кто это вас, уважаемый, уполномочил за действиями милиции следить? — пресек дальнейшие расспросы любознательного охранника Подушкин. — На кого работаем?!! — А я — что? Я — ничего… — И мы про то же самое… ничего, — пошутил Сидоров. — Стой себе, дядя, и бди потихоньку. Кому нужно, те все знают! Понятно? Или ты своим местом не дорожишь? — Понятно, — ответил вохровец и даже про выносимый Машошиным сверток не заикнулся. 5 На следующий день Машошин первым делом бросился пищевую экспертизу проводить. В УВД такие экспертизы не проводились: не было специалистов. Обратились в облпищеторг. Машошин им какую-то правдоподобную легенду на уши бросил, обеспечивая прикрытие операции. Специалисты-пищевики к вечеру дали однозначный категорический вывод: присланные на экспертизу образцы мяса пригодны к употреблению в пищу. Никаких противопоказаний или ограничений не имеют. Москалев ходил довольный: опасения скептика Руднева не подтверждались: закопанное мясо оказалось хорошим. — Когда? — спрашивал Москалева, как основного руководителя операции, старший участковый Паромов, подразумевая начало официального расследования. — Не спеши. Спешка нужна, знаешь, где?.. — сердился начальник ОБХСС. Чувствовалось, что милицейская машина еще пробуксовывает, что не все ее колесики и винтики слаженно и ритмично работают. Что-то, где-то, как всегда, не клеилось, не состыковывалось, не согласовывалось! Первую ночь после разведовательной объект негласно охранял Паромов с двумя внештатными сотрудниками милиции, организовав наблюдательный пункт на втором этаже производственного комплекса цеха номер пять. Откуда через окна довольно хорошо просматривалась территория свалки. Работавшие в ночную смену рабочие и итээровцы шушукались между собой, косясь на вооруженного участкового. Они до этого привыкли видеть его всегда без табельного оружия. Но вопросов не задавали. То ли стеснялись, то ли считали не своим делом… Вторую ночь охрану объекта осуществлял участковый Астахов Михаил Иванович с двумя внештатными сотрудниками. Они наблюдательным пунктом выбрали здание электроцеха. Путали следы. Участковые на объект шли вооруженные табельным оружием, но без радиосвязи, так как имевшиеся в отделе радиостанции скрытого, оперативного ношения, были маломощны и неэффективны. Состояли из трех различных блоков и кучи соединительных, коммуникационных проводов. Сотрудник, напяливший на себя это чудо техники, должен был стать недвижим, как манекен, а это, как раз, и было противопоказано. Вдруг пришлось бы войти с кем-нибудь в физический, силовой контакт, или начать игру в догонялки. В проводах запутаешься. Сам себя покалечишь. Имелись и другие радиостанции, состоявшие на вооружении сотрудников патрульно-постовой службы. Монолитные. Увесистые. На кожаном ремешке для ношения через плечо. Работали они, особенно после недолгой эксплуатации, так себе, но были удобны в умелых милицейских руках, как холодное оружие ударно-дробильного свойства. Нунчаки, не нунчаки, а получишь по башке, так мало не покажется. 6 По заводу поползли слухи, что милиция кого-то за что-то ищет по ночам на заводе. Докатились слухи и до руководителей. Забеспокоилось заводское руководство. Да и как тут не забеспокоиться, если еще свежи в памяти годы правления товарища Андропова Юрия Владимировича, когда многие руководители не только руководящего места лишались, но и самой жизни, стреляясь и вешаясь. Сия доля и города Курска не минула, где тоже и вешались, и стрелялись. А уж сколько в отставку добровольно ушло, не перечесть!.. «Сейчас, конечно, Генеральный секретарь другой и другое время, однако…» — тревожно стали размышлять руководители завода. И попробовали разрулить ситуацию через участковых, обслуживающих завод и поселок, и через начальника штаба ДНД Подушкина Владимира Павловича, всегда владевшего нужной информацией. Но участковых в опорном пункте не было — работали в отделе. А Подушкин всем отвечал, что он не в курсе событий, что участковые в этом вопросе информацией с ним не делятся. И что начальник милиции официально запретил даже самой темы касаться. Тяжело приходилось Владимиру Павловичу, полностью зависящему от заводского начальства. Ох, тяжело! Но он держался твердо, несмотря на массу высказываемых ему угроз уволить с работы и выгнать с завода.