Это всё, конечно, мило, но надеюсь моё желание проветриться мной таки будет осуществимо. Вот дверь, за которой долгожданного воздуха глоток, Путь преграждает Мама, целует меня и даёт пирога кусок с начинкой из сладкого батата и двумя шариками соевого ванильного мороженого и спрашивает, Не видел ли своего брата? Я не видел ДжейБи с самых похорон, но если бы угадать мне было нужно, сказал бы, что он ушёл к Алексис, потому что будь у меня подружка, я бы был прямо сейчас где-то с ней. Но у меня нет её. Поэтому вариант попроще для меня тоже сойдёт. Штрафные Я всего-то четыре раза набиваю рот, чтобы десерт доесть. Мне приходится подпрыгнуть, чтобы взять мяч, так как он здесь застрял между щитом и кольцом, признак того, что тут пытался ДжейБи забить данк и не смог. Я выбиваю его и до штрафной линии начинаю вести. Папа однажды забросил пятьдесят три раза ПОДРЯД. Мой рекорд пока девятнадцать. Беру мяч в крепкий хват, упёрся ногами в линию и делаю первый бросок. Мяч залетает. Я оглядываюсь, надеясь, что это вызвало хоть чей-то восторг. Не-а. Теперь уже нет. Все разошлись, вроде. Как всегда, когда не надо, чисто на моём горизонте. Следующие двенадцать бросков точно ложатся в кольцо. Я называю каждый из них годом своей жизни. Годом с отцом. К двадцать седьмому я попадаю с закрытыми глазами уже. Представляю, как выросли крылья у шара оранжевого, и ангел в сетку направляет его в кураже. На сорок девятом броске понимаю, что я в шаге от пятидесяти. Одно по-настоящему важно — здесь на обочине, бросая штрафные, к Папе обостряется моё чувство близости. Тебе лучше? он спрашивает. Папа? говорю я и открываю глаза. Вижу, что это мой брат. Я думал, это был — Он прерывает, я знаю, ага.