— Моя месть будет страшна, — игриво пообещала Элизабет. — Но и столь же изящна и возвышена. Раз уж по твоей вине я подверглась пыткам музыкальным искусством, то тебе предстоит пострадать от гастрономического. — Постараюсь собрать всю свою волю в кулак и достойно выдержать это испытание, — я изобразил глубокую скорбь на своей физиономии. — А вот и нашу первую подачу уже несут. К нам подошёл шеф-повар самолично. Он церемонно поклонился моей собеседнице и кивнул мне. Затем поставил перед нами блюда и произнёс речь, полагаю, заранее подготовленную и выученную: — Первая часть нашего гастрономического сета основана на принципах молекулярной кухни. В ней мы постарались придать привычным продуктам и вкусам иную форму. Первое блюдо — это картофельное мороженное с муссом из тушёной моркови и лука. Рядом с ним вы можете наблюдать подкопчённую сметану с икрой из экстракта зажарки белых грибов и лисичек. Рекомендую сначала попробовать всё по отдельности и только потом вместе, чтобы оценить три разные палитры вкуса вместо одной. Мужчина ещё раз поклонился и удалился готовить следующую подачу, а я, честно говоря, пребывал в некотором замешательстве. — Это замороженная жаренная картошка с грибами? Серьёзно? Элизабет вновь не удержалась и захихикала. Скептически глянув на шарик «мороженного», я всё же последовал рекомендации шеф-повара и сделал всё, как он велел. — Очень необычно… Но, определённо, вкусно, — удивлённо констатировал я. — И в правду, знакомый вкус, но другая температура и текстуры. — Это и есть молекулярная кухня, — гордо заявила Эл, как будто она сама и готовила это блюдо. — В первой части будет ещё три подачи с этой же фишкой. — И что же нас ждёт во второй? — Ферментация. Ещё один из любимых инструментов здешнего шефа. Не переживай, он непременно прочитает тебе лекцию о том, что если с помощью молекулярной кухни он менял форму обычных продуктов, то путём ферментации — он раскрывает их вкус совсем с другой стороны. — Да он прямо алхимик, не иначе! — восхитился я. — Обязательно сообщи ему об этом. От такой оценки своего творчества — он точно придёт в восторг, — посоветовала мне девушка. — Ладно, как говорила твоя мама: «любому творцу стоит иногда напоминать, что его искусство прекрасно», — согласился я. — Моя мама плохого точно не посоветует, — широко улыбнулась Эл и тоже отправила в рот ложечку картофельного мороженного, не забыв макнуть его в мусс и сметану с грибной икрой. Когда мы наконец покончили с последней подачей, я не смог отказаться от предложения посетить родовое поместье Боунсов. Тем более, что я очень хотел посмотреть на другие работы моей знакомой. — А ведь я могла бы нарисовать целую серию картин с твоим участием и попросить родителей организовать какую-нибудь выставку по этому случаю, — пошутила Элизабет, пока мы ехали на заднем сидении машины в их особняк. — Серию? — переспросил я. — И какая же у неё будет концепция? — Ну как же — «Восемь степеней удивления осевого варвара». И каждый холст будет называться в соответствии с блюдом, которые ты пробовал в момент этого эмоционального потрясения. — А что, не плохая идея. Задумайся, может быть этот проект впишет тебя в историю как великую художницу. Глядишь и прославишься, не упусти свой шанс. — А если серьёзно, ресторан тебе понравился? — спросила она. — Ну как тебе сказать, — задумался я. — Вообще, опыт конечно интересный, но хоть я и считаю себя убеждённым гедонистом, сам бы я в такое место точно не пошёл. Разве что, совсем было бы нечем заняться, но такие обстоятельства мне вряд ли светят в обозримом будущем. Но надо отдать должное повару, те свекольно-кофейные пирожные с ореховыми сливками и вправду были чудо как хороши. — В этом ты, я посмотрю, солидарен с моим отцом. Он тоже предпочитает более-менее простую пищу на каждый день. — Вновь убеждаюсь, что твои родители — очень мудрые люди, повезло тебе с ними. — Ты, кстати, не против с ним познакомится? Останешься у нас на ужин? Там тебя и нормальной едой накормят, — хмыкнула она. — Почему бы и нет? — не стал возражать я. Обитель славного семейства Боунс смогла меня приятно удивить. Я ожидал от сильного и влиятельного клана дворец, чуть ли не в пять раз больше, чем поместье Вильерсов, но реальность оказалась совсем иной. Главный дом, в котором проживала моя подруга с семьёй, не сильно-то и выделялся на фоне таких же аккуратных двухэтажных построек, предназначенных для прислуги. Эти английские аристократы выбрали для своего гнезда очень удачное место, а именно — холм. Со склона одной его стороны — открывался вид на небольшой лесопарк, где преобладали хвойные деревья, а с другой — на искусственный пруд скромных размеров. На самой возвышенности располагался комплекс зданий, со стороны больше напоминающий современную богатую деревню или посёлок. Элизабет пояснила, что вместе с ними в соседних домах проживают самые приближённые слуги и несколько побочных семей, входящих в их клан. Такое расположение и окружение мне очень понравилось, оно создавало некую атмосферу спокойствия и умиротворённости. Когда я поделился своими соображениями с Эл, она поведала мне, что это её отец присмотрел эту землю и лично участвовал в проектировке этой красоты. Он хотел, чтобы возвращение домой после суетливого дня, проведённого в городе, приносило ему удовольствие каждый вечер. И у него это получилось, тут уж не поспоришь. Когда машина припарковались неподалёку от ворот, девушка не стала церемониться и сразу повела меня в свою мастерскую, расположенную на первом этаже. Это было просторное, светлое помещение с огромными окнами. — Если тебя всё ещё интересует моя мазня, то можешь ознакомиться с ней вон там, — она небрежно махнула в сторону угла. — А я пока пойду переоденусь. Осуждающе покачав головой, я подошёл к большой груде холстов, некоторые из которых валялись прямо на полу, а часть и вовсе была покрыта пылью. Похоже, что художница не очень-то и жалует свое творчество. Как там она говорила? Ей важен сам процесс, а не результат? Ну не до такой же степени? Тем не менее, я стал доставать картины по одной и оценивать их. Вскоре Элизабет вернулась ко мне, сменив вечернее платье на джинсы и коричневый свитер, а ещё собрав в хвост свои кудрявые светлые волосы. — Ну и как, не успел заскучать, рассматривая мои «шедевры»? — спросила она. — Ну что сказать? Твой художественный, выразительный стиль мне очень нравится, но, к сожалению, я не смог отыскать такой работы, которая бы зацепила меня настолько же сильно, как та «балерина в космосе», которая теперь принадлежит мне. Хорошие и даже отличные встречались, но не одну из них я не могу назвать по-настоящему «волшебной», не кривя душой. Элизабет очень обрадовалась и совершенно искренне улыбнулась, как мне показалось. — Это очень хорошо, что ты не стал мне врать, чтобы не травмировать мои чувства. От всех своих сверстников я, обычно, слышу только лицемерное восхищение, поэтому не люблю демонстрировать свои работы кому-либо, — она присела прямо на край измазанной в засохшей краске столешницы и мечтательно посмотрела в окно, из которого были видны верхушки хвойных деревьев. — Я и сама считаю точно так же. Это для меня просто хобби. Чтобы работа получилась «волшебной», как ты выражаешься, в ней должен присутствовать и определённый сюжет или концепция, а я специально с этим не заморачиваюсь, просто рисую себе в удовольствие. — Но с балериной же получилось, — не согласился я, присаживаясь рядом и беря в руки один из скетчбуков, разбросанных на столе. С интересом листая страницы, понял, что все рисунки в этом блокноте посвящены каким-то странным антропоморфным монстрам. Особенно мне понравилось, как были подобранны цвета для каждого из них. — Я же говорила, что она мне просто приснилась, — рассмеялась Эл. — К тому же она произвела впечатление только на тебя и мою маму. Другие уважаемые господа восприняли её с явным пренебрежением. — Много они понимают, — хмыкнул я. — Мы с твоей мамой разбираемся в вопросе куда лучше, не сомневайся. Потом Эл сменила тему разговора на более интересную, по её мнению. Она стала показывать мне работы других художников, которыми восхищалась. У неё была целая коллекция, распечатанная на глянцевой бумаге формата А-3. Вообще, мне было очень легко и приятно общаться с этой девушкой. Кажется, если мы продолжим в том же духе, то сможем стать хорошими друзьями. Ближе к вечеру к нашей с ней беседе присоединилась и хозяйка дома, госпожа Эвелин Боунс. Затем нас вежливо пригласил к столу пожилой слуга. За ужином я имел удовольствие познакомиться и с отцом Элизабет. Он оказался очень ироничным мужчиной с отличным чувством юмора, манерами он очень напоминал свою жену. Ужин прошёл в тёплой семейной атмосфере. Вопреки моим опасениям, попыток что-то выведать о моих делах с Вильерсами старшее поколение не предпринимало. Складывалось ощущение, что они просто рады тому, что у их дочери появился новый приятель. Мне было сложно поверить в такую явную благожелательность с их стороны. Более вероятным я считал то, что среди их слуг затесался какой-нибудь адепт воздуха или земли, который поведал им, что от нового почитателя творчества Элизабет фонит сильными возмущениями силы, близкими по уровню с одарёнными метакатегории, и теперь уважаемые господа начинают меня аккуратно окучивать, чтобы заманить к себе в клан. Хотя я могу и ошибаться, и они действительно просто хорошие дружелюбные английские аристократы. Хах, даже звучит смешно, для моей-то циничной натуры. Однако, тем, как прошёл день, я остался очень доволен и возвращался в поместье Вильерсов в отличном настроении. Следующим утром я отправился забирать свой кинжал у мастера Смита. Рассказывать об этом коротком визите практически нечего, так как вредный старикан, отдав мне заказ, очень быстро выпроводил меня за двери, он ждал какого-то очень важного клиента. Единственное, что я успел сделать — это в его присутствие пропустить силу через нож и убедится в том, что работа выполнена на высшем уровне. Ощущения от этого были специфическими, скажу я вам. Ещё стоит отметить то, что вуаль, сконцентрированная на лезвии клинка, светилась значительно ярче, чем в обычном состоянии на теле. Я не стал возвращаться в особняк англичан и сразу отправился в аэропорт. Это холодное оружие без проблем можно было провезти в качестве багажа, в отличии от партии слитков тригнита. Моё и без того отличное настроение значительно улучшилось, я осознавал, что теперь у меня в ножнах на поясе висит ключ, с помощью которого я гарантированно смогу в кратчайшие сроки подчинить себе триаду. А ещё и мать Ника скоро поможет мне разобраться со сбоящим метаболизмом, и я получу очередной козырь в рукав, стану ещё сильнее. На тот момент я ещё не знал, что мне осталось прибывать в таком приподнятом состоянии духа совсем не долго, и в какой водоворот из событий мне предстоит нырнуть, как только я вернусь в Ось. Глава 2 Я забрал из багажа свой рюкзак и направился к выходу из терминала, на ходу пристраивая ножны с кинжалом на поясе. На парковке меня уже поджидал Ник. Он стоял со скучающим видом, оперевшись на капот новенького чёрного внедорожника. Несколько таких машин я поручил ему приобрести в моё отсутствие, для нужд нашей зарождающейся организации. Лениво подняв взгляд на меня, он зевнул и вскинул руку в приветственном жесте. Я непонимающе нахмурился, когда заметил резкие перемены в выражении его лица. Ни с того ни с сего он сощурился и сжал губы, смотря мне куда-то за спину. — Вуаль! Быстро! — крикнул он, в одно движение перепрыгнув машину и укрывшись за ней. Я успел среагировать и засиял фиолетовым свечением, тоже на рефлексах бросаясь в сторону. Вовремя. На асфальте, чуть дальше того места, где я только что стоял, с глухим хлопком образовался двадцати сантиметровый кратер. Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов, не сразу осознав, что моё зрение изменилось, и я очень чётко вижу окно одного из зданий, находящегося на расстоянии в триста метров. Оттуда на меня, улыбаясь, смотрела темнокожая женщина с очень светлыми волосами, собранными в какую-то странную причёску из множества косичек. Она заметила моё внимание и заулыбалась ещё шире. Беззаботно убрав из оконного проёма массивную снайперскую винтовку, она приветливо помахала мне рукой и скрылась в глубине здания. — Давай в машину, чего замер!? Ник уже сидел за рулём и заводил мотор, открыв дверь. Я опомнился и запрыгнул на пассажирское сидение. — Мы в полном дерьме, — безапелляционно сообщил он, выруливая с парковки и сразу разгоняясь, вжимая в пол педаль газа. Другой рукой он достал коммуникатор и принялся быстро набирать текст сообщения. — А что такого страшного, собственно, произошло? — спросил я. — Ну да, меня пытались убить. Спасибо, кстати, если бы не ты — мои мозги бы уже растекались по асфальту. Но это просто была какая-то баба бальзаковского возраста со снайперской винтовкой. Да, меня как-то вычислили, теперь придётся быть осторожней… Я замолчал, заметив, что киборг смотрит на меня, как на умственно-отсталого идиота.