– Ну, ты тоже не совсем то, чего я ожидал, если честно. – Логен снова отхлебнул из фляжки и облизал губы. – Кто такой этот Байяз? – Первый из магов, мастер высокого искусства, наделенный глубочайшей мудростью. Боюсь, он будет очень недоволен мной. – То есть его следует бояться? – Ну, – слабым голосом проговорил ученик, – характер у него действительно немного вспыльчивый. Логен сделал еще глоток. Теперь тепло разлилось по всему телу, и в первый раз за прошедшие недели он почувствовал, что согрелся. Некоторое время ученик и Логен молчали. – Чего он хочет от меня, Ки? Ответа Девятипалый не услышал. С той стороны костра донеслось негромкое похрапывание. Логен улыбнулся и, завернувшись в куртку, тоже улегся спать. Ученик мага проснулся от неожиданного приступа кашля. Стояло раннее утро, и хмурый мир вокруг был окутан туманом. Пожалуй, так даже лучше: здесь не на что смотреть, кроме нескончаемых миль грязи, камня и чахлых зарослей бурого утесника. Все покрывала холодная роса, но Логен ухитрился сделать так, что один тощий язычок пламени еще горел. Волосы облепили бледное лицо Ки. Он перекатился на бок и сплюнул мокроту на землю. – О-о-ох, – прохрипел он, закашлялся и сплюнул еще раз. Логен навьючивал последние остатки своего скудного снаряжения на несчастную лошадь. – Доброе утро, – сказал он, поднимая голову и глядя в белое небо. – Хотя не очень-то оно и доброе. – Я умру… Я умру, и мне уже не придется двигаться. – У нас нет еды, так что, если мы останемся здесь, ты действительно умрешь. Тогда я смогу съесть тебя и вернуться обратно на ту сторону гор. Ученик мага слабо улыбнулся. – И что мы будем делать? Действительно, что? – Где мы найдем твоего Байяза? – В Великой Северной библиотеке. Логен не слышал о таком месте, но ведь его никогда не интересовали книги. – И где это? – К югу отсюда, около четырех дней пути верхом, около большого озера. – Ты знаешь дорогу? Ученик мага встал, слегка пошатываясь. Он дышал быстро и неглубоко, был призрачно бледен, а его лицо усеивали бисеринки пота. – Кажется, да, – пробормотал он не слишком уверенно. Ни Ки, ни его лошадь не продержатся четыре дня без еды, даже если предположить, что они не заблудятся. Найти еду – вот главная задача. Лучше всего следовать вдоль дороги, текущей через леса на юг, несмотря на больший риск. Там можно встретить разбойников, но корма для лошади в лесу много; в любом другом случае путники, скорее всего, погибнут от голода. – Ты поедешь верхом, – сказал Логен. – Но ведь это я потерял лошадей! Значит, мне и идти пешком. Логен положил руку на лоб юноши, горячий и влажный. – У тебя лихорадка. Тебе лучше ехать верхом. Ученик не пытался настаивать. Он взглянул вниз, на Логеновы изорванные сапоги: – Сможешь надеть мои сапоги? – Они слишком маленькие, – покачал головой Логен. Он встал на колени перед дымящимися остатками костра и сложил губы трубочкой. – Что ты делаешь? – У каждого костра есть свой дух. Я положу этого себе под язык, а потом мы сможем использовать его, чтобы разжечь новый костер. Ки был слишком болен, чтобы удивляться. Логен втянул духа в рот и закашлялся, содрогаясь от горечи дыма. – Ты готов? – спросил он ученика. Тот развел руками и с безысходной покорностью ответил: – Я уже собрался. Малахус Ки любил поговорить. Он говорил без умолку, пока они двигались к югу через пустоши, а солнце светило в тусклом небе и когда они входили в леса ближе к вечеру. Болезнь не мешала Малахусу болтать, и Логен не возражал. Он давно ни с кем не говорил, а сейчас слова ученика помогали ему отвлечься от боли в ногах. Логен терзался от голода и усталости, но главной проблемой были именно ноги. Его сапоги превратились в обрывки старой кожи, пальцы были изрезаны и разбиты, голень все еще горела от зубов шанка. Каждый шаг стал пыткой. Когда-то Логена называли самым страшным человеком на Севере, а теперь его самого страшили камни и неровности дороги. Это походило на издевку. Логен вздрогнул, наступив на очередной острый камень. – … так я провел семь лет в учении у мастера Захаруса. Его имя славится среди магов, он пятый из двенадцати учеников Иувина. Великий человек! – продолжал рассказ Ки. Очевидно, что все дела магов были в его глазах великими. – Потом он решил, что я достаточно подготовлен и могу отправляться в Великую Северную библиотеку к мастеру Байязу, чтобы заслужить посох мага. Но там мне пришлось нелегко. Мастер Байяз – чрезвычайно требовательный и… Лошадь вдруг встала как вкопанная и фыркнула, потом прянула в сторону и сделала неуверенный шаг назад. Логен понюхал воздух и нахмурился. Где-то рядом были люди, причем весьма грязные. Он должен был почуять это раньше, но отвлекся из-за боли в ногах. Ки глянул на него с седла: – Что там? Словно в ответ на его вопрос, шагах в десяти перед ними из-за дерева вышел человек, а немного дальше на дороге появился еще один. Оба были, без сомнения, совершенным отребьем: грязные, бородатые, одетые в изодранные куски разношерстного меха и кожи – в общем, почти как сам Логен. У тощего парня, который стоял слева от них, имелось копье с зазубренным наконечником. Здоровый верзила справа держал тяжелый меч, весь в пятнах ржавчины; его голову прикрывал старый помятый шлем с шипом наверху. Ухмыляясь, они двинулись навстречу Логену. Сзади раздался какой-то звук, и Логен тревожно обернулся через плечо. Третий человек – с большим чирьем на лице – осторожно подбирался к ним вдоль дороги, сжимая в руках тяжелый топор. Ки наклонился к Логену с седла, его глаза широко раскрылись от страха: – Это что, разбойники? – Да ты ж провидец, твою мать, – прошипел Логен сквозь стиснутые зубы. Люди остановились, не дойдя до них пары шагов. Верзила в шлеме, по-видимому, командовал. – Хорошая лошадь, – прорычал он. – Не хотите ее нам одолжить? Парень с копьем ухмыльнулся и взялся за уздечку. Положение все-таки изменилось к худшему. Минуту назад казалось, что это уже невозможно, но судьба нашла способ. Логен сомневался, что от Ки будет толк в драке. Значит, он один против троих (если у разбойников нет сообщников), с единственным ножом. Если Логен не справится, их с Малахусом ограбят и, скорее всего, убьют. Тут надо смотреть правде в глаза. Он снова оглядел бандитов. Они не ожидали сопротивления от двух невооруженных людей, и их копье смотрело в сторону, наконечником в землю. Что касается топора, то приходилось положиться на удачу. Это печальная истина: человек, который бьет первым, обычно бьет и последним, так что Логен повернулся к парню в шлеме и выплюнул огненного духа ему в лицо. В воздухе дух воспламенился и жадно набросился на разбойника. Голову оборванца охватили языки шипящего пламени, меч с лязгом упал на землю. Бандит в отчаянии схватился за лицо, и его руки тоже загорелись. Он с воплем кинулся прочь. Лошадь Ки испугалась огня, фыркнула и дернулась назад. Тощий разбойник охнул и споткнулся, и в этот момент Логен бросился на него, одной рукой схватился за древко копья и ударил парня головой в лицо. Нос бандита хрустнул, столкнувшись со лбом Логена, и разбойник пошатнулся, по его подбородку заструилась кровь. Логен еще раз дернул за копье, размахнулся правым кулаком по широкой дуге и врезал противнику по шее. Хрипя и задыхаясь, бандит упал, и Логен вырвал копье из его рук. Он почувствовал за спиной движение, бросился на землю и быстро откатился влево. Топор со свистом пронесся в воздухе над его головой и рассек бок лошади длинной раной, разбрызгивая по земле капли крови; на лету он срезал пряжку с седельной подпруги. Разбойник с чирьем покачнулся, разворачиваясь вслед за своим топором. Логен прыгнул на него, но наступил на камень и подвернул лодыжку; он пошатнулся, словно пьяный, взревев от боли. Стрела, выпущенная откуда-то сзади, из-за деревьев, прогудела мимо его лица и пропала в кустарнике по ту сторону дороги. Лошадь фыркала и брыкалась, бешено вращая глазами, потом пустилась вдоль по дороге безумным галопом. Седло соскользнуло с ее спины, и Малахус Ки с криком свалился в кусты. Думать о нем не было времени. Логен заревел и набросился на человека с топором, направив копье в его сердце. Тот успел подставить топор и отвести наконечник в сторону, но недостаточно далеко – копье проткнуло плечо разбойника, развернув его вокруг оси. Раздался резкий хруст, и древко переломилось; Логен потерял равновесие и нырнул вперед, повалив Чирья на дорогу. Торчавший из спины бандита наконечник копья глубоко разрезал скальп противника. Логен обеими руками схватил врага за спутанные волосы и с силой впечатал лицом в дорожный булыжник. Голова его кружилась, глаза заливала кровь, и он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы заметить еще одну стрелу. Она прилетела из-за деревьев и глухо ударилась о ствол совсем рядом. Логен кинулся к лучнику. Теперь он увидел его: мальчик лет четырнадцати, уже достававший новую стрелу. Логен вытащил нож. Мальчик торопливо прилаживал стрелу, но в его глазах плескалась паника. Он неловко дернул тетиву, пронзил собственную руку и глядел на рану с изумлением. Логен был уже над ним. Мальчишка замахнулся луком, но Логен нырнул под удар и прыгнул вперед, вонзая нож снизу вверх обеими руками. Клинок поддел мальчика под подбородок и поднял в воздух, затем отломился от рукояти и застрял в шее жертвы. Тело свалилось на Логена, и зазубренный обломок ножа полоснул его по руке, оставив длинный порез. Кровь заливала все вокруг – хлестала из ссадины на черепе Логена, из пореза на его руке, из зияющей раны в горле мальчика. Логен отпихнул труп в сторону, пошатнулся, прислонился к дереву и глотнул воздуха. Его сердце колотилось, кровь ревела в ушах, желудок выворачивался наизнанку. – Я еще жив, – прошептал он. – Я жив… Раны на голове и руке начали пульсировать. Еще два шрама. Могло быть гораздо хуже. Он стер кровь с глаз и похромал обратно к дороге. Малахус Ки с пепельным лицом стоял и смотрел на три трупа. Логен взял его за плечи и оглядел с ног до головы. – Ты ранен? – спросил он. Ки по-прежнему пялился на тела. Он спросил: – Они мертвы? Труп верзилы в шлеме еще дымился, издавая чудовищно аппетитный запах. Логен заметил, что у разбойника хорошие сапоги – гораздо лучше его собственных. Шея бандита с чирьем была вывернута слишком круто, чтобы тот остался жив; к тому же из тела торчал обломок копья. Логен перевернул ногой тощего: с залитого кровью лица так и не сошло выражение изумления, глаза слепо уставились в небо, рот разинут. – Должно быть, перебил ему дыхательное горло, – пробурчал Логен. Его руки были в крови. Он сжал их, чтобы остановить дрожь.