– У меня сегодня сплошное дерьмо! – прогремел он и откинулся на спинку стула, ссутулив могучие плечи. Его хмурая мина означала: «Я силен и отважен, у меня пылкий нрав, поэтому все должны обходиться со мной почтительно». Однако именно почтения за карточным столом он так и не дождался. Пылкий нрав уместен в битве, а в денежных делах от него лишь неприятности. Если бы Челенгорм играл хоть немного лучше, Джезаль не выманил бы у него половину жалованья. Лейтенант одним глотком осушил бокал и снова потянулся к бутылке. Значит, остается только Бринт, самый молодой и самый бедный в их компании. Он облизывал губы, и лицо его выглядело одновременно осторожным и отчаянным. Казалось, оно говорило: «Я не так уж молод и беден. Я могу позволить себе проиграть эти деньги. Я значу ничуть не меньше, чем вы все». У него сегодня была куча монет – возможно, он как раз получил жалованье, и на эти деньги ему предстояло жить пару месяцев. Джезаль планировал отобрать у него серебро и потратить все без остатка на женщин и выпивку. При мысли об этом он с трудом удержался от смеха. Смеяться он будет, когда выиграет партию. Бринт откинулся назад, тщательно обдумывая ход. Ему нужно время, чтобы принять решение, и Джезаль взял со стола свою трубку. Он прикурил от лампы, стоявшей здесь специально для этого, и выпустил несколько неровных колечек дыма вверх, в ветки кедра. Курение, к сожалению, давалось ему далеко не так легко, как игра в карты: кольца представляли собой безобразные клубы желтовато-бурого дыма. Если быть до конца честным, ему не нравилось курить – от трубки его начинало подташнивать. Однако это было весьма стильно и очень дорого, а Джезаль не мог упустить что-либо стильное только потому, что оно ему не нравится. В последний раз, когда он был в городе, отец купил ему замечательную трубку слоновой кости, чему братья Джезаля тоже не очень-то обрадовались. – Я в игре, – заявил Бринт. Джезаль скинул ногу со скамьи. – Тогда я поднимаю на сотню марок или что-то около того. Он сдвинул весь свой выигрыш в центр стола. Вест втянул воздух через зубы. Одна монетка соскользнула с верхушки груды, приземлилась на ребро и покатилась по деревянной столешнице. Она упала на каменные плиты с безошибочно узнаваемым звуком падающих денег. Голова садовника на том конце лужайки инстинктивно дернулась вверх, но он тут же вернулся к траве, которую подстригал. Каспа отпихнул от себя карты так, словно они жгли его пальцы, и покачал головой. – Черт побери, все-таки в картах я сущий болван! – пожаловался он и откинулся назад, опершись спиной о шершавый темный ствол дерева. Джезаль в упор смотрел на лейтенанта Бринта с легкой улыбкой, не выдававшей ничего. – Он блефует, – проворчал Челенгорм. – Не позволяй ему надуть тебя, Бринт! – Не делайте этого, лейтенант, – предупредил Вест. Но Джезаль знал, что Бринт это сделает – ведь он хочет казаться человеком, который может позволить себе проиграть. Бринт не стал колебаться и небрежным эффектным жестом тоже сдвинул свои деньги в центр стола. Все прекрасно знали, что он не может позволить себе проиграть. – Здесь около сотни, немного больше или меньше. Бринт очень старался говорить уверенно перед лицом старших офицеров, но в голосе его слышалась истерическая нотка. – Пойдет, – сказал Джезаль, – ведь здесь все друзья. Итак, что у вас, лейтенант? – У меня земля. Глаза Бринта мерцали лихорадочным блеском, когда он открывал карты другим игрокам. Джезаль наслаждался напряженностью момента. Он нахмурился, пожал плечами, поднял брови. Задумчиво почесал голову. Посмотрел на Бринта, выражение лица которого менялось в зависимости от мимики самого Джезаля: надежда, отчаяние, надежда, отчаяние. Наконец выложил карты на стол. – О, взгляните-ка! У меня снова солнца. На Бринта было жалко смотреть. Вест вздохнул и покачал головой. Челенгорм сдвинул брови. – Я и не сомневался, что он блефует, – проворчал он. – Как ему это удается? – вопросил Каспа, щелчком посылая откатившуюся в сторону монетку через стол. Джезаль пожал плечами. – Надо уметь играть, сами карты ничего не значат. Он принялся сгребать со стола кучу серебра. Бринт смотрел на него, стиснув зубы, с побледневшим лицом. Деньги сыпались в кошель с приятным звоном – приятным для Джезаля, во всяком случае. Одна из монет упала со стола рядом с сапогом Бринта. – Не могли бы вы передать ее мне, лейтенант? – спросил Джезаль, сладко улыбаясь. Бринт резко поднялся, задев стол. Монеты и бокалы подпрыгнули и задребезжали. – У меня много дел, – невнятно проговорил он и протиснулся мимо Джезаля, толкнув его так, что тот отлетел к стволу дерева. С поникшей головой Бринт прошагал в дальний конец двора и скрылся в офицерских казармах. – Нет, вы видели это? – Негодование Джезаля возрастало с каждой секундой. – Видели, как он меня толкнул? Черт возьми, это очень грубо! А ведь я к тому же старше его по званию! Я всерьез подумываю написать на него рапорт. – Упоминание о рапорте встретило хор неодобрительных возгласов. – Ну, как бы то ни было, он не умеет проигрывать. Челенгорм сурово взглянул на него из-под бровей. – Ты не должен был так зло шутить над ним. Он небогат и не может позволить себе проигрывать. – Ну, если он не может позволить себе проигрывать, не надо играть! – отрезал Джезаль, выведенный из себя. – Кто ему сказал, что я блефую? Ты мог бы держать свой большой рот на замке. – Он новенький, – поддержал Вест. – Не хочет отставать от всех. Разве вы сами не были новичком? – А вы что, мой отец? Джезаль вспоминал о том времени, когда сам был новичком, с болезненной остротой, и сейчас упоминание об этом вызвало у него чувство стыда. Каспа взмахнул рукой: – Я одолжу ему немного денег, не стоит так волноваться. – Он не возьмет, – возразил Челенгорм. – Ну это уж его дело. – Каспа закрыл глаза и подставил лицо солнцу. – Жарко. Зима действительно закончилась. Должно быть, уже за полдень. – Черт! – вскричал Джезаль, вскакивая и собирая свои вещи. Садовник перестал стричь траву и посмотрел в их сторону. – Почему вы мне ничего не сказали, Вест? – А я что, ваш отец? – отозвался майор. Каспа хихикнул. – Опять опоздал, – сказал Челенгорм, надувая щеки. – Лорд-маршал будет недоволен! Джезаль подхватил свои рапиры для фехтования и бросился бежать к дальнему концу лужайки. Майор Вест не спеша шел за ним. – Пойдемте же! – крикнул Джезаль. – Я иду, капитан, – откликнулся тот. – Следом за вами. – Выпад! Выпад, Джезаль, выпад! – гаркнул лорд-маршал Варуз, хлестнув капитана по руке своей тростью. – Оу! – взвизгнул Джезаль, вновь поднимая металлический брус. – Я хочу видеть, что ваша правая рука работает, капитан! Что она бросается вперед, словно змея! Я хочу, чтобы ваши руки ослепили меня своей скоростью! Джезаль проделал пару неуклюжих тычков неподъемным куском железа. Это было мучительно. Пальцы, запястье, предплечье, плечо горели от напряжения, он взмок, пот катился с его лица крупными каплями. Маршал Варуз без усилий отражал его жалкие потуги. – А теперь удар! Слева! Джезаль изо всех сил замахнулся большим кузнечным молотом, который держал в левой руке, целя старику в голову. Капитан с трудом мог поднять эту чертову штуковину, даже будь он в наилучшей физической форме. Маршал Варуз легко отступил в сторону и хлестнул его тростью по лицу. – Ау! – взвыл Джезаль, пятясь назад. Он выронил молот, и тот упал ему на ногу. – А-а! Железный брус с грохотом полетел на пол; Джезаль согнулся к горящим болью пальцам ног, но тут же ощутил резкую боль в ягодицах – это Варуз огрел его тростью с резким щелчком, раскатившимся по двору, – и распластался на земле лицом вниз. – Жалкое зрелище! – вскричал старик. – Вы позорите меня перед майором Вестом! Майор сидел, откинувшись назад вместе со стулом и трясясь от приглушенного хохота. Джезаль уставился на безупречно отполированные сапоги маршала, не ощущая никакого желания вставать. – Поднимайтесь, капитан Луфар! – крикнул Варуз. – Если не ваше, то мое время дорого! – Хорошо, хорошо! Джезаль с трудом поднялся на ноги и выпрямился под жарким солнцем. Насквозь пропотевший, он пошатывался и хватал ртом воздух. Варуз подошел к нему вплотную и принюхался к его дыханию. – Вы что, выпивали сегодня? – требовательно спросил он, топорща седые усы. – И вчера вечером тоже, без сомнения! Джезаль не отвечал. – Черт вас побери! У нас много работы, капитан Луфар, и я не могу делать ее в одиночку! До турнира осталось четыре месяца. Четыре месяца на то, чтобы сделать из вас хорошего фехтовальщика. Варуз ждал ответа, а Джезаль никак не мог ничего придумать. На самом деле он занимался этим только для того, чтобы угодить отцу. Однако вряд ли старый солдат обрадовался бы такому объяснению, а сам Джезаль предпочел бы обойтись без еще одного удара. – Ну! – гаркнул ему в лицо Варуз и отвернулся, обеими руками крепко сжимая тросточку за спиной. – Маршал Ва… – начал Джезаль, но прежде чем он произнес слово, старый солдат развернулся и ткнул его прямо в живот. Джезаль выдохнул и упал на колени. Варуз подошел и встал над ним. – Вам предстоит совершить для меня небольшую пробежку, капитан. – А-а-а…