Но несмотря на простоту, на этот раз заклинание выпило из меня практически всю магическую энергию. Более того, её бы вообще не хватило, если бы не остатки магии в посохе. Странно. Очевидно, количество рун в заклинании и сложность конструкта не всегда определяют количество необходимой магической энергии. Наверное, изготовленная мною верёвка была слишком плоха, чтобы её можно было укрепить малыми силами. Я подёргал получившуюся верёвку двумя руками — порвать не удалось. Уже хороший признак. Что-то подсказывало мне, что окрепла верёвка не навсегда, поэтому выбираться нужно было как можно скорее. Когда я задумывал сие устройство, у меня в воображении оно выглядело куда более прилично и отдалённо напоминало профессиональное альпинистское снаряжение. В действительности же у меня вышло что-то похожее на рыболовную сеть из четырёх огромных и уродливых ячеек с парой больших карманов, куда я сложил куски маннита. С трудом я продел в каждую из ячеек по руке и ноге, а свободный конец верёвки стал обматывать вокруг Бурого. Он был сыт, а оттого стал ещё более послушным и поворачивался так, как я от него мысленно требовал. Но всё равно данная работа была не из лёгких, учитывая то, что единственной конечностью, которая меня полностью слушалась, была правая рука. Через пару десятин работы я обмотал вокруг медведя свободный конец и с помощью нескольких узлов защитил конструкцию от спадания. Убедившись, что не забыл ничего из своего скудного скарба, я приказал медведю осторожно выбираться на поверхность. Он подошёл к отверстию в потолке, при этом верёвка, связывающая нас, натянулась, и я заскользил по полу спиной вперёд следом за косолапым. Затем он встал на дыбы и растопырив огромные лапы ухватился за две стены выкопанного колодца и подтянулся, увлекая меня за собой. Я болтался в воздухе туда-сюда, будто маятник в часах с кукушкой, и едва не ударился головой о потолок, но медведь вовремя замедлился. Он аккуратно полз наверх. Иногда камни выпадали из-под его лапищ и летели вниз, мимо меня. Я прикрыл голову руками, надеясь, что это будет излишней мерой предосторожности, но иногда валуны падали мне прямо на руки, больно ударяя. Поделать я с этим ничего не мог и мне приходилось просто терпеть. Благо терпеть пришлось недолго: через пару минут мы были на поверхности, а руки мои изнывали от боли и истекали кровью. Медведь оттащил меня на два десятка метров от колодца или на десяток ростов, если использовать местные меры длины. Я развязал пару узлов, разъединив меня и медведя. На улице была поздняя ночь. Я решил немного отдохнуть и рано утром, с первыми лучами светила, двинуться в путь. Думаю, кровоточащие руки за это время подсохнут, а медведь посторожит мой сон. Он спит чутко. Глава 5 Каварл. Житель гор. Наказан будет каждый, кто смел свернуть с пути Кодекса. Каждый высший, знай: если случаются с тобой несчастия, рабы твои слабы и неумелы, сородичи твои ополчились на тебя, иль расчесался хвост — всё это следствия того, что ты нарушил Кодекс или помышлял об этом, или нарушили его твои предки, ибо потомок не в ответе за мысли предка, но в ответе за действия (Отрывок из Кодекса катарианцев). Мы всё же не стали разбивать долгосрочный лагерь, несмотря на то что такая мысль у меня была. В конце концов её перевесила моя цель. А она у меня была чёткая, а время ограниченное, и я собирался ей следовать. Мы разделились на два отряда. Первым командовал я, а с собой взял Пада, который довольно быстро пришёл в себя после всех злоключений, Морта и Джанга — двух катарианцев, оставшихся в полном здравии. Также с собой мы взяли двух вьючных эйхо. Во втором отряде остались двое здоровых катарианцев, трое раненых, больной эльф и гоблин, имени которого я так и не запомнил. Второй отряд по моей задумке оставался здесь до тех пор, пока не поправят здоровье все пострадавшие. Мы оставляли им большую часть пищи и припасов. В идеале я планирую забрать их на обратном пути из центра мира. Я и мой отряд двинулись вперёд. Возможно, несколько самонадеянно оставлять здесь моих товарищей, но на то я и Каварл Бертолиус, чтобы принимать тяжёлые решения. Да, у раненых будут гораздо большие шансы на выживание, если мы останемся, но тогда я не выполню свою миссию. Корто должен быть уничтожен, трон Империи — возвращён законному владельцу, а рой — остановлен. Мы ехали дальше на Восток. Узенькая тропка сменилась широкой тропой, в которой явно угадывалась заброшенная некогда дорога. — Каварл, Каварл! — закричал вдруг мой юный зелёный друг. — Ну что такое, маленькое зелёное недоразумение? Я ведь говорил тебе уже, чтобы ты обращался ко мне не по имени! Называй меня: «Ваше величество»! — Ваше величество Каварл, может, нам следует свернуть назад? Я сперва хотел прикрикнуть на гоблина за столь вольное обращение ко мне, но всё же поборол себя и ответил: — Пад, ты уже довольно сносно стал говорить, а теперь даже смог высказать целостную мысль. Ты меня приятно удивил. Но почему ты думаешь, низменный гоблин, что нам следует повернуть назад? — Пад рад, что большой ящер нравится мои успехи! У моя уже большой голова, потому что я многодумать! Повернуть надо, потому что завры могут напасть, как в тот раз. Завры — страшно! — Перехвалил я тебя, многодуматель мой. Завры и в давние времена были очень редки. Они слишком много жрут, чтобы большому их числу ужиться на малой территории. А сейчас, когда они и вовсе считаются почти вымершими, то возможно, что мы и вовсе убили последнего представителя их вида. Так что я уверен, что тебе не о чем переживать. — Пад есть чем переживать! Гоблины мрут как мухи. Так много нас когда-то поехало в Чивуак из Олода, и такой маленький я один иду теперь с тобой. — Ты ещё меня переживёшь, недоразумение. Как бы не был глуп и ничтожен гоблин, но тем не менее его слова заставили меня задуматься о собственной самонадеянности. Не в слишком ли опасное приключение я отправился на этот раз? Не поджидает ли меня очередной Дрейк в центре мира? Нет. Не может поджидать. Корто не мог дотянуться до этих краёв. Слишком далеки эти земли от Империи, слишком недальновиден Корто. Видит лишь то, что у него находится прямо под носом. Под носом у него Олод. Вот в войну с Олодом он скорее всего и ввяжется, особо не задумываясь о последствиях. А когда война двух гигантов будет в самом разгаре, то приду я во главе с войском, которое заполучу, и овладею не только Империей, но и тем, что останется от Олода. Пока я размышлял, впереди показалась река. Небольшая, сравнивать её с Изумрудной или с Гладью — себя не уважать. У неё и названия-то наверняка даже нет, но это горная река. Стремительный бурный поток, сдерживаемый по берегам лишь огромными гранитными валунами, устилающими и дно, и светилом, которое плавит ледники, реку образующие. Десяток ростов в ширину — не больше, один в глубину — не меньше, и столь стремительное течение, что страшно не то что лезть в воду, а даже смотреть на неё. Река сбегает со скал слева от нас, бежит по камням, которые некогда были дорогой, и затем гремящим потоком устремляется вниз в ущелье. Очевидно, обвал в горах перекрыл старое русло реки, и теперь она бежит здесь, преграждая нам дорогу Других путей нет. Слева пропасть, стоит посмотреть в которую и тут же начинает кружиться голова, справа — непролазные скалы. Пути у нас целых два: вперёд и назад. Назад мы не повернём. — Пад, для тебя есть работа, — скосив взгляд на меня, сказал Джанг, едущий справа. — Да, животина, — поддержал его Морт, — надо перетащить на тот берег верёвку, которая поможет нам переправиться. — Морт, — обратился я к своему подчинённому, — Пад не животина. По крайней мере, уже. Он достаточно долго находится в обществе высших существ и вправе называться хоть и не одним из нас, но обращения по имени он заслужил. В остальном ты прав. Не вижу иных способов переправиться, кроме как протянуть верёвку и затем, держась за неё, проехать верхом на эйхо. Ребята, организуйте парню безопасный путь на тот берег. Джанг, который был самым крупным из нас и превосходил габаритами даже меня, спешился, после чего его эйхо наконец смог облегчённо вздохнуть полной грудью. Затем Джанг достал из переметной сумы прочную верёвку, хрустнул шеей и направился к гоблину. Глаза Пада в это время становились всё больше и больше. Очевидно, он своим скудным умишкой всё же сумел понять, что мы задумали. Джанг одной рукой выдернул гоблина из седла и поставил его подле себя. Затем несколькими ловкими движениями он крепко закрепил верёвку на теле гоблина и подошёл на самый край берега. — Удачного полёта, вонючка! — выкрикнул Джанг, после чего взял Пада за ноги и принялся крутиться на месте, а в нужный момент просто остановился и разжал руки. Зеленокожий полурослик отправился в полёт, который длился считанные мгновения, которые ему наверняка показались вечностью. По дуге, будто кузнечик, сиганувший с травинки на соломинку, летел Пад… И не долетел… Плюхнулся в бурлящую реку на расстоянии не больше половины роста от берега. Я видел, как зеленокожий пытается грести, сопротивляясь горной реке. Он махал крохотными ручками, его непропорционально большая голова нелепо выныривала из-под накатывающих волн. Казалось, что он вот-вот захлебнётся, и я уж было собирался крикнуть Джангу, чтобы он вытянул гоблина назад с помощью примотанной верёвки, как вдруг гоблин ухватился за остроугольный камень на противоположном берегу. Затем медленно он вытащил себя на берег и разлёгся. Джанг бросил на меня вопросительный взгляд. Я понял его без слов и кивнул. Джанг несколько раз резко дёрнул верёвку и крикнул: — Эй, жалкий теплокровный! Либо ты сейчас же поднимешь своё никчёмное тельце, найдёшь подходящий камень и закрепишь верёвку, либо я вытащу тебя на этот берег и надеру твою задницу так, что встреча с завром тебе покажется романтической прогулкой! Пад поднял голову и посмотрел на Джанга полным отчаяния и беспомощности взглядом, но всё же встал на ноги, отвязал верёвку от своего промокшего тела и взял её в руки. Затем, окинув округу взглядом, нашёл подходящий валун, за который и закрепил верёвку через какое-то время. Джанг после этого нашёл подходящий валун на нашем берегу, натянул как следует верёвку и закрепил её. — Атово, аше величество! Давайте сюды! — крикнул гоблин с противоположного берега. Совет от гоблина дельный, но первым всё же лучше пусть идёт поджарый и компактный Морт на столь же поджаром и компактном эйхо. Животное он подбирал будто специально под себя. Хотя кто его знает — он ушлый малый, может быть, именно так он и поступил. Не люблю я олодцев, однако зверей они распространили по Триалу прекрасных – эйхо неприхотливы, выносливы, всеядны, дают молоко и шерсть. А ещё, будь мы сейчас на лошадях, то вряд ли нам бы удалось их так легко заставить перейти подобную реку вброд. Эйхо же, понукаемое Мортом, хоть и нехотя, но сделало шаг навстречу стремительному потоку. А затем ещё один, и ещё. Слева от поджарого катарианца, на уровне его колена и спины животного тянулась верёвка. Морт упирался в неё руками сидя в седле и помогал животному сохранять равновесие. Джанг страховал его второй верёвкой и в случае чего мог вытащить собрата из ледяной воды. Но к счастью, ему не пришлось этого делать. Первый боец переправился успешно. Настал мой черёд. Жутко не хотелось окунаться в ледяную воду, пусть даже в воде окажутся лишь мои ноги, ведь я буду верхом на животном. Но делать нечего. Не поворачивать же назад из-за такой мелочи? Мой эйхо давно привык ко мне и был абсолютно спокоен, когда я направил его в воду. Мы погружались в воду всё глубже и достигли уже середины реки. У животного из воды торчала лишь верхняя часть спины и голова. Ледяная влага неприятно обжигала мои ноги. Бурлящий поток ощутимо подталкивал меня с животным к водопаду и, если бы не верёвка, то лететь бы нам вниз. Мы переправились. Настал черёд Джанга, пары вьючных животных, гружёных тяжёлыми тюками, и эйхо гоблина. Это был самый сложный этап в нашей переправе. Джанг должен был взять под уздцы трёх животных, при этом сам он должен находиться на четвёртом эйхо и удерживать себя и остальных животных от течения. Я с помощью верёвки страховал Джанга, Морт страховал двух вьючных животных, а Пад — своего эйхо. Хотя если поток снесёт эйхо, вряд ли Пад сможет что-то сделать. Скорее всего, его самого затащит в реку. Животное Джанга ступило в воду и сразу же споткнулось — дурная примета, однако при этом удержалось и не упало. Крупный катарианец осторожно двигался дальше, одной рукой удерживаясь за натянутую верёвку, а в другой держа удила. Сложная у него оказалась роль в нашей переправе. Ну да ничего — сам виноват. Во-первых, вымахал крупнее меня, во­-вторых — единственный среди всего отряда не получил никаких травм, будто Первояйцо лично следит за его безопасностью. Вот пусть и послужит на благо отряда. Не то Кодекс наказывает меня за нарушения следования пути, не то размышлять мне противопоказано, но стоило мне лишь задуматься, как идущее последним вьючное животное оступилось, а бурный поток тут же потащил его за собой. Спустя мгновение подхваченное потоком животное увлекло за собой и второе вьючное эйхо, а то в свою очередь, натянув удила, едва не утянуло за собой Джанга, но крепкий катарианец удержался в седле сам и удержал своего зверя, но с каждым мгновением ему это давалось всё труднее. — Реж верёвку! — крикнул я. — Завр с животными, сам спасайся! Джанг достал кинжал и одним ловким движением перерезал верёвку. Теперь он в относительной безопасности. Нужно лишь преодолеть оставшуюся половину пути. Морт изо всех сил удерживал эйхо, подхваченное течением. Рядом с ним семенил гоблин, пытаясь оказать хоть какую-то помощь своему животному, издавая при этом кряхтящие звуки. Но с его габаритами он мало что мог сейчас сделать. Гоблины берут не умом или силой, а числом. Один гоблин в горах не воин. Я подбежал к товарищам, чтобы помочь им. Возможно, втроём мы сможем даже не удержать, а вытащить из воды животных, которых несёт к водопаду. Но здесь подвёл Джанг. Его животное тоже оступилось и тут же было подхвачено течением. Джанга страховал я, поэтому от помощи другим товарищам мне пришлось отказаться, сосредоточившись на здоровяке. Я без труда вытащил собрата. Тот, очевидно, не успел толком остыть в ледяной воде, так как действовал на удивление быстро. Едва выбравшись на берег, он побежал на помощь к Морту, но немного не успел. Дальше события развивались со скоростью, способной вызвать зависть у саблезубого тигра. Животных уже снесло к самому водопаду, и они полетели вниз. Морт выпустил верёвку, чтобы и самому не отправиться в незапланированный полёт (будто бы полёт может быть запланированным), затем едва успел схватить намертво вцепившегося в другую верёвку гоблина, который уже летел в воздухе и почти отправился вслед за своим эйхо. Затем Морт прямо на лету разжал руки гоблина. — Не-е-е-е-е-ет! Красотка, нет! — кричал гоблин, очевидно, давший столь странное имя своему эйхо. Вьючные животные со всеми нашими припасами и дровами полетели вниз. Последним в полёт отправилось ревущее животное Джанга. Какое-то время мы стояли молча и приходили в себя. Тишину нарушил гоблин, высказав немудрёными словами общее мнение: — Много еда, тудыть-растудыть, лететь вниз… — затем, немного помолчав, он продолжил: — Из-за большой и глупый Джанг, который не мог провести эйхо, Пад опять придётся идти пешком? Из-за тебя, вонючка, Пад теперь остался без Красотки! Она лететь вниз и умирать! Гоблин накинулся на изумлённого Джанга и принялся колотить того по ноге маленькими кулачками, но заслуженно получив оплеуху, упал на пятую точку и стал рыдать. Всхлипывая, он произнёс: — Да как вы можете? Высшая раса? У меня Красотка погибла, а вам всё равно! Ставите цели какие-то непонятные, а зачем? Что от них толку, если близкие погибать? Если разрушатьломаться всё, что дорого? Зачем тогда эти цели? Мы бы так и погрязли в спорах, если бы наше внимание не привлёк бы этот, появившийся из ниоткуда, голос… — С-с-славные в-вести! А я уж д-д-думал, ч-т-то через эту реку нельзя п-п-переп-правиться…