— Пвивет, Хавви. Герт наклонился вперёд с заднего сиденья и обнял Харри, прежде чем Катрина усадила его обратно в детское кресло. — Привет, старина, — сказал Харри. — Ставина? — спросил Герт, глядя на мать. — Он прикалывается над тобой, — сказала Катрина. — Ты пвикалываисся, Хавви! Герт от души рассмеялся, и, взглянув в зеркало, Харри вздрогнул, увидев в этом смехе нечто знакомое. Не себя. Не своего отца. А свою мать. У него была улыбка матери Харри. Катрина села за руль. — К «Шрёдеру»? — спросила она. Харри покачал головой. — Я выйду у твоего дома, а потом прогуляюсь. — Прогуляешься к «Шрёдеру»? Харри не ответил. — Я тут подумала, — сказала она. — Я хочу попросить тебя об услуге. — Да? — Знаешь этих лыжников и просто людей, которые отправляются на Южный полюс, а затем берут кучу денег за свои выступления для вдохновения людей? Волна слегка покачивала паром до Несоддена31. Харри огляделся. Пассажиры на соседних сиденьях уставились в свои телефоны, надев наушники, читали книги или смотрели на фьорд Осло. В дороге домой с работы, колледжа или прогулки по магазинам в городе. Никто не выглядел так, будто они были на свидании со своим партнёром. Харри посмотрел на свой телефон, на последний отчёт судмедэкспертов, снимки которого сделал Трульс и разослал всем им. Он прочитал его во время перекуса в столовой клиники «Радиум», после того как написал Катрине сообщение, с просьбой приехать и забрать его. Чувствовал ли он себя виноватым, делая вид, что ничего не знает о её посещении Института судебной медицины? Не особо. К тому же, ему не пришлось делать вид, что он не в курсе информации о порошке от презерватива и некрофилии, этого не было в отчёте. Не было этого и в статье Воге. Иными словами, информатор Воге не был из тех, кто находился в тот момент в институте, иначе в своём рассказе он упомянул бы то, чего не было в отчёте. Но Воге добавил, что некоторые следователи полагали, будто убийство было подстроено так, чтобы всё выглядело как работа серийного убийцы, чтобы скрыть то, чем оно было на самом деле. Порошок от презерватива. Харри задумался. Затем напечатал букву «Т». — Да? — Привет, Трульс, это Харри. — Да? — Я не отниму у тебя много времени. Я разговаривал с Катриной Братт, и оказалось, что не всё, что обнаружил Институт судебной медицины, попало в отчёты. — Вот как? — Ага. Она поделилась со мной одной деталью, которую наверняка будет обсуждать следственная группа в полиции, но о которой не знаем мы. — И это? Харри колебался. Порошок от презерватива. — Татуировка, — сказал он. — Убийца срезал татуировку «Луи Виттон», которая была у Бертины на лодыжке, и снова пришил её. — Как скальп Сюсанны Андерсен? — Ага, — ответил Харри. — Но не это главное. Важно, чтобы ты нашёл способ узнавать о таких вещах в будущем. — Штуках, которых нет в отчётах? Тогда мне придётся общаться с людьми. — Мм. Мы не хотим оставлять это на волю случая. Я не жду каких-либо предложений сходу, но подумай об этом, и поговорим завтра. Трульс хмыкнул. — Хорошо. Они повесили трубку. Когда судно пришвартовалось, Харри остался сидеть, наблюдая, как другие пассажиры выходят и сходят на берег. — Не выходите? — спросил контролёр, осматривая пустой салон. — Не сегодня, — ответил Харри. — Повторите, — сказал Харри, указывая на бокал. Бармен приподнял бровь, но взял бутылку «Джим Бима» и налил. Харри опрокинул его. — И ещё. — Тяжёлый день? — спросил бармен. — Пока нет, — ответил Харри, прежде чем взять стакан и пойти к тому же столу, за которым он видел сидящим вокалиста «Турбонегро». Заметил, что уже слегка нетвёрдо стоит на ногах. По пути он прошёл мимо мужчины, сидевшего к нему спиной, и почувствовал запах, который напомнил ему о Люсиль. Он скользнул на диван. Был ранний вечер, гостей ещё немного. Люсиль, где она сейчас? Вместо того, чтобы выпить лишний бокал, он мог пойти в свою комнату перечитывать отчёты, выискивать ошибку, зацепку. Он посмотрел на стекло. Песочные часы. Пять дней плюс несколько часов до того, как он снова кого-нибудь подведёт. Да, это была история его жизни. Какого черта, скоро у него всё равно не останется никого, кого можно было бы подвести. Он поднял стакан. В бар вошёл мужчина и огляделся. Увидел Харри. Они обменялись короткими кивками, затем мужчина направился в сторону Харри и сел на стул по другую сторону низкого стеклянного стола. — Добрый вечер, Крон. — Добрый вечер, Харри. Как идут дела? — С расследованием? Всё идёт хорошо. — Хорошо. Значит ли это, что у тебя есть зацепка? — Нет. Что привело тебя сюда? Адвокат выглядел так, будто собирался задать следующий уточняющий вопрос, но передумал. — Я слышал, ты сегодня звонил Хелене Рё. Что вы двое собираетесь поговорить. — Так точно. — Я просто хотел обратить твоё внимание на пару моментов до того, как этот разговор состоится. Прежде всего, её отношения с Маркусом не из лучших в данный момент. Тому может быть несколько причин. Например… — Кокаиновая зависимость Маркуса? — Я ничего об этом не знаю. — Нет, ты знаешь. — Я думал о том, что со временем они отдалились друг от друга. И что всё это общественное внимание, которое привлёк Маркус из-за этих убийств, особенно из-за статей «Дагбладет», не улучшило ситуацию. — Что ты пытаешься сказать? — Хелена находится в состоянии сильного стресса, и я не исключаю, что она может сказать что-то, что выставит её мужа в дурном свете. Как в отношении его личности в целом, так и в отношении его связи с мисс Андерсен и мисс Бертильсен в частности. Не то, чтобы это меняло факты дела, но, если эта информация попадёт в прессу, в «Дагбладет», это станет несчастьем для моего… или, вернее, для нашего клиента. — Значит, ты пришёл предупредить меня, чтобы я не слил возможные сплетни? Крон слегка улыбнулся. — Я просто говорю, что этот Терри Воге использует всё, до чего сможет дотянуться, чтобы очернить Маркуса. — Потому что?.. Крон пожал плечами.