– Ты и вправду дикий, – не удержавшись, поддел его Ильико. – Еще какой, – ехидно согласился Елисей. – Так что приготовься за меня краснеть. – Эй, ты чего задумал? – всполошился княжич. – Ну, в занавески сморкаться и всех подряд баб за декольте хватать точно не стану, а вот грубо пошутить могу, – ответил парень, изо всех сил стараясь сохранить серьезную морду лица. – Да… да… да ты просто дикарь горный, – заикаясь от возмущения, фыркнул Ильико. – А я тебе о чем все время твержу, – не удержавшись, расхохотался парень. – Шуточки у тебя, – проворчал Ильико и, не удержавшись, расхохотался в ответ. – А если серьезно, что ты задумал? – отсмеявшись, уточнил он. – Лучше расскажи сейчас, а то начнешь свою игру, а я по незнанию все испорчу. – Откровенно говоря, я и сам пока не знаю, что стану делать, – вздохнул Елисей, успокоившись. – Все слишком зыбко. Непонятно. Как говорится, план война покажет. – Елисей, мы вообще-то на прием собираемся, а не воевать, – осторожно напомнил княжич. – Для меня сам мой приезд сюда уже война, – снова вздохнул Елисей. – Не понимаю, – качнул Ильико головой. – Я очень не хотел сюда приезжать. Но я дал слово. Мне сложно все это тебе объяснить, – глухо произнес Елисей. – Скажем так, я очень не люблю столицу. Почему, даже не спрашивай. Не люблю и все. «Не рассказывать же тебе, что помню ее совсем другой, и это вызывает у меня когнитивный диссонанс», – мысленно закончил он свою речь. – Ну, кажется, я начинаю тебя понимать, – вдруг высказался княжич. – Мне, после наших гор, тоже здесь не нравилось. Только со временем привыкать начал. Но это не повод на приеме войну устраивать. – Если помнишь, я сюда не ради приемов и балов приехал, – пожал парень плечами. – Не беспокойся. О Нино я никогда не забывал, – гордо выпрямившись, отрезал княжич. – Не обижайся. Я не в укор. И вообще, я сейчас только о себе говорю, – примирительно улыбнулся Елисей. – Лучше скажи. Если на этот прием в черкеске приду, это не сильно диким покажется? – С погонами и орденами – нет, – понимающе усмехнулся Ильико. – Чин и звание ты имеешь официально, так что для первого раза так даже лучше будет. – Ну и слава богу, – с облегчением усмехнулся Елисей, которому местная цивильная мода казалась чем-то из области сюрреализма. – Понимаю, – снова усмехнулся Ильико. – Сам предпочитаю мундир. – Ну, на том и порешим, – свернул тему Елисей. – А карету мою возьмем. Она и покрепче, и по-воротистее будет. – Удобная, – одобрительно кивнул княжич. – Тоже сам делал? – Ага. Найдем толковые мастерские, и тебе сделаю, – неожиданно пообещал Елисей. – А мне зачем? – удивился Ильико. – Как отец сказал, князь, значит, должно быть, – тут же нашелся парень. – А-а, – обреченно махнув рукой, протянул Ильико. – Я уже устал с ним спорить, а теперь и ты туда же. – Нет, братишка. Есть вещи, которые даже я нарушить не решаюсь. Сам видел, даже в дорогу в карете пустился, – не отступил Елисей. – Хотя, признаюсь, верхом бы почитай на неделю быстрее добрался. – Герб тоже сам резать станешь? – лукаво улыбнувшись, поддел его Ильико. – Вот еще. Сам вырежешь, если надо будет, – фыркнул Елисей. Родственники снова рассмеялись. Вообще, Елисей неожиданно для себя понял, что рядом с Ильико чувствует себя вполне комфортно. Словно он и вправду вдруг стал ему кровной родней. И судя по всему, княжич чувствовал то же самое. Вошедший в комнату Сергеич пригласил родичей ужинать, и парни, поднявшись, отправились в столовую. Весь следующий день они потратили на подготовку к приему. Одежда их была вычищена и проветрена. Ордена начищены и укреплены на мундирах с точностью до волоса. Оружие, после долгих раздумий, Елисей решил с собой не брать. Только ставший уже частью собственного тела кавказский кинжал. Но без него его наряд был не полон. В общем, на прием они прибыли при полном параде. Встретивший их мажордом, едва бросив взгляд на поданное приглашение, вежливо поклонился и, жестом позвав слугу, приказал ему проводить господ офицеров в приемную залу. Шагая за важным, словно павлин, слугой, Ильико незаметно подтолкнул родича локтем и, склонившись к его плечу, прошептал: – Только не вздумай его пнуть для скорости. На приемах быстро ходить не принято. – Уговорил, – фыркнул Елисей, делая над собой титаническое усилие, чтобы не заржать, как его Карабаир. Слуга проводил их до двери ярко освещенного зала и, поклонившись, поспешил обратно. – А вот теперь приготовься, – тихо посоветовал княжич. – Сейчас нас сначала хозяева приветствовать станут, а после придется пройтись по залу и поздороваться со всеми, кто уже успел приехать до нас. Так что наберись терпения. – Я постараюсь. Честное слово, – пряча улыбку, пообещал Елисей. Они вошли в зал, и Ильико, на правах старого знакомца, первым шагнул навстречу к устремившимся к ним хозяевам. Граф и графиня Сумароковы оказались колоритной парой немного старше средних лет. Он – высок, еще крепок телом, с благородной сединой на висках и резкими, словно рублеными чертами лица. Она – невысокая, полненькая, со следами былой красоты на лице, но при этом не утерявшая задорной, чуть лукавой улыбки. – Рады вас видеть, князь, – пророкотал граф приятным баритоном. – Давно у нас не бывали. – Увы, граф. Служба, – махнул Ильико рукой, не забыв приложиться к ручке хозяйки. – Позвольте вам представить. Мой свояк, князь Елисей Халзанов, – представил он парня, с интересом наблюдавшего за этой сценой. – Весьма рад знакомству, князь, – протянул ему руку граф. – Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, – не остался Елисей в долгу. – Погодите, Ильико. Вы же говорили, что ваша сестра погибла, – вдруг опомнилась графиня. – Это так, Настасья Ипполитовна, – кивнул княжич. – Но Елисей ее муж и отец моего племянника. А на Кавказе это считается близким родством. – Истинно так, – поддержал его Елисей. – Так вы вдовец, князь, – задумчиво уточнила графиня, словно не замечая, что проявляет бестактность. – Милая, ты слишком увлеклась, – аккуратно осадил граф жену. – Халзанов, Халзанов… что-то я слышал об этой фамилии, – протянул он, задумчиво оглядывая стоящего перед ним парня. – Пожалован сим титулом личным указом его императорского величества за радение в деле защиты интересов империи. Организовал на свой кошт школу пластунов, – спокойно напомнил Елисей, отслеживая реакцию хозяина дома. – Верно. Вспомнил, – неожиданно улыбнулся граф. – Признаться, я и вправду рад нашему знакомству. Приятно видеть молодого человека, сумевшего добиться столь много в столь юном возрасте. Прошу вас, князь, – широким жестом обвел он приемный зал. – Чувствуйте себя, как дома. – Благодарствую, граф, – чуть склонил голову Елисей, улыбнувшись в ответ. – Для вас Михаил Ипатьевич, князь. – В таком случае для вас просто Елисей, – не остался парень в долгу. – Молод еще для полного величания. – А сколько лет вашему сыну, Елисей? – вклинилась в их разговор графиня. – Три с половиной года. – И где же он теперь? – В Тифлисе, у дедушки. Князя Дато Буачидзе. – После гибели сестры отец весьма горевал, и Елисей, чтобы хоть как-то унять его горе, привез малыша к нему. Благо дед во внуке души не чает, – добавил Ильико, бросив на Елисея многозначительный взгляд. – Ну что же мы стоим, господа?! – опомнился хозяин дома. – Прошу вас. Вон туда, к столам. Давайте выпьем с вами, Елисей, за знакомство, а с вами, Ильико, за встречу. – Михаил Ипатьевич, ты б не увлекался, милый, – тут же пожурила графа супруга. – Мы только по глотку, Настасья Ипполитовна, – поспешил заверить ее Елисей. – Признаться, я и сам не большой любитель вина. Одобрительно кивнув, хозяйка, словно самонаводящаяся торпеда, устремилась к очередной паре гостей, а граф, бросив на Елисея благодарный взгляд, тихо проворчал: – Никак не может мне забыть ошибки молодости. Вы уж не обессудьте, господа. – Господь с вами, Михаил Ипатьевич. В каждой избушке свои погремушки, – усмехнулся в ответ Елисей. Судя по его смущенной физиономии, фестивали с салютами граф по молодости устраивал знатные, так что теперь вынужден покорно сносить подобные эскапады своей супруги. Прихватив со стола бокал вина, он жестом указал гостям на вино. – Угощайтесь, господа. Настоящее бордо. Из самой Франции выписал, – сообщил он с заметной гордостью. Родичи дружно пригубили бокалы, и граф уставился на них, ожидая реакции. Но от попытки выкрутиться их спасла графиня. Возникнув словно из-под земли, она цепко ухватила супружника за локоть и, быстро извинившись, уволокла его куда-то в сторону, словно черт грешную душу. – Кислятина, – проворчал Елисей, отставляя свой бокал. – Наше кахетинское вкуснее. Про то, что у отца в подвалах стоит, и говорить не стоит. – Мои мысли угадал, – тихо рассмеялся Ильико, отставляя бокал. – Пойдем, поздороваемся с остальными гостями. А то на нас уже коситься начали. Родичи принялись не спеша двигаться по кругу, огибая зал по периметру. Ильико то и дело представлял своим знакомым Елисея, попутно еле слышно давая характеристики всем встречным. Высказывания его были весьма точными, ироничными, а иногда даже хлесткими. Слушая их, Елисей едва сдерживал смех. Обойдя зал, они вернулись к столу и, переглянувшись, с тяжелым вздохом подхватили оставленные бокалы. Вино и вправду оставляло желать лучшего. Так, не спеша потягивая напиток, они перекидывались негромкими фразами, наблюдая за прибывающими гостями. Слушая княжича, Елисей старательно запоминал лица и краткие характеристики, пытаясь угадать, будут ли здесь те, кто ему нужен. Неожиданно где-то в стороне зазвучала музыка, и несколько молодых пар устремились в середину зала.