– Верно слыхал, – подтвердила Роза. – И что же затмило великана и его армию чудовищ? Неужели тебе важнее заработать пару престольных марок, чем сразиться с Лютой ордой? Так славы не добьешься. – Дело не в деньгах, Сэм. – Ха! Я так и знал. Ну и что там за дело? Что-нибудь смертельно опасное, да? – Я б тебе сказала, только ты не поверишь. Сэм, прищурив глаза, изумленно выдохнул: – О боги Грандуаля! Дракон, что ли? Роза не ответила, только улыбнулась чуть шире. – Ну точно, дракон! Ни фига себе! Значит, вы на дракона собрались? – с плохо скрытой завистью воскликнул Сэм, будто битва с крылатым огнедышащим ящером размером с дом была самым заманчивым занятием. «Ох, только бы не дракон», – подумала Тэм. Разумеется, ей хотелось приключений, но приключения с участием дракона завершались быстро и с предсказуемым плачевным исходом. – А что за дракон? – не унимался Сэм. – Консер? Акатунг? Нет, погоди, Акатунга прикончил твой отец. – Симург. У Головореза вытянулось лицо: – Кто-кто? – Симург, – повторила Роза. – Драконоглот. Тэм почудилось, что все остальные – Вольное Облако, Кьюра, Брюн и даже Родерик на облучке – как-то сразу притихли. Нет, это просто совпадение, тут же решила она, потому что сатир принялся что-то насвистывать, а Кьюра перевернула очередную страницу. И все же, несмотря на теплый кожаный плащ, по спине Тэм пробежал холодок. «Роза пошутила, – сказала себе Тэм. – Конечно же пошутила». Вдоволь нахохотавшись, Сэм Рот стянул латную рукавицу и утер глаза: – Ну, раз не хочешь, то и не говори. Клянусь проклятыми ветрами зимы, Роза, я тебе почти поверил. – А что тут такого смешного рассказывают? – спросила всадница на боевом скакуне, остановившись рядом с измученным конем Головореза. Тэм сочла ее красавицей: шоколадная кожа, крашенные в серебро волосы, копье за спиной, а на левой руке – щит с серебряной звездой на черном поле. Головорез пытался напялить латную рукавицу на мясистую ладонь с пухлыми пальцами. – Роза мне рассказала, почему они едут в Злодебри, а не к Хладопламенному перевалу. Оказывается, они хотят расправиться с Драконоглотом. Всадница даже глазом не моргнула. Тэм решила, что Драконоглот – выдумка, а Роза просто не хочет, чтобы Сэм Рот (или кто-нибудь еще) знал, зачем они едут в Злодебри. – Правда, что ли? – осведомилась красотка, приподняв щит, чтобы защитить глаза от яркого солнца. – Кровавая Роза отказывается от битвы? Вот уж не думала. Роза холодно улыбнулась: – Я ни от чего не отказываюсь. Если помнишь, мы уже сбороли одну орду. – Она покосилась на Вольное Облако, который встал у нее за плечом. – Так что это не наше дело, Счастливая Звезда. – Ах, не ваше дело? – с издевкой повторила наемница. – Помнится, освобождение Кастии не было моим делом, что не помешало мне прийти к вам на выручку. Улыбка Розы таяла, как сосулька в кулаке. – А вдруг орда возьмет Хладопламенный Перевал? – продолжала Счастливая Звезда. – И двинет на Ковердейл? Тогда это станет вашим делом? От улыбки Розы не осталось и следа. Она уставилась на наемницу, будто горгулья, чью макушку обосрал голубь. – Рада встрече, Сэм, – бросила Роза и, отступив от парапета, крикнула Родерику: – Ну, чего застыл?! Давай двигай! А не расступятся – езжай по головам. – По головам так по головам. – Родерик хлестнул вожжами, и «Бастион» тронулся с места. Тэм повернулась к Вольному Облаку: – А что там, в Ковердейле? – Наша дочь, – ответил он. Глава 13. Верхнопуль После остановки в деревушке с неблагозвучным названием Скукотень (к сожалению, соответствующим действительности) турне «Сказа» завершилось в Верхнопуле, городе не меньших размеров, чем столичный Ардбург, но гораздо пышнее и роскошнее. Верхнопуль, выстроенный из сверкающего белоснежного известняка, короной венчал вершину пологого холма. С юга город окружали отроги Заиндевелого кряжа, а в отвесном утесе на севере была высечена колоссальная статуя воина, который одной рукой сжимал рукоять гранитного меча, а другую простирал над городом. По желобам, прорубленным в скальной породе, на раскрытую ладонь стекали талые воды, водопадом изливаясь между сомкнутых пальцев и наполняя бассейн в нескольких сотнях футов ниже. Верхнопульцы называли статую Защитником, но Вольное Облако объяснил Тэм, кого она изображала на самом деле. – Тиран? – Тэм прищурилась, вглядываясь в каменное лицо, истертое ветрами и дождями; откинутые назад длинные уши свидетельствовали о том, что моделью изваяния служил друин. – Некогда он был здешним экзархом. Его звали Говикен, – сказал Вольное Облако. – Он велел своим рабам – сотням людей и монстров – высечь из скалы свое подобие. За десять лет им удалось справиться только с ладонью, поэтому он отправил на работу еще тысячи камнерезов. Спустя лет десять появилась грудь, рука и голова – в общем, все, что перед тобой, но статую так и не завершили. Друин рассеянно крутил в пальцах странную монетку из лунного камня, – наверное, какой-то талисман, решила Тэм. – К тому времени Держава начала распадаться, – продолжил он. – Вспыхнули междоусобные войны, экзархи сражались друг с другом. Бойцы Говикена были необученными, ослабевшими и изможденными после десятилетий тяжелой работы. Их быстро разгромили, а экзарха убили. – Вольное Облако вздохнул, и его уши печально поникли. – Я иногда задумываюсь: вот зачем нам все эти битвы, убийства, слава?.. Ради чего мы этого добиваемся, если от нас совершенно не зависит, какими мы останемся в памяти людей. Тэм припомнила, что об этом же говорил и Браниган на холме у Бойцовского табора. – Говикен был жестоким и тщеславным, – добавил Вольное Облако. – Этот мелкий деспот жаждал вековечной славы, но лишь обрек на поражение и себя, и свой народ. Однако же он по-прежнему красуется здесь, над городом, хотя все его враги давно сгинули, а те, кто когда-то были его рабами, возносят ему хвалу. Как ни странно, он обрел бессмертие. Отведя прядь волос с глаз, Тэм спросила: – А разве друины не бессмертны? – По сути, бессмертны, – кивнул Вольное Облако, и монетка исчезла из пальцев как по волшебству. – Жаль только, что в большинстве своем мудаки. Дорога в город огибала холм; по ее левой стороне высился земляной вал, на котором собралась восторженная толпа. Первые телеги Вольницы вкатили в городские ворота под восхищенные крики поклонников, а «Сказ» встретили с буйным разгулом. «Бастион бунтарей» медленно двигался по улицам, на которых с обеих сторон теснились встречающие. Тэм попыталась подсчитать число женщин с ярко-алыми, как у Розы, волосами, но после первой сотни сбилась со счету. Похоже, в городе не осталось ни одного зернышка хакнелла. «Эх, жаль, не догадалась запастись, – подумала она. – Заработала бы целое состояние». Какая-то женщина несколько кварталов бежала за ковчегом, умоляя Брюна сделать ей ребеночка, а другая, тыча всем под нос орущего младенца, наряженного кроликом, заявляла, что это отпрыск Вольного Облака. – Ну что, пора начинать волноваться? – спросила Роза у друина. Он помахал женщине рукой, устало улыбнулся и ответил: – Я уже волнуюсь. Поклонники усеивали балконы и крыши домов. Со всех сторон дождем сыпались узкие яркие ленты серпантина, птичий корм и лепестки роз, такие мерзлые, что больше напоминали град. Склонившись к облучку, Тэм спросила Родерика: – А при чем здесь птичий корм? – Понятия не имею. – Сатир набрал горсть зерен, высыпал в рот и, заметив, что Тэм изумленно уставилась на него, протянул ей руку. – Извини, я не подумал. Угощайся. – Нет, спасибо, – отмахнулась она. – Ну как хочешь. – Родерик сосредоточенно всмотрелся в зерна на ладони. – О, тут и пшеничка есть! Наконец ковчег остановился у трехэтажного постоялого двора под названием «Корявый посох», хозяин которого, бывший маг Эльфмин, приветствовал «Сказ» во дворе и подарил каждому ярко-красный шарф. – Ух ты, какой теплый! – удивленно заметила Тэм, когда старик накинул ей на плечи толстый шерстяной шарф, от которого исходило ровное тепло. – Зачарованный, – сказал Эльфмин, поправляя на носу очки с золотистыми стеклами. – Элементарное волшебство, но в Злодебрях придется очень кстати, попомни мои слова. Остаток дня ушел на то, чтобы расселить на постоялом дворе Вольницу и «Сказ», а потом все, включая Тэм, завалились спать, потому что Роза без обиняков предупредила: