Он бегом отправился к заднему фасаду дома. Взбежал по небольшому крыльцу к черному ходу и открыл дверь. Выставив перед собой пистолет, заглянул в прихожую: – Департамент шерифа! Есть кто? Изнутри не донеслось ни звука. Сжав рукоятку «Глока» плотнее, он поднялся по лестнице. Задняя дверь открылась бесшумно. – Департамент шерифа, я вхожу в дом. Тишина стояла оглушающая. Кейн вошел в кухню, жестом подозвал Роули и осмотрел грязный дом. – Никого. – Он вернулся в кухню и остановился перед дверью в кладовую. – Он говорил, что вход в погреб там. – Да, вон крышка люка. Роули вошел. Кейн – за ним. – Прикрывай, я спущусь. – Вам понадобится фонарик, – сказал Роули. – Я подниму крышку. Он убрал оружие в кобуру и потянул за металлическое кольцо. Люк открылся тихо и легко. Кейн подвинул Роули в сторону, вгляделся в темноту, прислушался. Снизу доносилось тихое гудение. – Слышишь? – прошептал Кейн. – Там внизу какой-то движок работает. – Похоже на генератор, – прошептал в ответ Роули. Кейн огляделся. Вдоль стен кладовой шли полки, загаженные крысами. Из еды в этом омерзительном месте он заметил разве что буханку хлеба да банку бобов. У двери Кейн заметил выключатель с двумя кнопками и щелкнул сперва одной, потом другой. Погреб залило светом, и он увидел деревянную лестницу. Снизу не донеслось ни звука. – Жди тут, – велел заместителю Кейн. – Спиной прижмись к стене и целься в сторону двери. – Есть, сэр. – Роули достал оружие и последовал указаниям. Кейн стал спускаться, в любую секунду ожидая щелчка затвора или движения, но внизу было пусто, если не считать коробок с припасами в углу и прислоненного к стене топора. Оказалось, что гудит морозильная камера, запертая на замок, да еще с цепью. Кейн посмотрел на морозильник, и при виде потека крови на белой стенке внутренности свело от недоброго предчувствия. Кейн поежился, представив, как открывает морозильник и находит там еще один труп. Он убрал «Глок» в кобуру и достал из кармана пару резиновых перчаток. Если погреб окажется местом преступления, нельзя снова наследить, только не второй раз за неделю. Кейн рассмотрел внушительного вида подвесной замок. Кое-кто постарался, чтобы морозилку не открыл посторонний. – Ладно, давай-ка глянем, что внутри. – Схватив топор, он с двух ударов сбил замок. Сверху донесся встревоженный голос Роули: – У вас все хорошо? – Да. Жди на месте и гляди в оба. Мне незваные гости не нужны. – Кейн сделал глубокий вдох, поднял крышку и отшатнулся. – Черт! На него смотрело замороженное лицо избитой женщины. Натекшая из носа кровь застыла жуткими сосульками, окровавленные пальцы впились в стенки камеры. От такого зверства к горлу Кена подкатила тошнота. Женщину замучили и заживо заморозили. Надо было закрыть крышку, чтобы сохранить улики, но тут Кейн с изумлением увидел покрытую инеем надпись кровью. Он очень осторожно смахнул ледяные кристаллики и в ужасе раскрыл рот: – Господи! Жертва записала имена своих убийц: Дин и Дирк Дэниэлсы. Глава пятьдесят пятая Дженна допила кофе. Ее всю охватило ощущение блаженства, кожа словно горела. Язык прилип к нёбу. Потом ее вдруг затошнило, и она пошатнулась, хватаясь за стол. В следующий миг подошел Дин и помог снять куртку. – Спасибо, что-то мне жарко стало. – Как по мне, у вас грипп. Сейчас все им болеют. Идемте, приляжете. – Сильными руками Дин обхватил Дженну за талию и поднял. – Еще одна кружка кофе поставит вас на ноги. – Хорошо. Она сама не поняла, что промямлила. Ноги отяжелели и не слушались, большого труда стоило не потерять сознание. «А вдруг у меня удар?» – подумала Дженна. Хотела попросить вызвать «скорую», но не смогла и слова выдавить. Бессильно уронив голову Дину на плечо, Дженна взглянула на заставленные приборами полки: посуда вся одинаковая, белая в синюю полосочку. Перед глазами вдруг все поплыло, картинка будто бы зарябила по краям. Отчаянно заморгав, Дженна сосредоточилась на каком-то розовом пятне. Прищурилась и поняла, что на полке лежит резинка для волос. Дженна задохнулась от страха и удивления: «Психопаты собирают трофеи. Боже мой, это ведь пропавшая резинка для волос Сары». Но тут ее поглотила тьма. * * * Пытаясь справиться с окутавшим мозг туманом, Дженна чуть приоткрыла налитые свинцом веки. Сколько она пролежала без сознания? Случилось что-то ужасное, и инстинкт велел ей не двигаться. Она готовилась к похищению и пыткам, выдержала все, что приготовили инструкторы. Она не просто так стала самой крутой в команде. Руки и ноги ей связали, заведя их за спину. Стояло потянуть, и в горло впилась петля, будто палач уже готовил ее к короткому падению в объятия смерти. В голове будто маршировал военный парад. В висках до тошноты стучало. Холод проникал под обнаженную кожу, твердая грубая поверхность царапала щеку. Очертания комнаты медленно обретали четкость, словно бы ветерком сдувало дымовую завесу. Нет, это не спальня, а сырой, вонючий подвал-убежище, освещенный гудящей керосиновой лампой. К вони примешивался еще какой-то запашок, плотное амбре мужского пота и секса. Неужели она оказалась там же, куда затащили Сару, чтобы ее изнасиловать и, мертвую, выбросить на старом ранчо Митчэма? Свернувшийся в животе клубок страха поднялся выше, стало трудно дышать. Хотелось с криками рваться на свободу, но из-за такой глупости ее просто убьют. Чтобы одолеть этих животных, нужно обуздать прилив адреналина. Приоткрыв глаза, Дженна поискала взглядом дверь, придумала и тут же отмела план побега. Единственная надежда – как можно дольше притворяться спящей. Справа, совсем близко, она услышала чей-то шумный вздох и медленно на каких-нибудь пару дюймов повернула голову. По коже побежали мурашки, когда она увидела Дина Дэниэлса. Тот сидел на складном стуле и, мечтательно прикрыв глаза, гладил себя в паху. Дженна прижалась ухом к полу. Так она надавит на сережку и вызовет Кейна. Но, не нащупав ее, она вдруг вспомнила: сама же рассказала помощникам о хитроумном плане Кейна. Ее как молотком ударило: Пит Дэниэлс все передал братьям. Дженну захлестнула волна отчаяния. Она была одна. «Какая я дура, – сказала она себе. – Умчалась, как ревнивая малолетка, и не известила никого в участке. Как новобранец, попалась. Никто не знает, где я». В предательство просто не верилось. Она ведь считала братьев Дэниэлс друзьями. Дин был одним из немногих, кто тепло принял ее в Блэк-Рок-Фоллз, а Дирк пусть и самый нелюдимый в семье, и то проявил доброту и уважение. Какая же она дура, позволила привлекательным мужчинам одурачить себя, но что хуже всего – инстинкты Кейна не обманули. Объезжая ранчо, Дженна действительно упустила из виду улику. Нахлынули воспоминания, а вместе с ними наконец и правда. Не зря Дин не дал ей взглянуть на страдающую лошадь. Дженна отвлекла его, когда он избивал кого-то – наверное, Джона Хелмса. Хотелось кричать: «Дура, дура, дура». Вот ведь идиотка, не прислушалась к Кейну и его мыслям по поводу дела, а потом еще и ниже плинтуса опустила. «Вот так и сдохну здесь, не извинившись», – подумала Дженна. От паники сердце заколотилось так, что, казалось, сейчас сломает ей ребро, но Дженна продолжала дышать медленно и глубоко. Ей нужно было подумать, а малейшая перемена в позе сообщит Дину о том, что она пришла в сознание. Стараясь не обращать внимания на пульсирующие и онемевшие конечности, она внутренне смирилась с болезненной реальностью безвыходного положения. Во время тренировок ее унижали, пытали холодом, связывали, раздевали. Теперь лишь требовался план, как перехитрить двух психопатов в замкнутом пространстве, будучи голой и без оружия. Насиловать ее связанной будет сложновато, и братьям придется снять путы. Если и дальше прикидываться, что она в отключке, то, когда Дженну развяжут, она ударит, как гремучая змея. Братья Дэниэлс недооценили ее, совершив тем самым фатальную ошибку. Стоило подумать, что она попалась в ловушку, и сердце забилось чаще. Она не боролась с гневом, ей нужна была вся ее решимость, чтобы отделать их как можно больнее. С поразительной четкостью Дженна вспомнила предыдущий визит на ранчо Дэниэлсов, даже то, как странно полыхнули огнем раздражения глаза Дина, когда она приехала и стала задавать вопросы. Дженна тогда списала все на его тревогу за кобылу. Валил снег, но Дин вышел к ней без куртки; его лоб блестел от пота, а на сапогах были красные брызги. От него пахло потом и кровью. Казалось бы, чему удивляться. В памяти возник образ Сары, ее мертвый взгляд, навечно застывшее выражение ужаса на лице. Дженну затрясло, и она стиснула зубы. Слишком поздно. Дин посмотрел на нее, словно орел, заметивший кролика. Тогда Дженна расслабилась и, когда ее ударили по щеке, даже не вздрогнула, не издала ни звука. – Погоди. Она услышала, как Дин поднимается по лестнице. Дженна напряженно ждала, пока стихнут шаги, а потом вскинула голову. Чуть не задохнулась, когда петля сдавила ей горло. Похитители позаботились о том, чтобы она задушила сама себя, если попытается высвободиться. Чтобы сдержать панику, Дженна несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Снотворное уже отпустило, и она могла лучше оценить свое положение. В одном конце комнаты, а скорее кладовки располагалось два комплекта двухъярусных коек. Дженна разглядела небольшой стол и стул, старую, пыльную рацию. Деревянная лестница уходила в темноту, а в оружейном шкафу хранился внушительный набор винтовок; ящики под ним были снабжены ярлыками от знакомых коробок с патронами. Дженна твердила себе, что надо вспомнить тренировки и не поддаваться панике. Думать конструктивно и решать проблему. Братья не обездвижили ее совсем, и это уже плюс. Дженна никому не рассказывала о том, кем была в прошлой жизни, а значит, они не знают, на что она способна. Неважно, как сложно положение, безвыходным оно не бывает, а Дженна и не в такие переделки попадала. Если ее развяжут, чтобы изнасиловать, то у нее есть крохотное преимущество, но против двух крепких мужчин действовать придется молниеносно. Руки и ноги онемели, да и мышцы во всем теле одеревенели от холода, а ведь потребуются все силы. Однако если план сработает, то изнурительные утренние тренировки, которые Дженна не позволяла себе пропускать, с лихвой окупятся. Заслышав сверху шаги, она застыла. В щели между досками посыпалась пыль, засветилась в сиянии лампы. Скрипнули петли, и в погреб хлынул свет, выхвативший ноги в джинсах и грязных сапогах. Дженна стиснула зубы, пытаясь унять дрожь, и закрыла глаза. Двое стали спускаться по лестнице, и у Дженны застучало в висках. Вот они приблизились, и в ноздри ударила вонь кислого мужского пота. Волосы на голове всколыхнулись от бурного дыхания, и теплая рука погладила ей ногу от лодыжки до колена. В тесной комнате голос Дина отзывался эхом: – Очнулась? – Ей грубо подняли веко, и она увидела лицо Дирка. – Ты ей лошадиную дозу подсыпал. Дирк зло посмотрел на нее сверху вниз: – Она замерзла. Говорил же, клади на матрас. А то все равно что труп трахать. Прибавлю-ка я тепла. – Лады. Принесу рулон пленки. Не хочу тут следов ДНК оставлять. Новый помощник шерифа смышленый. Одна ошибка – и всех остальных на нас повесят. – Дин стащил с полки рулон пленки и бросил его рядом с Дженной. – Их не найдут. Свиньи сожрали все, даже кости. Всех, кроме той бабки и Сары. – Голос Дирка раздавался совсем близко. – Надо будет достать ее из морозилки, но в такой холод она не оттает. Может, свиньям понравится мясное мороженое? – Бросим ее в загон вместе с Дженной. Как только они почуют кровь, то разорвут тела на части, даже замороженные. Надену маску для Хэллоуина и велю Стэну поморить их голодом денек-другой. – Дин схватил ее ручищей за волосы и зло приказал: – Подъем, сучка. Уж я постараюсь, чтобы тебе было больно. Ты еще умолять будешь глотку тебе перерезать. – Он посмеялся. – Надеюсь, ты такая же сильная, как говорил Пит. Хочу попридержать тебя, позабавиться. – Она тебя не слышит. – Дирк опустился рядом на колени и ударил Дженну по щекам. – Когда они без сознания, то не весело. Люблю, когда визжат и брыкаются. С этими словами он крепко врезал ей; перед закрытыми глазами вспыхнули цветные пятна, а во рту разлился металлический привкус крови. – Сколько ты ей подсыпал?