Он усмехнулся, проводив мерзким взглядом пробегающую чуть в стороне только прибывшую вожатую. — Удачной вам смены, Анна Андреевна. А я пойду… Познакомлюсь. — Ага. И вам, Юра. Стало неприятно от такого соседства. Слишком мало в нем осталось от человека... Было ли вообще когда-то? Кажется, кто-то из нас точно не приживется тут. Надеюсь, не я. Медом этот лагерь стратилатам намазан, что ли? Глава 3 Обед прошел шумно. Дети были голодными после длинной дороги, знакомились. А линейку было решено перенести на вечер, якобы под предлогом отдыха детей, а по факту проверяющие просто потеряли человеческий вид и выводить к детям в таком состоянии их было нельзя. А фото для отчета надо было сделать им. — И каждый раз у вас так? — скептически вздернув бровь, спросила у Свистуновой, смотря на спящих развалившихся на диване людей. Весь этот парад лицемерия уже даже не раздражал. Просто вызывал отвращение. С экраном телевизоров и страниц газет призывают к одному, а на деле… А на деле — вот. — Да, после настойки Ивана все сдаются, — усмехнулась директор. — Зато потом идеальные отчеты. Боятся, что такое всплывет. — Хитро. — Только никому ни слова. — Конечно, — пообещала я, стараясь не смотреть на развалившиеся похрапывющие тела. Во что лагерь превратили… Когда была тут в прошлый раз, подобное не могли допустить. А сейчас… Ладно. Не мое дело. Лето отработать и снова вернуться к себе. Забрав исправленный план линейки с учетом переноса времени и состояния гостей, оставила верхушку разбираться между собой самостоятельно. — Аня, — догнала меня директор на выходе. — Забыла сказать. Проверка останется сегодня, судя по всему. Переборщила с настойкой. Ночью на теплоход их страшно сажать. Утонут еще. А нам такой скандал не нужен, от старого еще не отмылся лагерь. Организуешь им место для сна? Сочтемся потом. Закатила глаза. Кажется, мне просто обязаны доплатить за работу начальника смены. А то навалили уже больше, чем должно быть у старшего вожатого. Надо будет все же обсудить смену моей должности… Социализм не удался, деньги лишними не бывают. Тем более в квартире стенку нужно обновить… — Хорошо. Придумаю что-то. — Только чтоб все красиво было! Кивнула. Кажется, я начала вспоминать, почему не ездила в лагеря детские больше… Выйдя из корпуса, налетела на кого-то. — Ай… Выронила листы, хватаясь за ушибленный нос. Вроде и стратилат, а такие мелочи все еще могли причинить дискомфорт. — Ой… Анна Андреевна! Простите… Я не специально… — Снова ты?! Хам стоял, придерживая меня за плечи. Да что за ерунда?! — Рад, что мы перешли на ты, — нагло усмехнулся он, отпуская. — Не сильно ушиблась? Хотела вспылить, но взгляд зацепился за тонкую серебряную цепочку с крестиком, выбившуюся из-под рубашки. Надеюсь, просто совпадение… Верующих, тем более чтобы носить аж атрибутику, было мало, особенно среди комсомольцев. А в последние годы слишком много стало охотников в Союзе. Словно кто-то чуть ли не обучает их…Надеюсь, все же этот из тех, кто просто носит всякое, веря в бога. — Все нормально. Я вроде не настолько маленькая, чтобы меня не заметить. Поправив куртку, наклонилась за рассыпавшимся сценарием. Бумага на влажное еще после утреннего дождя намокла и испачкалась. Придется срочно переписывать. С таким выйти мне совесть не позволит, да и студентам будет неприятно. Юноша, ставший причиной аварии протянул часть собранных листов. Укусила себя за щеку. Соберись, Аня! О чем ты вообще думаешь… Тут, кажется, охотник, который явно пытается меня выявить. А ты о листах… — Может в медпункт? А то ты… Вы, — исправился он сразу, видя, что я не в духе, — слишком потерянная. — Да нет. Не думаю, что сотрясение, — выдавила улыбку, забрав сценарий. — Все и правда в порядке. Спасибо за беспокойство, Григорий. Я пойду. Нужно обновить текст и… — покосилась на дверь в кабинет директора. — И гостям место найти. — Я как раз хотел узнать, что делать, а то все чем-то заняты с малышней, а я, как неприкаянный. Может я помогу вам со сценарием? Недоверчиво покосилась на него. Странно… По-хорошему бы мне найти способ вытравить его из лагеря. Хотя, лучше сначала убедиться во всем. Ну или если наладим контакт, не станет подозревать меня. — Хорошо. Тогда перепишите пока испорченные листы. Только понятным почерком, прошу… — Так точно! Он шуточно козырнул и отправился в библиотеку, забрав из рук моих сценарий. Только парень отошел, как почувствовала облегчение. Все же есть что-то странное в нем. Сутки не знакомы, а он как прилип. Нет, точно следит. Зато теперь можно спокойно заняться заданием от Свистуновой. Убедила нескольких парней переночевать с товарищами сегодня, освободив два домика вожатских. Пока вожатые пошли будить детей, навела быстро красоту, обновив белье. А то гости не оценят следы пребывания студентов. На линейке проверяющие выглядели нормально, даже смогли выдать несколько приличных слов. И представили всем Юрия, оказавшегося ветераном Афганистана. И теперь пионеры смогут пообщаться с героем. Лагерь рукоплескал, врач сверкал, словно начищенный пятак, а мне стало понятно, откуда эта пугающая звериная жестокость в нем. Такие войнами и живут. Но что тогда он тут забыл? Или отдохнуть решил? Не нравится мне это все... После линейки все были посланы к костру, пока мы со Свистуновой и Иваном отвели пьяных товарищей, которые уже не могли делать вид, что они нормальные, в подготовленные для них комнаты. Уложив первых, осталась, чтобы разуть их и укрыть, пока в соседней директор разбиралась с оставшимися двумя. Надеюсь, завтра они уедут. Слишком мерзкие… — Ой, Аня… А что вы там стоите, идите сюда, — схватил очнувшийся мужчина за руку, дернув на себя. От неожиданности свалилась на него. В нос сразу ударил сильный запах алкоголя и пота. — Отдыхайте, Александр, — попыталась вырваться, но в пьяном теле оказалось слишком много сил. — Аня, ну зачем вы так… Хотите шубу? Мужчина потянул меня сильнее, сжав руку до боли. Да что б его… — Спите, — строго приказала, пытаясь внушить отпустить меня. Но не получилось. Иммунитет что ли? Точно… Он же был тут вожатым во времена Серпа Ивановича. Видимо, как-то был связан с ним тогда. А после его смерти… Плохо… — Аня, — с придыханием прошептал мужчина, целуя мою ладонь, — не будьте так жестоки. Хочу вашей любви… Я буду щедрым. Обещаю. Влияние точно не работало. Пришлось мило улыбнуться, сделав вид, что шуба и обещания заинтересовали. Грубое прикосновение второй руки к шее, он заставил наклониться, перегар ударил в нос, вызвав приступ тошноты. Вывернулась, не дав поцеловать себя. Опустилась ниже, кусая мужчину в пульсирующую вену. — Кх… — прохрипел он. Почувствовала сразу его дыхание, стук сердца, мысли… А ведь у него жена, которую манипуляциями заставил выйти за себя замуж. Не любила пить кровь, слишком много становилось известно. И как же мерзко от него. Сама его сущность, то, какой он был, алкоголь, смешанный с кровью — все это усилило тошноту.