– Надеюсь, они сюда тоже заглянут. Я хочу посмотреть на это чудо. – Не думаю, что они сегодня выползут из каюты, – улыбается Пия. Наручники звякают. – Думаю, что завтра утром мы сможем вместе с ними прогуляться на палубе. До того, как начнется твоя смена. – Отличная идея, – улыбается Филип. Посетители бара бросают на него нетерпеливые взгляды. Пора приступить к своим обязанностям. – Ты не видел здесь ничего подозрительного? – спрашивает Пия. Филип уже почти забыл тощую женщину у танцпола, но все же невольно бросает туда взгляд. Она исчезла. Странным образом это еще больше портит ему настроение. Он отрицательно качает головой, пытаясь стряхнуть неприятное чувство. – Ничего опаснее двух подростков, которые пытались выпить остатки пива. Мальчик и девочка. Мальчику лет двенадцать, азиатского происхождения, похоже, из Таиланда. Девочка – блондинка, ей может быть от двенадцати до семнадцати. – Хорошо. Увидимся позже. Пия и Ярно берут по нарушителю порядка под руку и ведут их к выходу. Филип снова идет за барную стойку и уже не в первый раз думает, как же им повезло, что на «Харизме» среди охранников есть Пия. Он знает, что на других паромах охранники выполняют только самое необходимое, а на остальное закрывают глаза – оставляют лежать бесчувственных пьяных в коридорах, отворачиваются, когда подвыпившие родители танцуют после полуночи с трехлетними детьми. То, что беспорядков на «Харизме» не так уж и много, во многом ее заслуга. Филип знает, что если бы за этот вопрос отвечала паромная компания, то в барах разрешали бы продавать еще больше алкоголя. Смотрели бы сквозь пальцы на то, что клиенты уже слишком пьяны, чтобы заказывать выпивку еще. На паромах не обязаны соблюдать те же правила, что в барах на суше, а «Харизма» должна зарабатывать как можно больше, чтобы обеспечить себе будущее. Но Пия такого не позволяет. Она положительно влияет на других охранников, а те, в свою очередь, заставляют работников баров думать перед продажей алкоголя. Филип принимает следующий заказ. Пять стаканов пива. Молодой человек со светлыми дредлоками. На воротнике эмблема Экологической партии Швеции. – Как дела? Все получилось у твоего друга? – кричит Марисоль, и Филип довольно кивает и показывает большой палец. Следующий заказ – два бокала красного и арахис. Пожилая пара. У мужчины россыпь пигментных пятен у линии волос. А потом просят крепкое пиво. Два парня в полосатых футболках. Калле Они идут по коридору девятой палубы в каюту люкс, и Калле чувствует радость каждой клеточкой тела. Его душа, кажется, стала огромной, как Вселенная. Счастье Калле просто захлестывает, когда он видит, насколько Винсент потрясен. – Не забывай дышать, – смеется Калле. – Мне надо выпить. – Голос Винсента звучит глухо. – Пойдем в тот бар, где работает твой друг. – Сначала я хочу побыть с тобой наедине. Калле удерживается от того, чтобы рассказать, что на очереди еще один сюрприз. Они подходят к двери в конце коридора. Калле вставляет в замок карточку, чмокает Винсента в щеку и открывает дверь. Винсент встает на пороге как вкопанный. Смотрит на розовые лепестки на полу. Калле зажигает свет, и глаза Винсента становятся еще больше. – Как? Как ты это сделал? Мы ведь были здесь совсем недавно? Калле берет друга за руку. Смотрит на новенькое кольцо из матового белого золота на пальце Винсента. Такое же точно, даже того же размера, красуется на его руке. Они проходят в гостиную на первом этаже номера. Наступают на лепестки роз. На тумбочке у кровати стоит блюдо с розовыми желейными конфетами в форме сердца. С перил лестницы, ведущей в спальню, свисают спирали розового серпантина. Небольшой дождик мягко стучит в окно. Проходя мимо окна, Калле бросает взгляд на палубу. Белые перила ярко сверкают в свете прожекторов на фоне темной воды. Как стрела, указывающая в море. На палубе довольно много прогуливающихся, несмотря на моросящий дождь. Они поднимаются в спальню. На одной из тумбочек стоит ведро со льдом и бутылкой шампанского. Пия и Филип рассыпали лепестки роз и на кровать. Над изголовьем висит плакат, на котором жирными краснобордовыми буквами написано: «Поздравляем!» – Черт, они совсем с ума сошли, – смеется Калле. – Не хватает только розовых плюшевых мишек. Но Калле очень тронут. Он садится на кровать, берет в руки один из лепестков. Такой мягкий и нежный. – Иди ко мне. Но Винсент все еще стоит на последней ступеньке. Смотрит на плакат, как будто не может прочитать, что там написано. – Ты, должно быть, это долго готовил. – А ты ничего не замечал? Винсент качает головой. – Неужели правда? Я страшно нервничал… – начинает Калле, но запинается, встретив взгляд Винсента. Что-то не так. Винсент не просто потрясен. Он выглядит грустным. – Ты в порядке? – спрашивает Калле. – Мне нужно ненадолго в туалет. – Винсент снова идет вниз. За дверью слышен шум воды в кране. Калле хлопает себя по коленям, выстукивая нервный ритм. Ему только кажется, нужно прекратить выдумывать всякие глупости. Винсент сказал «да». Они поженятся. Он и Винсент поженятся! Понятно, что еще многое придется уладить. Сам он думал об этом много месяцев, долго готовил эту поездку. Калле смотрит на кольцо. Крутит его на пальце, поднимается с кровати. Пиджак ему кажется тесным. Он его снимает. Одергивает футболку, почему-то вырез давит на горло. Потом подходит к лестнице. Смотрит вниз. Дверь в туалет отсюда не видно, однако он слышит шум бегущей воды. Калле достает из ведра бутылку шампанского. Лед сильно гремит. Со дна бутылки капает. Он снимает с горлышка фольгу и крутит пробку, бутылка открывается с легким хлопком. Надо, наверное, дождаться Винсента. Но уже поздно. Калле наливает шампанское в бокалы. Ждет, пока осядет пена, подливает еще. Смотрит вниз. Сомневается еще секунду, но все же делает пару хороших глотков. Снова наполняет свой бокал. Жаль, что нет настоящих свечей, но свечи запрещены на всем пароме по соображениям пожарной безопасности. Дверь туалета наконец открывается. Калле берет по бокалу в каждую руку и садится на кровать. Ждет. Слышит шаги. Появляется голова Винсента, но он сам остается стоять на лестнице. – Я не могу. Мне страшно жаль, но я не могу. – Что ты хочешь сказать? Хотя Калле знает. Он сразу понял. – Мы не можем пожениться, – говорит Винсент. Внутри Калле все вдруг опускается с такой силой, что ее хватило бы на то, чтобы утопить всю «Харизму». – Но ты же сказал… ты же сказал «да»… – Больше ничего произнести Калле не в состоянии. – А что я должен был сказать при всех? Как я должен был поступить? В голосе Винсента слышится почти обвинение. Калле встает с кровати. Несколько лепестков падают на пол. – Я просто не понимаю. – Прости. Я не хотел. Я просто не знал, как мне поступить. Как было бы лучше… В глазах Винсента глубокая грусть, каку побитой собаки. Словно Калле сделал с ним что-то ужасное. Калле совершенно не понимает, что теперь делать. Он протягивает бокал шампанского, но Винсент только качает головой. Буквы на плакате издевательски блестят. Калле выпивает залпом один бокал. Пузырьки лопаются во рту. Ему приходится отвернуться, чтобы проглотить шампанское. Он убирает бокал. – Но почему? – Калле не смотрит на Винсента. – Мы обсуждали, что однажды поженимся. – Я знаю. Но это было давно и… – Давно? Мы говорили об этом в июне… что мы поженимся, когда все утрясется с переездом. – Я знаю. – Так что, черт возьми, случилось с тех пор? – Я не знаю. Я сам хотел бы знать на это ответ. Калле оборачивается. Винсент выглядит несчастнее некуда. – Я не знаю, почему я не хочу. Меня не покидает чувство, что это неправильно. – Ты встретил другого? Винсент решительно мотает головой. – Так в чем же дело?