— В интересах Родины… — Арахов, не гни дугу! Сейчас этот номер не пройдет. Покой в Дальнем ныне важен, как никогда… Такие люди заинтересованы, чтобы здесь была тишь да гладь, говорить боюсь! А ваши интересы — это отнюдь не интересы государства. Может, в золотое время, в эпоху развитого социализма, при Леониде Ильиче Брежневе, ваша грозная спецслужба была единая и следила за безопасностью страны, а ныне ФСБ — это куча отдельных служб. В каждой отдельной области свой дядька, прикрываясь госдолжностью, делает свои дела! — Филиппыч, это перебор! У нас с коррупцией строго! — То-то по телевидению постоянно репортажи об уголовных делах на вашего брата! — То же самое можно сказать о твоей конторе. — Короче, я обещал пресечь убийства в городе, и я пресеку. Я вас изолирую… временно. И никто мне не помешает. — Не имеешь права! — возмущенно обернулся Арахов, но был вежливо — толчком в шею — возвращен в исходное положение. — Имею, — заверил толстяк. — Возьмите паузу на недельку, а мои ребята разберутся, законные ваши действия или нет… — На арест нужно решение суда! — Будет тебе решение. Судья Кукин давно хочет с тобой посчитаться! Кстати, почему вы без мобильников? Где ваши телефоны? — У Кима. — Какого Кима? — не понял толстяк. — У Сашки Кима, которого убили. Мы к нему наведались поговорить, его боевики телефоны забрали, а вернуть не успели — всех покрошили китайцы. Теперь без телефонов. — Забавно. Но что-то не верится. Ты всегда, Арахов, строишь какие-то козни. — Я? Это вы хотите задержать, срываете операцию. Какие же козни? Видя, что фээсбэшники не буянят, а покорно вслушиваются в нравоучения, шеф оперов смягчился, тон слегка сбавил. — Посидите у нас взаперти, отдохнете. Объяснительные подробные напишете, особенно насчет операции этой своей… Если я отпущу вас, вы снова создадите условия для очередной бойни… А если будет новая бойня в городе — меня уволят. Надо все выяснить. Законны ваши действия или произвол и превышение должностных полномочий. Надо выяснить. Закон един для всех. Госдолжность — это не кормушка, а у нас до сих пор все никак не поверят в это такие вот жучки. Но мы вас пересажаем. — Будет бойня, не будет, тебя все равно уволят, — буркнул Арахов. — За что? — опешил толстяк удивленно. — За срыв операции органов госбезопасности. Филиппыч усмехнулся: — Вот не верю я тебе, Арахов, что ты на законной операции. Сам ты сомнительная личность, и товарищ вон с тобой тоже с сомнительной физиономией. Китайского поля ягода. Азиаты крошат друг друга, а ты, дружище Арахов, все время рядом. Тебе не кажется это странным? — Мне? Нет! — сознался Арахов искренне. Толстяк хмыкнул: — А мне — да! — Велел операм: — В уазик их! В полиции Сергей и Арахов исписали по куче листов свидетельских показаний о погроме в клубе «Белый Лотос», бизнес-центре и убийстве китайца на заправочной станции, после чего из кабинета Файорова (толстяка Филиппыча) их забрал молчаливый, с непроницаемым выражением лица начальник краевого УФСБ. Он резким движением сгреб со стола Файорова папки с только что подшитыми «признаниями» суперагентов и зажал их под мышкой. Файоров, словно рыба на берегу, хватал воздух ртом. — Артём Андреевич… — наконец выдавил он. — Нам убийц ловить надо. — Я прочту это, — сказал начальник УФСБ. — Если там нет секретных сведений… — Какие секретные сведения?! Они были свидетелями преступлений… — Поищи других свидетелей. А за папками зайдешь сам к нам, туда, завтра, к восьми вечера… Тоже напишешь кое-что. — Артём Андреевич… — Занимайся, майор, делами своей компетенции, занимайся… До свидания… Ну, что сидите, — вперил взгляд в пойманных агентов супершеф. — За мной! Уже в машине (черной «ауди» с убойными номерами) начальник УФСБ бросил папки Арахову на колени: — На память! Еще один такой провал, ребята… — Провал?! — возмутился Арахов, передавая папки Сергею. — Мы Гунука вычислили. От него один шаг до карлика. Еще два-три дня — и Дракон Любви будет наш! «Ауди» сорвалась с места. Начальник УФСБ, откинувшись на спинку сиденья, скептически вздыхая, закачал головой. — Ну и погоняла у наших подопечных: Дракон Любви, карлик… Ночь решили провести в квартире Арахова. Окна зашторили, свет не включали — в целях конспирации: не хотелось, чтобы бандиты знали, что они дома. Требовалось отдохнуть от передряг, стряхнуть стресс — слишком много бурных событий за такое короткое время. В зале работал один телевизор. Читать ходили в туалет со смартфоном — в УВД телефон вернули только Арахову (его обнаружили в разгромленном корейском клубе), но Сергей не расстроился, у него был свой, московский, который все это время оставался на квартире Лёни, потому уцелел, и Сергей был этому очень рад. Сергей поговорил с матерью, успокоил, что у него все нормально — обычная бумажная, кабинетная рутина, ничего интересного, обещал скинуть несколько фото, какой он великолепный на улицах города, самого большого на самом востоке страны. Ужинали, лежа на паласе, на расстеленной скатерти, при свечах, обсуждали странное поведение начальства: — Филиппычу не отдали наши показания, потому что не желают трогать Хэн Хана по каким-то причинам. — Арахов дул толстыми губами на горячий чай. — Я откровенно описал, как Хэн Хан признался в организации убийства Сашки Кима, как велел казнить Джеки Чечена, как рассказал, что по его приказу расправились с отцом Джеки. — Зачем? Появилось желание быть основным свидетелем обвинения в долгом и нудном судебном процессе? — Нет. Знал, что ничего не будет. Развлекался над Файоровым. Его аж трясло — такие показания! Толстяк сейчас рвет и мечет, локти кусает в бессильной злобе! — Я твой ноутбук включу? Покомбинирую, схемки почерчу. — Ага, схемки, порнушку, поди, поглядеть захотелось! Ха-ха! — Лёня, я не ты! Мне сегодня хватило порнушки, что у нас была в китайском борделе! Вообще, не ожидал от тебя такого и осуждаю, так и знай! Ужинали китайской лапшой, заваренной в глубоких чашках. Для сытости вывалили туда тушенку. Сергей цеплял ложкой шматки тушеной говядины с наваристым бульоном, отправлял еду в рот, жевал. Из мыслей плелась затейливая паутина. План у них простой, но реальный — отследив Гунука, выйти на Дракона Любви, но, в то же время, Сергея настораживала наглость Хэн Хана и попустительство к его «подвигам» со стороны краевого УФСБ. Что за этим могло крыться? Можно было предположить, что ФСБ решило оставить в городе всего две-три крупные преступные группировки, чтобы иметь над ними полный контроль, и банда Хэн Хана попала в число избранных. А почему бы не уничтожать все преступные сообщества вообще? Возможно такое, чтобы в огромном городе совсем не было организованной преступности? Видимо, невозможно, иначе бы все давно зачистили-подчистили. А так, уничтожишь одних, тут же появятся другие, неизвестные, которые придется долго вычислять — свято место пусто не бывает… Объяснение красивое, но какое-то несерьезное… А может, Хэн Хан сидел на крючке у ФСБ и выполнял через свою преступную группировку тайные задания, связанные с незаконной иммиграцией из Вьетнама? Его люди могли делать дела в самом Вьетнаме — он ведь летал туда чуть не раз в квартал, взамен ФСБ позволяла ему «не совсем законный» бизнес на Дальнем Востоке. Это предположение могло соответствовать истине. К тому же дочь Хэн Хана Ольга была любовницей Лакрионова, мэра Сергеевска. Не верится, чтобы туда ее пристроили братья Акашины. Какие бы они ни были крутые, против ФСБ они дешевые сявки. Ольгу тоже могли приставить к Лакрионову чекисты. Для чего? Сергей посмотрел на бубнящего Арахова: он пропустил мимо ушей все его рассуждения. — Хо Цун, кто он? — спросил Арахов. — Хэн Хан сказал, он твой отец… Сергей поскучнел. — А… — Скажи, что кривляешься… — Врет он, Хэн Хан этот. — А что насупился сразу? — хмыкнул Арахов. — Кому приятно, когда подонки треплют честное имя родителей… — Ладно, забудь об этом. — Зачем мы ночуем в твоей квартире? — Думаю, может, Джеки в гости пожалует. — Зачем? — Отрежет нам яйца. — Он вроде твой друг. — Ага, просился лис в курятник. Он зол, мы раскрыли его псевдоним, а сила Джеки была в том, что мало кто знал, что он Гунук, а кто знал, тот боялся смерти и держал язык за зубами. Теперь весть о Джеки-Гунуке разойдется быстро. У многих нервных мужчин в этом городе есть желание разобраться с Гунуком, и они быстро найдут Джеки Чечена. — И что, ждешь привет в виде выстрела из гранатомета? — Сергей усмехнулся. — Типун тебе на язык. — Как думаешь, Ольга, дочь Хэн Хана, правда работала на портовую братву? — А что? — Сомнения меня гложут. Может, ваши сами ее к Лакрионову пристроили? Арахов пожал плечом, стал усиленно отпивать чай из чашки. Сергей укрепился в своих подозрениях. Арахов много знает, о чем Сергей и Москва даже не подозревают. Здесь, на Дальнем Востоке, ведутся какие-то свои игры. Какие? Вдруг лопнуло стекло — дыра разорвала его, и паутина трещин разбежалась во все стороны от пробоины. Сергей успел подумать, что стреляли из снайперской винтовки: отверстие от пули было большое и ровное. Сергей зло прорычал: — Этого привета ты ждал? — Я думал, Джеки придет с ножом.