Он нахмурился и взглянул на выпуклость под своими джинсами. — Ну, это очевидно, но не случится — не сегодня. Я почувствовала странную смесь облегчения и разочарования. — И что… — Слюна. Облизывание. — Он пристально посмотрел на меня. — Иногда это срабатывает. — Ты говоришь, что хочешь… чтобы… — Я покачала головой. — Нет. Нет, я не… Я не могу сделать это. Виктор на мгновение прикрыл глаза, как будто что-то обдумывая. Затем открыл их и посмотрел на меня. — Тебе и не обязательно. — Тогда как?.. — Просто разденься. Или ну, одень лишь одну из моих футболок и больше ничего, как в ту ночь. Я покажу тебе. Моё сердце так колотилось, что, казалось, всё тело тряслось, но я кивнула и слезла с кровати. — Я скоро вернусь. Прихватив одну из его футболок из корзины, я переоделась в гардеробной. Я могла бы взять чистую из стопки на полке, но не захотела. Выбрала ту, что носил Виктор, ту, на которой сохранился его запах. Как и накануне, его теплый мужской аромат успокоил меня. Я вспомнила слова ведьмы Гвендолин о том, как вампиры и веры воспринимали запах друг друга, скинула с себя юбку, блузку и нижнее белье и натянула на обнаженное тело светло-голубую футболку. Как это могло быть правдой? Ничто и никогда не привлекало меня больше, чем запах Виктора. Рядом с ним я одновременно и воспламенялась, и чувствовала себя в безопасности — странная смесь эмоций, но я не противилась им, потому что доверяла ему. Войдя в спальню, я увидела, что Виктор снял рубашку и лежит на кровати, откинувшись на резное дубовое изголовье. Он втянул воздух, заметив меня, и медленно заскользил взглядом по моему телу. Я покраснела, но совсем не от смущения. Понимала, что он прекрасно видит мои затвердевшие соски, выпирающие из-под его футболки. И сейчас, когда я сняла юбку и трусики, он, без сомнения, чуял аромат моего влажного горячего лона. Но мне было всё равно. Вернее, я обрадовалась, что он хотел меня. Замерев, я смаковала это чувство — когда я в последний раз радовалась тому, что мужчина хотел видеть меня в своей постели? Это было так давно, что я честно не могла вспомнить. — Иди сюда, детка. — Голос Виктора стал низким и хриплым, когда он попросил меня присоединиться к нему. — Всё хорошо, я тебя не обижу. — Знаю, — ответила я, испытывая невероятный прилив благодарности. Взобралась на кровать и встала на колени напротив него. — Что дальше? — Придвинься ко мне поближе. — Он похлопал по месту рядом с собой и не двигался, позволив мне к нему приблизиться. Я на коленях подползла к Виктору и выжидающе на него посмотрела. — Так? — Да, — пробормотал он. — Теперь дай мне руку. Ту, которой пишешь. Озадаченная, я вложила в его правую руку свою, отметив, как и в ту ночь, когда нас связали у алтаря, насколько крупные у него руки. Мои пальцы казались маленькими и хрупкими, как у маленькой девочки, в его большой грубой лапе. И всё же его прикосновение было таким невероятно нежным. — Что теперь? — спросила я. — А теперь вот это. — Виктор поднес мою руку к губам и сжал её в кулак, кроме первых двух пальцев. Глядя мне в глаза, он оставил теплый влажный поцелуй на подушечках этих двух пальцев. Затем осторожно втянул их в рот. Мой пульс ускорился, и я судорожно вздохнула. — Виктор? — прошептала я, когда он нежно кружил языком вокруг моих пальцев. Словно он лизал кое-что ещё. «Будто он показывал мне, как бы это было, если бы он…» — моё лицо опалило жаром, и я не смогла закончить эту мысль. Наконец он отпустил мои пальцы, горячие и влажные после его рта. — Давай, — прорычал он хрипло. — Прикоснись к себе, детка. — Что? — я неуверенно на него посмотрела. Он кивнул: — Давай… сделай это. Посмотрим, поможет или нет. Я никогда не делала этого раньше — и даже не желала — с другим любовником. Но Виктор не просил меня устроить ему шоу — он пытался мне помочь. Единственно возможным для меня способом. Я сгорала от стыда и одновременно от похоти. Моё тело хотело гораздо большего. Но это всё, что я могла позволить себе. Медленно я подняла футболку и раздвинула ноги. Хотя знала, что Виктор не просил о представлении, как ни странно, я хотела его устроить для него. Во всяком случае, небольшое шоу… чтобы он понял, как я себя чувствую. Насколько сильно хотела его и как желала, чтобы мы были вместе. Я услышала, как он прерывисто вздохнул, когда показалось моё влагалище. Я настолько возбудилась, что внутренняя поверхность бедер была скользкой от соков. Мой нежный холмик был чистым и гладким — перед тем как Селеста обратила меня, я как раз сделала полную восковую депиляцию — так что я осталась в таком состоянии навсегда. И судя по выражению лица Виктора, он это одобрил. — Продолжай, детка, — снова попросил он меня низким охрипшим голосом. — Хорошо, — прошептала я, проведя двумя пальцами, влажными от его слюны, между припухшими внешними губками. Эффект оказался мгновенным и удивительным. Было хорошо. Восхитительно. Я ощущала себя, как растение, нуждающееся в определенном типе влаги и наконец её получившего. Слюна Виктора слегка ослабила пульсацию между бедрами, так же как его кровь незначительно облегчила мою жажду. Я медленно поглаживала внешние губки лона, тихонько стонала, стоило пальчикам скользнуть по ноющему бутончику клитора, пытаясь продлить наслаждение. Но вскоре столь сладкое облегчение исчезло, и я вновь горела от похоти. Виктор, должно быть, увидел разочарование на моем лице — услышал мягкие, едва слышные стоны, вырывающиеся из моего горла — потому что снова протянул мне руку. — Давай, — прошептал он. — Тебе нужно больше. — Ох, но я… — Я отдернула руку, стыдясь своих пальцев, покрытых соками. — Я должна… мне лучше сначала помыть руки. — Нет. — Он еще настойчивей протянул мне руку. — Пожалуйста, детка, я понимаю, что не могу коснуться тебя, не могу попробовать тебя так, как тебе нужно, но позволь мне сделать, по крайней мере, это. Пожалуйста. С неохотой я протянула ему руку. Виктор снова прижал мои пальцы к губам, но сначала глубоко вздохнул, было ясно, что он наслаждается моим запахом. Затем обхватил мои пальцы губами и стал медленно, очень тщательно их очищать. Моё сердце замерло, а затем забилось ещё сильнее, стоило ему не сводя с меня взгляда втянуть пальцы в рот. Виктор ласкал языком каждый пальчик по очереди, облизывая их долго и страстно, стараясь собрать весь мой мед, а потом отпустил меня. — Ты… э-э-э… тебе понравилось? — Мои щеки полыхали от смущения, а тело — от страсти. Его взгляд отражал моё собственное явное желание, и осознавать, что это предназначено для меня, было и пугающе, и невероятно возбуждающе. — Восхитительно, — тихо прорычал он. — Знала бы ты, как восхитительна на вкус. Продолжай, детка, прикоснись к себе. Я сделала так, как он сказал, скользнула влажными пальцами в лоно, задев ноющий клитор, погрузилась глубже в попытке достичь желанного облегчения. Но опять-таки, это было не то. Снова и снова Виктор сосал мои пальцы, с явным удовольствием слизывая мои соки. Снова и снова я вводила их в источник моего жара, пытаясь удовлетворить страсть, что там горела. Но это было всё равно, что тушить лесной пожар ведром воды. Наконец я чуть не стонала от разочарования. Я ощущала, что близка к освобождению, и не просто к оргазму, а к чему-то более глубокому. К чему-то, что позволит мне на некоторое время расслабиться, а не беспомощно сгорать от сексуального неудовлетворения. — Виктор… — Я неуверенно посмотрела на него. — Я не могу… это не работает. Недостаточно. Возможно, ты знаешь что-то другое… что мы могли бы сделать? Он прямо посмотрел на меня. — Я мог бы попробовать. Прикоснуться к тебе, только прикоснуться. Иногда прикасаться к женщине должен её пара. Думаю, что твоё тело узнает меня. Я нерешительно прикусила губу. Более шести лет я не желала мужских прикосновений. За это время многие трогали меня против моей воли. Но я никогда не была ни с кем настолько нежным, как Виктор. Даже сейчас он просто сидел на кровати и ожидал моего решения, несмотря на то что я видела внушительную выпуклость в паху под его джинсами. Никакого принуждения, никакого нетерпения — я видела в его глазах лишь желание ко мне… и желание помочь мне без боли. — Хорошо, — прошептала я наконец. Подтянув футболку чуть повыше, я вздохнула от облегчения, потому что хлопок футболки больше не терся об мои тугие соски, и шире раздвинула бедра, ещё больше для него раскрываясь. — Боже, детка… — застонал Виктор. Он заерзал на кровати, оставаясь на месте, и не торопился, жадно пожирая меня глазами. Они засветились золотом, стоило ему окинуть меня взглядом от обнаженных грудей до скользких складочек припухшего лона. Это придало мне силы… и уверенности. Осознание того, что насколько бы сильно Виктор ни хотел меня, он никогда не навредит мне. Что он зайдет так далеко, как я ему позволю, не больше. — Сделай это, — прошептала я. — Да, хорошо. — Виктор облизал кончики двух пальцев и потянулся ко мне. К моему удивлению, вместо того чтобы коснуться истекающего влагой местечка между моих бедер, он медленно обвел мой сосок. Затем ещё и ещё раз… Я застонала, ощущая, как его исцеляющая эссенция проникает под мою кожу. Соски стали настолько жесткими, а наслаждение — невероятно сильным, почти непереносимым. — Боже, — прошептала я, когда он кончиками смоченных слюной пальцев снова коснулся моего соска, на этот раз на левой груди. Это ощущалось так хорошо, так правильно. — Виктор, — прошептала я… — Виктор, пожалуйста… Он снова пососал пальцы и потянулся ко мне.