— Что, мальчик? Что случилось? — спросила я, а он смотрел на меня глазами цвета расплавленного золота. — Что ты хочешь? — и тогда я подумала, что, возможно, он голоден. Подойдя к холодильнику, я открыла его и достала заранее заготовленный пакет с беконом, затем подумав, достала ещё два пакета. Разорвав один пакет, вытащила несколько жестких ломтиков мяса. И держа их над носом волка, начала выманивать его с кухни. — Давай, парень. Это то, что ты хочешь? Это? Он быстро слопал первые два куска бекона, радостно гавкнул и последовал за мной за добавкой. Отлично, у нас наметился прогресс. Волк, должно быть, действительно оголодал, потому что к тому времени как мне удалось привести его в ванную, он почти прикончил первую пачку бекона. Я порадовалась своей предусмотрительности, что захватила с собой с кухни ещё две пачки мяса, и принялась за работу. Мне нужно было промыть рану и перевязать её, и сделать это быстро. Солнце поднималось всё выше, а я угасала всё быстрее. Сонливость давила на меня, наливая веки свинцом. Боже, как же я устала. Я включила кран с водой и брызнула себе в лицо холодной водой, это помогло мне слегка взбодриться. Затем нашла какую-то тряпку (темно-синюю, какую же ещё), намочила её и повернулась к волку. Он настороженно наблюдал, как я приближалась с тряпкой в руке и успокаивающе с ним разговаривала, но что ещё важнее — открыла вторую пачку бекона. Это было трудно, но к тому времени, как он почти прикончил вторую пачку бекона, мне удалось очистить его рану и убедиться, что кость не задета. Я вздохнула с облегчением — я так устала, что постоянно зевала и не смогла бы отвезти его к ветеринару, чтобы вправить кость. Пошатнувшись из-за усталости, я достала аптечку из шкафа и вернулась к волку, прикончившему вторую пачку с мясом, и голодным взглядом смотревшим на третью. — Завтра у тебя будет болеть живот, — сказала я, открывая последний пакет с мясом. — Но если это успокоит тебя, то пока я занимаюсь своими делами, думаю, ты можешь съесть чуть больше. — Я вытащила бинт и начала перевязывать его рану. Мои глаза почти закрывались, когда я закончила бинтовать массивную лапу волка и закрепила повязку небольшим кусочком пластыря. — Отлично, — строго сказала я ему. — А теперь я позволю тебе вернуться на улицу, но не жуй повязку. Будь… — я зевнула. — Будь хорошим мальчиком, ладно? Он тихонько заскулил, и я каким-то образом поняла, что он меня понял. Ну ладно, видимо, теперь я могла разговаривать на волчьем языке. Эта мысль показалась мне смешной, и я глупо захихикала. Вы когда-либо уставали настолько сильно, почти до опьянения? Вот именно так я себя сейчас и чувствовала. Рассвет наступил, утро было в самом разгаре, а я оказалась настолько сонной, что едва могла встать с пола, там где сидела, обрабатывая раны волка. Я на самом деле не могла встать. А когда мне, наконец-то, это удалось, угрожающе покачнулась. И уверена, что упала бы, если бы волк не подошел ко мне и не подставил под мою ищущую руку свою спину. Я зарылась пальцами в его мех, как будто он собака-поводырь, а я слепая. — Давай, мальчик, — прошептала я и, шатаясь, вышла из ванной. — Пришло время выйти… наружу. Я всё ещё хотела открыть кухонную дверь и выпустить волка во двор. В конце концов, скоро я крепко засну, и не нужно говорить, как может навредить мне это животное, пока я сплю. Кроме того, я не могла держать в доме Виктора волка без его разрешения. — Давай, — пробормотала я, пытаясь направить волка на кухню. Только вскоре обнаружила, что уже не я решаю, куда нам идти. Волк прижался к моим ногам, толкая к кровати. — Эй, нет, — запротестовала я, зевая во весь рот. — Не могу… не могу позволить тебе остаться. Иди на улицу… мальчик. Я снова направилась на кухню, но волк мне помешал. Он упорно прижимался ко мне, словно гнал к стаду глупую овечку, сбившуюся с правильного пути. И я, наконец-то, сдалась. — Хорошо, ты выиграл, — пробормотала я, позволяя ему толкать меня к огромной кровати, борты которой казались более высокими, чем я помнила. Почти с минуту я пробовала забраться на неё самостоятельно, а потом почувствовала, как меня снизу головой подталкивает волк. — Спасибо, мальчик, — прошептала я, устраиваясь на своей половине. — Хороший мальчик. Такой хороший… мальчик. Мои глаза уже практически закрылись, когда, к моему изумлению, волк, подпрыгнув, забрался на кровать, и улегся по другую сторону от меня. — Эй, — я попыталась сесть, но безуспешно. — Ты не можешь… не можешь это сделать. Шерсть на… простынях. Виктор… разозлится. Но волк не сдвинулся с места. И в этот момент я отрубилась. Едва успела перевернуться, не говоря уже о том, чтобы столкнуть волка с кровати. Со вздохом я сдалась. Пусть остается… сейчас я ничего не могла с этим поделать. Мои глаза закрылись, но я всё ещё ощущала холод. Сконцентрировавшись, я из последних слабеющих сил хотела забраться под одеяло, но не смогла… оно было слишком туго заправлено. Кто-то научил Виктора, заправляя кровать, делать больничные уголки. Слегка застонав, я попыталась засунуть руки и ноги под белую футболку, всё ещё надетую на мне, и хоть немного согреться. Холодно… так холодно. Со мной это происходило всю мою бессмертную жизнь. С тех пор как меня обратили, я никак не могла согреться. К моему сонному изумлению, волк, похоже, понял мою проблему. Он придвинулся ко мне ближе, прижимаясь волосатой спиной ко мне спереди, и я зарылась лицом в его густую шерсть. И, ох, он оказался таким теплым. С тихим удовлетворенным вздохом я обняла его за пушистую шею и прижалась теснее, позволяя восхитительному животному теплу проникать в каждую мою замерзшую косточку. Его шерсть щекотала нос, но мне было всё равно. Он пах диким, но всё же каким-то знакомым ароматом. Мехом, кожей и солнечным светом в лесу. Вспомнив о солнечном свете, я почувствовала, что солнце взошло полностью, и больше не могла бодрствовать. Из-за страшной усталости и восхитительного тепла, я больше не могла держать глаза открытыми. Я прижалась поближе к волку и позволила себе заснуть. * * * * * — Ммм, ты такой теплый, — прошептала я, переворачиваясь в объятиях Виктора. У него была гладкая грудь, вовсе не волосатая, как я себе представляла. Прижавшись щекой к твердым теплым мышцам, слушала ритмичное биение его сердца. — А ты такая мягкая, — прорычал он мне на ушко. Большой ладонью он скользнул вниз по моей спине, слегка сжал попку, затем притянул меня ближе. Я чувствовала его всем телом: тугими сосками прижималась к его груди, чувствительным лобком потиралась о его бедро. Жесткий член обжигал мой живот. Посмотрев вниз, я поняла, что мы оба полностью обнажены и прижимаемся друг к другу самым интимным образом. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что это должно меня обеспокоить. Что я должна была испугаться настолько огромного Виктора. Что я не желаю этого делать — разве не поклялась себе никогда, никогда больше? Но хоть убей, не могла вспомнить, почему должна быть расстроена и испугана. Лишь осознавала то, насколько хорошо мне в его объятиях. Насколько всё правильно. — Ты так потрясающе ощущаешься в моих объятиях, малышка, — прошептал Виктор у меня над ухом. — Хочу прикоснуться к тебе, прямо сейчас. Он уткнулся носом в мою шею, глубоко вздохнув, как будто запоминая мой аромат. В то же время он большими теплыми ладонями стал изучать моё тело, поглаживал груди, дразнил соски… затем скользнул рукой вниз, лаская попку, раздвигая бедра. Я выгибалась, как кошка, желающая ласки, и охотно раскрылась для него, ощущая длинные пальцы, вошедшие в моё лоно. — Да, — прошептала я ему на ухо. — Так хорошо… Боже, это так хорошо. — Мне тоже хорошо, детка, — тихо прорычал он, нежно двигая пальцами, всё глубже и глубже проникая в меня. — Боже, ты такая влажная. Я почувствую себя ещё лучше, когда окажусь внутри тебя… черт, когда кончу в тебя. — Пожалуйста, — прошептала я, отчаянно желая подчиниться. — Пожалуйста, да, я хочу, чтобы ты был во мне. Пожалуйста, Виктор, пожалуйста… С низким рычанием он подмял меня под себя и заменил пальцы своим членом. Пока он заполнял меня собой, толкаясь толстой длиной всё глубже и глубже в лоно, я стонала его имя, раскрывая себя, отдаваясь полностью, без оговорок. Я абсолютно его и не хотела быть ничьей больше. У меня возникло невероятно странное желание откинуть голову назад и завыть… Глава 5 Виктор Я проснулся с чувством, что не один. В постели со мной кто-то лежал. Кто-то мягкий и теплый прижимался к моей обнаженной спине всем телом, и восхитительный женский аромат коснулся моего обоняния. Мгновенно меня возбуждая. Кто… что..? Как всегда, я оказался слегка дезориентирован после возвращения из волчьей формы. В моем сознании возникли смутные воспоминания о ночи, перед тем как я наслаждался бегом в лунном свете, выл, отвечая другим волкам, а затем попал во что-то лапой, что кусало и кусало, и не отпускало… Вдруг я понял, что моё левое запястье болит. На самом деле, возможно именно от этого я и проснулся. Лежа на правом боку, поднял левую руку и прищурился в полумраке комнаты, стараясь понять, в чем проблема. Казалось, ничего не было сломано, и тем не менее, запястье болезненно пульсировало. Отлично, сегодня много работы я не сделаю — хорошо, что сейчас выходные. Но что-то мне подсказывало, что моя травма могла быть намного хуже. Если бы не она… «Она, — прошептал голос волка в голове. — Бледная девушка». В голове появилась картинка. Девушка с длинными темными волосами и бездонными голубыми глазами. «Она красива и очень добра, — сообщил мне волк, добавив ещё больше изображений. — Она убрала боль. Она подарила вкусную еду. Она пахла как волк, а не нежить. Она часть стаи». Я недоверчиво покачал головой. Правильно ли я понял мою дикую животную половину? Я был уверен, что волк внутри меня возненавидит Тейлор, ведь она чертов вампир, ради бога, древний враг нашего вида. Я опасался оборачиваться рядом с ней, боялся, что волк причинит ей боль. Вместо этого оказалось, что мое пушистое я принял её, заявил о ней как о семье. «Она часть стаи», — подтвердил волк в моей голове. Какого черта? Как Тейлор смогла настолько быстро и полностью приручить моего внутреннего волка? Очередной поток изображений стал мне ответом: Тейлор, ведущая волка в дом, убравшая серебряную боль, ту, что укусила его/мою лапу/руку. Затем она накормила меня беконом (восхитительная человеческая пища! восторгался волк) и, свернувшись калачиком в постели, прижалась ко мне, даря покой, как это делают члены стаи. Хмм… свернувшись в постели. Позади меня кто-то пошевелился, теплый и мягкий, кто-то довольно вздохнул. Кто-то нежно обнял меня, положив руку на грудь. Затем закинул изящную длинную ножку на моё бедро. — Ммм, — прошептала Тейлор, словно всё ещё говорила во сне. — Так… тепло. Она оказалась очень теплой для вампира. Не то чтобы я спал с ними. Я глубоко вздохнул. Боже, как же она пахла, даже лучше, чем накануне. Волк прав: она пахнет скорее как волк, а не вампир. И под её ароматом я унюхал ещё один — едва уловимый, вьющийся тонкой алой ленточкой, всё возрастающий запах течки. Я возбудился сильнее, но нахмурившись, лежал неподвижно, концентрируясь на том, что говорило мне обоняние. Этот горячий аромат под естественным запахом Тейлор казался каким-то знакомым. Я понимал это инстинктивно, хоть долгое время, с тех пор как был изгнан из родного дома несколько лет назад, не ощущал ничего подобного. И я уж точно не думал, что унюхаю его на вампире или на любой другой женщине, способной оборачиваться или нет. «Это не может быть правдой, — говорил я сам себе. — Она вампир. Нет, черт возьми…» — Ммм… — позади меня Тейлор потягивалась и что-то мурлыкала во сне, казалось, что она вот-вот проснется. Мягким телом она прижалась ко мне теснее, и судя по всему, на ней не так уж много одежды. Я чувствовал, что ещё чуть-чуть и мой член просто лопнет. Возникло желание развернуться и обнять её, но я не мог этого сделать, не мог напугать её или воспользоваться её уязвимостью. — Хм, Тейлор? — я, наконец, решил обернуться и взглянуть на неё. В комнате было довольно темно, а часы на тумбочке показывали около трех дня. Не рановато ли просыпаться для молодого вампира? Мне казалось, что бодрствовать в течение дня могут только очень древние вампиры. Возможно, Тейлор просто пошевелись во сне и даже не думала просыпаться? Я осторожно столкнул её ногу со своего бедра и приподнял её руку с моей груди. Затем полностью повернулся к ней лицом. Она надела одну из моих белых футболок, оказавшуюся для неё настолько большой, что прикрывала бедра. Лежа на боку, сжатыми в кулачки руками подпирая подбородок, она выглядела как невинная маленькая девочка. Длинные темные волосы ниспадали на её плечи, а густые черные ресницы откидывали тени на бледные щечки. Настолько чертовски великолепная… От её красоты у меня перехватило дыхание, так же как и в ту ночь, когда нас связали кровью. Я был так уверен в своем нежелание жениться на вампире и доказывал Корбину свою правоту, а потом она появилась в дверях его кабинета. Я всё ещё помню, как белое шелковое платье облегало её роскошные изгибы, венец из бутонов белых роз в её длинных темных волосах. Помню её огромные глаза, сомневающийся взгляд, то, как она смотрела на меня — от выражения на её лице моё сердце перевернулось в груди. Именно поэтому я сказал «да» на безумное предложение Корбина, а не потому что должен был ему пятьдесят кусков зелени. Я согласился только из-за того, как она смотрела на меня. Боже…