Глава 43 Алекс молча двигалась вместе с очередью за едой. В меню значилась картофельная запеканка с мясом, и сам факт, что у этого картофельного пюре с переваренным фаршем было название, вызывал восхищение. Фасоль жесткостью напоминала пули, а соус был похож на скользкие жирные лужицы. Как всегда, Торн собиралась съесть ровно столько, сколько надо, чтобы не умереть от голода. Вначале Александра пыталась обмануть свои вкусовые рецепторы и представляла себе омаров и устриц, которых она потребляла регулярно. Или эти необычайно вкусные лепешки в мексиканском ресторане недалеко от ее викторианского дома в Хэгли… К сожалению, рецепторы обманываться не хотели, так что ей временно пришлось отказаться от наслаждения вкусом еды. Выйдя из очереди, социопат оглянулась вокруг, в поисках места подальше от групп заключенных. Как и всегда, несколько голов повернулись в ее сторону. Некоторые смотрели на нее просто из любопытства. Доктор понимала, что сильно отличается от остальных заключенных и что они тоже это понимают. Другие пытались поймать ее взгляд, чтобы кивком предложить ей занять свободное место рядом. Алекс это не интересовало. Человеку свойственно ассоциировать себя с другими людьми. Он вечно формирует какие-то группы и чувствует себя гораздо комфортнее, будучи частью коллектива. Даже индивидуалисты предпочитали группы единомышленников, чтобы получить поддержку большинства. Но только не она. Но не только этим Торн отличалась от всех остальных. Она превосходила их и знала это. Она была умнее членов всех остальных группировок, вместе взятых. Конечно, все они хотели вовлечь ее в свой дружеский кружок. Для любой из групп Алекс была бы ценным приобретением. Она многое могла бы сделать для них, но вот сама в их помощи не нуждалась. Доктор сразу выделила тех людей, которые могли быть ей полезны, а остальные являлись для нее пустым местом. Словно массовка в кино, которой платят за то, что она представляет толпу никому не известных людей. А определив полезных для себя людей, Торн потратила время на то, чтобы понять их слабости и выяснить их уязвимые точки. Конечно, стены тюрьмы ограничивали полет ее фантазии, и ей приходилось подходить ко всему более творчески, но сам план начал формироваться у нее в голове в тот самый момент, когда ее в наручниках повели прочь от канала. И она всегда знала, что ее план будет включать в себя детектива-инспектора Ким Стоун. С самого первого знакомства с ней Алекс знала, что их будущее тесно переплетено. Она видела мрак и ненависть, которые переполняли Ким. Видела ярость, периодически вспыхивающую в глазах инспектора. И это непроницаемое выражение лица, за которое невозможно было проникнуть… Острый ум Стоун был виден издалека, как маяк, и Александра наслаждалась непростой задачей ей соответствовать. И уничтожить ее. Они играли друг с другом, сталкивались и расходились, а в конце концов подрались. И, может быть, Ким выиграла ту первую битву, но война только начиналась… Хорошо понимая сильные стороны инспектора, Алекс так же хорошо знала и о ее слабостях. Ким Стоун ни за что не сможет от них избавиться. Ее боль так глубоко укоренилась в ее прошлом, что теперь была просто неотделима от нее. Именно боль делала Ким тем, кем та была. То, что инспектор не хотела разбираться с этими проблемами, говорило о том, что они никуда не денутся, и Алекс это абсолютно устраивало. Ей был необходим яд, переполнявший Ким. Она хотела проникнуть ей в душу, взломать ее защиту и выпустить яд на волю, чтобы тот уничтожил свою хозяйку. Торн много раз мечтала об их новой встрече, и Стоун не разочаровала ее. Социопат позволила себе искренне улыбнуться. Детектив никогда ее не разочаровывала. Ким набрала несколько фунтов, и это ей шло. Волосы цвета воронового крыла были такими же короткими и непричесанными и оттеняли лицо, которое было гораздо симпатичнее, чем могло прийти в голову его хозяйке. То, что она отказывалась подчеркивать свои достоинства с помощью косметики, делало Стоун еще более привлекательной. Сильная линия подбородка больше подошла бы мужчине, но было видно, что она принадлежит женщине, и из-за этого непростое лицо Ким становилось только загадочнее и значительнее. Манеры инспектора почти совсем не изменились, только теперь она была настороже, и это грело Алекс именно в том месте, где у нее должно было бы находиться сердце. Это значило, что инспектор понимает наличие опасности и что ее уязвимые места не защищены. Если б Ким была уверена в себе, ей никогда не потребовалась бы броня, за которой она пыталась скрыться. В сотый раз Торн задалась вопросом, насколько близко она подошла к тому, чтобы лишить инспектора рассудка в тот день, на берегу канала. Психическое состояние Стоун напоминало засохшую болячку: сковырни ее – и пойдет кровь. Увидев в конце очереди Таню, Алекс отложила эти приятные рассуждения о Ким до лучших времен. Подружки Нил сидели на своем обычном месте, занимая целый стол слева от очереди. В центре стола было свободное место, зарезервированное за их лидером. Александра постаралась усесться за пустым столом справа, как можно дальше от них. Когда Таня дойдет до конца очереди, ей придется выбрать, куда повернуть – направо или налево. Торн уставилась в свою тарелку. Ей незачем было наблюдать за своей сокамерницей. Нил повернет направо. Алекс успела съесть еще одну ложку, когда ее соседка опустилась на свободный стул. – Какого черта ты шпионишь за моей сестрой? – произнесла она вслух вопрос, который мучил ее все утро. «Нащупай слабость и контролируй марионетку», – подумала доктор Торн. Для того, чтобы ее план исполнился, ей приходилось рассчитывать на свое знание человеческой натуры, хотя время от времени она с удовольствием узнавала что-то новое для себя. А что, если б Таня повернула налево и уселась со своими товарками? Алекс пришлось бы отвечать на этот вызов своим способностям, искать новый способ воздействия на нее. Но, к сожалению – и одновременно к счастью, – в этих стенах не было ни одного человека, который оказался бы для нее крепким орешком. Правда, одной ночи, проведенной в компании Нил, было для Александры недостаточно, чтобы на сто процентов использовать свою доведенную до совершенства технику манипулятора. И доктор всегда об этом знала. Так что к этой пешке в своей игре она могла применить только прямую угрозу. – Я хочу, чтобы твоя сестра кое-что сделала для меня, – сказала она Тане. – Можешь говорить только со мной, сука, – вскинула голову та. – А ее оставь в покое. – Не могу, – покачала головой социопат. – Ты находишься не там, где мне нужно. Это должна быть твоя сестра. – Не катит. Моя сестренка ничего ни для кого делать не будет, сука. Она ни во что не ввяжется, тихо отмотает свой срок и откинется. Ну конечно, подумала Алекс. Все двадцать три года. – Она сделает. – Голос психиатра был спокоен. – И сделает в точности то, что мне от нее надо. И более того – инструктировать ее будешь ты. Она знала: ничто не помогает так, как поддерживающая и направляющая рука сестры, которую ты любишь и которой доверяешь. Штрих мастера, важный тем не менее для ее плана. Нил взяла поднос в руки и отодвинулась от стола. – Ты что-то не вкуриваешь, сука. Сестренка будет держаться подальше от проблем, откинется и вернется к сыну. – А где сейчас должен быть твой племянник, а, Таня? – улыбнулась Алекс. – Интересно, все ли у него в порядке? Глаза ее соседки вспыхнули, когда до нее дошел смысл этих слов. – Ну давай же, Таня! – подначила ее Александра. – Позвони и проверь. Глава 44 Когда они подъезжали к дому в Уомборне, Ким заметила, что разрисованного фургона нигде не было видно. На его месте стоял новенький «Гольф GTI[49]». Персональный номер «ДжеК 247» рассказал инспектору о том, что перед ней стоит личный автотранспорт Джейсона Кросса, и она не могла избавиться от мысли, что для такого счастливого семьянина это немного чересчур. На этот раз входная дверь оказалась заперта, и полицейские не смогли сразу же войти в здание, но с заднего двора до них доносились слабые звуки работающего радио. Стоун обошла дом сбоку и остановилась, чтобы заглянуть в окно кухни. Как будто почувствовав ее присутствие, Джейсон оторвался от инструкции, которую изучал. На его лице появилось выражение недовольства. Взглянув на кухонную дверь, он двинулся к ней. Но недостаточно быстро, подумала инспектор, делая шаг в хаос, который, казалось, ничуть не изменился со вчерашнего дня. – Доброе утро, мистер Кросс, – произнесла детектив елейным голосом. – Так мило видеть вас вновь! – Мне кажется, что вчера я вам все объяснил, – сверкнул глазами Джейсон и достал свой телефон. – Ну конечно, не стесняйтесь и звоните вашему адвокату, мистер Кросс. Вы заняли просто-таки круговую оборону для человека, который не сделал ничего плохого и которому нечего скрывать. Вчера мы появились здесь, чтобы обсудить с вами несколько простых вопросов, и на этом все могло закончиться. Но вы повели себя с нами недружелюбно и даже посмели солгать нам. – Тут Ким взглянула на стоявшего слева сержанта. – А вот Брайант терпеть не может, когда подвергают сомнению его умственные способности. И его способность соображать в этом случае только усиливается, если вы меня понимаете. – Я вам не лгал, – возразил Джейсон, не убирая телефона. – Нет, лгали, – уверенно парировала Стоун. – И это сильно меня беспокоит. – И о чем же я вам солгал? – поинтересовался Кросс, кладя телефон на запечатанную коробку. – Вы спали с Дианой Брайтман, что само по себе меня очень мало волнует, но вот почему вы солгали – это уже интересно, – заявила инспектор и немного помолчала, после чего добавила: – Брайант может заинтересоваться, что еще вы от нас скрываете, а когда он начинает рыть землю…