Они с таким трудом нашли людей, которые подогнали им партию из десяти «тэтэх». А как они рисковали, когда брали товар. Ну, и деньги. Под это дело пришлось выставить хату одного цеховика. Вломились в дом ночью, наехали на хозяина, взяли в раскрут его жену и дочь. Весело было… У них на счету каждый ствол, а тут вдруг такая потеря… А еще у ментов могут возникнуть нехорошие вопросы. – Ну да, была. – Пробей, где железо. У ментов или он дома где-то заныкал. – Угу! Литвак ушел, а Скат озадаченно почесал затылок. Он вдруг понял, что пистолет ему дороже друга. Лишь бы только пацаны об этом не узнали. За три года в шкуре опера Степан Круча повидал немало трупов. На первом выезде по «мокрому» эпизоду его стошнило. Глянул в обезображенное лицо покойника и не сдержался – дал волю желудочным овациям. Но еще хуже быть посланником смерти, ее рукой стучать в чужую дверь. Сколько раз так было, и сегодня пришлось… Сначала мать Кокошина впала в ступор, затем взвыла белугой. А потом подняла Степана на смех. Ну не мог ее мальчик погибнуть, это какой-то розыгрыш. Но в морге все встало на свои места. Да, на «разделочном» столе лежал ее сын. Степан и хотел бы выйти, чтобы не смотреть, как женщина бьется в истерике, но не мог. С Ольгой Давыдовной случился обморок, нужно было приводить ее в чувство. Он отвез женщину домой, остался с ней. И еще долго отпаивал ее валерьянкой, прежде чем та смогла хоть что-то сказать. – Говорила я ему, не связывайся с этим уголовником… – протяжно вздохнула она. – С каким уголовником? – Юра Скатов… Из соседнего двора… Он когда-то Леше проходу не давал, цеплялся к нему… бил… А потом его посадили. За грабеж… – Восемьдесят девятый год, – вспомнил Степан. Скатова он брал своими руками. Сам вышел на него, сам взял. А суд впаял ему два года. Прокурор требовал шесть лет, но адвокат представил суду положительные характеристики. Комсомолец, доброволец, почетный тимуровец, все такое. Судья поверил, а разубедить его не удалось. «Комсомолец» этот уже на свободе, сколотил банду из таких же «добровольцев» и уже успел «засветиться» на битовской барахолке. Заявление от кооператора поступило, деньги у него вымогали. Правда, через день заявление отправилось в обратный путь. Степан догадывался почему. Ох, непростой фрукт этот Скат. И если Кокошин был связан с ним, у него мог быть пистолет. – Да, где-то так… Леша с ребятами спортзал в подвале открыли, мышцы наращивали, «шварценеггерами» хотели быть, – тихонько всхлипывая, проговорила Ольга Давыдовна. – А Скатов освободился, начал заниматься вместе с ним… А потом вообще стал главным… Леша постоянно пропадал по ночам… Домой выпившим приходил… Я говорю: ты же здоровый образ жизни ведешь. А он – здоровый образ для того и нужен, чтобы хорошо пить. В ресторанах пить, с девочками. Они в Москву ездили, там гуляли… Вот откуда у них деньги? – Это вы у меня спрашиваете? Степан обвел взглядом комнату. Гарнитурная стенка из тех, приобрести которые можно было исключительно по блату, хрусталь, богатые ковры. А в гараже была машина, не первой молодости «семерка». Была, пока ее не угнал убийца. Может, бросили ее где-то. Розыск, разумеется, идет. Сторож видел красную «семерку». Степан лично разговаривал с ним, хотел выяснить все подробности, но, увы, сторож толком ничего не знал. Сидел в сторожке, пил чай, услышал выстрел, вышел, увидел машину, которая направлялась в сторону города. Все, больше ничего. Сколько персонажей участвовало в трагической сцене, как все происходило – никакой информации. Можно было только делать некоторые предположения. Если сторож слышал выстрел, то скорее всего стреляли не в машине. И еще на месте преступления, кроме трупа, никто не остался. Сторож бы увидел… – Да нет… Я же догадывалась, что там не все чисто… – Ваш сын связался с нехорошей компанией? – спросил Степан, чтобы вернуть разговор к нужной теме. – С очень нехорошей компанией. А Леша нужен был им из-за машины. Он их всех там возил-развозил… Степан едва заметно качнул головой. Вряд ли Кокошин был простым извозчиком, раз ему доверили оружие. Если он открывал спортзал в подвале, значит, он был на центровых ролях. – У вашего сына был пистолет? – Пистолет?!. – встрепенулась женщина. – Ну что вы такое говорите! А у него был пистолет?.. Я же знала… Знала, что добром все это не кончится! – Вы подозреваете Скатова? – Ну, эти пьянки, гулянки… Откуда вся эта гадость? – Вы говорите, что Скатов когда-то обижал Алексея. – Ну, когда это было… Сейчас они друзья… Как бы друзья… Да и нет больше Леши! – всплеснула руками Ольга Давыдовна и заплакала, закрыв ладонями лицо. Степан поднялся с дивана. – Вы уходите? – спросила она, не поднимая головы. – Ну, если я вам мешаю… Ему и самому хотелось закончить разговор, перенести его на завтра. Но в то же время он понимал, что уже сегодня может получить ключ к раскрытию преступления. Мать конкретно что-то знала… – Нет-нет… Мне с вами спокойней… Как я буду здесь одна?.. – Она снова разрыдалась. – Я на лестницу. – Да курите на кухне, уже все равно. – Я сейчас. Степану нужна была передышка, и лестничная площадка воспринималась как глоток свежего воздуха. Он обулся, надел куртку, открыл дверь и… увидел здоровенного парня с акульими глазами и широким как у лягушки ртом. Плечи не расправлены, но руки слегка разведены в стороны. И это, судя по всему, была его естественная поза. Кожаная куртка на нем – дорогая, но холодная. Зато свитер под ней пуховый. – Ты кто такой? – спросил Степан. – Я кто такой?.. Сева я. – Сева? – Ну, мы с Лехой друзья… Мне бы с Лехой поговорить. – Сева заглянул Степану за спину. – Поговорить? Можно и поговорить. – Степан переступил порог, и парень посторонился, пропуская его. – О чем? – спросил Сева. Степан спустился на лестничный пролет, достал пачку «Явы», предложил Севе. – Будешь? – Да нет, – поморщился тот. – Не куришь? – Ну, курю, – пожал плечами Сева. – «Мальборо», «Винстон»? Куртка на нем дорогая, ботинки с тупым носком явно не отечественные. И джинсы не кооперативные. Уж не на битовским ли рынке прибарахлился хлопец? Товар там знатный толкают, «челночники» валом везут. А импортные сигареты он мог отобрать у ларечницы. – Ну-у… – А ты к Лешке пришел? – Ну да. – Давно здесь? – Ну, только подошел… А что? – Сева настороженно глянул на Степана и близоруко сощурился, всматриваясь в него. Соврал и смотрит, как собеседник на это реагирует. – Снег на улице? – Степан кивнул на высокое окно. – Ну, снег… – А с тебя уже все стаяло… Шапки у Севы на голове не было, и в руках ничего такого не было. Короткие волосы совсем сухие и на плечах сухо. Видно, давно уже в подъезде околачивается. – Что стаяло? – занервничал парень. Степан глубоко затянулся и, выпуская дым, спросил: – А ты чего не возмущаешься? – В смысле? – Ну, кто я такой? Вышел тут с бугра, вопросы задаю… – Э-э… Ну да, ты вообще, кто такой? – закивал Сева. Но это лишь рассмешило Степана. – Да знаешь ты, что я из милиции… И что Леха в морге, тоже знаешь. – Да нет… – И у двери давно стоишь. Разговор подслушиваешь?